Тэри коснулась руки старого жреца.
- Мы обязательно найдем того, кто приказал убить вашего друга, - твердо сказала она. - Обещаю.
- Спасибо, но сейчас вам лучше отдохнуть. - Отец Чосс посмотрел на Холвира. - Особенно вам. В спальне для гостей есть подушки и одеяла.
Холвир поднялся, опираясь на мой посох. Мы последовали за ним наверх по скрипучим деревянным ступеням. Пять застеленных кроватей располагались в ряд: я долго смотрела на ту, что осталась пустой, пока по крыше барабанил дождь.
Я спала без сновидений.
Отец Чосс разбудил нас на рассвете.
- Собирайтесь, - только и сказал он. - Завтрак внизу.
В жилой зале окна были открыты, и по ногам гулял холодный воздух. Комнату пронизывали косые лучи солнца, с белых утренних берез доносился птичий щебет. На столике уже стояли миски с творогом и медом. Мы быстро поели, не глядя друг на друга. Холвир и отец Чосс исчезли сразу после завтрака, и когда я услышала стук молотков, я поняла, куда: они сооружали носилки.
- Богиня, неужели Фор сегодня умрет? - проговорила Тэри.
- Я ему умру, - мрачно сказал Северн. - Вы бы лучше задумались, куда мы идем.
- Ты про лагерь варваров или про крепость Разбитой Руки?
- Про нее, - кивнул Северн. - Никогда не задумывалась, почему оттуда никто не возвращался?
- Мы вернемся. - Холвир появился в дверях, сосредоточенный и хмурый. - Пора.
На улице не оказалось ни души: только мы, отец Чосс и Холвир у носилок. Сверху расстилалось чистое небо, желтела мать-и-мачеха под бревенчатыми стенами, ветер колыхал крошечные листья берез. Утро щемило сердце, как последний час приговоренного к казни.
Фор лежал на носилках под двумя одеялами. Я коснулась его лба, прислушалась к дыханию: ничего. Отец Чосс произнес что-то предостерегающее, но я не обратила на внимания, и когда Холвир подхватил носилки, я оказалась у противоположного конца. Мне не было тяжело.
Мы вышли из города цепочкой. Отец Чосс шел впереди, Тэри и Северн плелись в хвосте. Первые десять минут мы шли молча, но затем я услышала за спиной тихий разговор.
- ...Я слышала, как ты рассказывал Нелле о том представлении с перьями и смолой. Из-за него ты отправился на север?
- А тебе интересно? - странным тоном спросил Северн.
- Само собой. - Тэри улыбнулась. - Ведь мы друзья.
- Что есть, то есть, - вздохнул Северн. - Ладно, что там увиливать. Сплетни разлетаются быстро, Тэри. Уже день спустя все постояльцы гостиницы, где я выступал, знали мою историю. Еще через пять дней мне пришлось уехать в другой город.
- И?
- Через полчаса меня узнали и с улюлюканьем погнали из таверны. - В голосе Северна послышалась горечь. - Я уехал обратно и отправился прямиком на пристань.
- Но почему? Еще пара дней, и они бы об этом забыли!
- Я бард, Тэри, - терпеливо ответил Северн. - Это моя жизнь. Я могу попробовать перекинуться в придворного дурачка, но кому понравятся мои шутки?
Дорога кончилась, и мы шли по мерзлой траве. Вокруг стелился рыже-бурый вереск, солнце заволокло тучей, и весь мир казался бурым, только поблескивала ледяная корочка на лужах. Возвращалась зима.
- Я рад, что мы здесь, вместе, - нарушил молчание Северн. - И надеюсь начать все с начала. Честно говоря, я этим занимался всю жизнь: начинал заново. Когда сбегал с фермы, чтобы послушать байки в таверне, когда пел на деревенском празднике, когда ушел из дома летней ночью...
- И когда сбежал на север, - подхватила Тэри. - И не жалеешь?
- Ничуть. - Северн улыбнулся. - Мы друзья, а разговор с другом льется, как вода. Или пиво, если поблизости есть таверна. Дома мне не с кем было поделиться: каждая беседа напоминала деревянный кирпич, который нужно было разрубить на щепки. Сейчас гораздо лучше. Только вот...
- Что?
- Ничего. - Послышался глубокий вздох. - Ничего особенного.
Впереди между скалами мелькнул дымок. Дорога круто поднялась на холм, каменистые насыпи расступились, и нашим глазам открылся лагерь. Шатры из шкур поднимались к небу на крепких жердях. Между ними горели костры, в тени на досках сушились козьи шкуры: сами же козы топтались в загоне под козырьком нависшей над лагерем скалы. Недалеко от загона худая женщина взбивала масло.
- Говорить буду я, - предупредил отец Чосс. - Даже не думайте хвататься за оружие.
- А если на нас нападут? - спросил Холвир.
- Варвары не убивают гостей. Поначалу, по крайней мере.
Со стороны лагеря послышался окрик. Я вздрогнула.
- Нас заметили, - сказал отец Чосс. - Пора.
Мы спускались в безмолвии. По обе стороны тропинки то и дело появлялись вооруженные мужчины, и последние шаги мы прошли в живом коридоре. Нас с Холвиром оттеснили от носилок: высокий человек с русой бородой властно произнес несколько слов, и двое рослых мужчин взялись за обтесанные ручки вместо нас.
- Я Беар из Соколиного Гнезда, - представился бородач. - Идите за мной.
Не дав нам ответить, он повернулся и пошел вперед по боковой тропинке. Варвары с носилками двинулись за ним.
Шатер, в который мы зашли, был куда просторнее, чем жилище отца Чосса. Купол уходил в небо, и через неширокую дыру вниз падали солнечные лучи. Пол устилали ковры и шкуры, жаровни светились бездымным огнем, но зима чувствовалась даже здесь: никто из стоящих в шатре не снимал меховых накидок.
- Вы пришли, - раздался зычный голос. - Что скажете?
Мы обернулись. Вполоборота ко входу на деревянном табурете сидел человек. Вокруг него стояли еще семь или восемь воинов, но только двое были выше сидящего: я поняла, что смотрю на настоящего гиганта.
- Мы просим прохода через живой огонь, - произнес Холвир. - Нас ждет крепость Разбитой Руки.
- В крепости давно не осталось живых, - сказал гигант. - А вы даже не назвали своих имен.
Отец Чосс открыл было рот, но вождь перебил его:
- Тебя я знаю, Чосс из Крегора. А ты знаешь, что мальчик, который сейчас лежит за твоей спиной, вчера был здесь? И шпионил за нами?
- Он не хотел зла, - твердо сказал Холвир. - Мы ответим за его деяния.
Вождь поднял голову. У него оказались странные глаза: ярко-зеленые, как у тигра или леопарда. И сам он напоминал большую кошку, готовую к прыжку.
- Говорите, - приказал он.
Отец Чосс начал рассказывать. Потом вступил Холвир. Лицо вождя оставалось бесстрастным.
- Значит, ты исцелил его за несколько ударов сердца? - наконец спросил вождь, указывая на Холвира. - И его ранили те же, кто повесил Аэгнора, нашего шамана?
- Это так, - кивнул отец Чосс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
