понял, в самом настоящем аду.
Не успев остановиться, я пробежался по страшному, отталкивающего вида ковру. Он напоминал снятую и вывернутую шкуру огромного животного – багровая желейная поверхность в прожилках черных вен, блестящая на солнце органической слизью. Вот только несмотря на кажущуюся уязвимость, слизь была достаточно твердой – но при этом пористой, чуть прогибаясь под подошвами. На несколько сот метров вперед пространство было покрыта ужасающим ковром этой живой слизи – которая оплела правую сторону улицы, облепив все дома – ставшими похожими на ожившие картинки из фильмов ужасов. Кое-где утоптанная земля дороги еще просматривалась, и я не стал останавливаться – ведь позади напирало больше сотни человек, которые не понимали в чем дело и вряд ли бы остановились по моей команде.
Пробежав по плотному и заволновавшемуся ковру – от прошедшей по нему вибрации кровь стыла в жилах, мы уже почти оказались на окраине. Вдруг слизь ожила – в нескольких местах, где были заметны уплотнения, поверхность вскрылась брызнувшими гнойными нарывами; за моей спиной взметнулись влажные багровые плети – захватывая новые территории. Под удар попало сразу с десяток человек -я видел, как сжигается, съеживаясь, плоть несчастных, превращаясь в биоматериал для страшного ковра. Действовать начал почти не думая – лишь едва замедлив бег, принялся отстреливать еще не вскрывшиеся нарывы уплотнений слизи – которые взрывались, исходя багровой жижей и бессильными плетьми черных вен - не причинявших никому вреда.
Кеша не стрелял – команды не было, а цели опасных нарывов видимо идентификации в его таксети пока не получили. Дроид держался рядом – и очень вовремя заметил приближение группы тварей, большинство из которых умерло, не успев даже приблизиться к нам.
Я что-то кричал бегущим каргарианцам – расчищая дорогу, уже действуя словно в полубреду, на рефлексах. И совершенно неожиданно ад вокруг сменился пустынным пейзажем – мы выбрались из города, оказавшись на пустынной каменистой земле.
Позади горел утюжимый штурмовиками город, наполненный опасными чужими, впереди расстилалась бесконечная, усыпанная песком и щебнем раскаленная равнина. Куда и двинулись следующие за мной каргарианцы – выстраиваясь в цепочку по двое. Длинная, извивающаяся узкой живой змеей группа беглецов торопливо зашагала по рыхлому песку, в котором вязли ноги. Двигаясь не впереди, а рядом, в центре колонны – держа оружие наготове, я видел усталые, испуганные, окровавленные лица беглецов. У многих были ссохшиеся губы – воды с собой в бегстве не захватил никто.
Думаю, не будь во мне дозы стимулятора, сам бы сейчас мучился от невыносимой жажды. Потрогал голову – и ощутил под пальцами горячие волосы – тепловой удар как минимум обеспечен. И если в ближайшее время я не попаду в регенеративную камеру, то умру – как только закончится действие стимулятора. Которого у Кеши больше не было – я видел, что контейнер с заботливо собираемым когда-то давно Фоксом аварийным комплектом отсутствует, сорванный в схватке.
Держа оружие наготове, и размеренно шагая – вливаясь в общий ритм, я попробовал погрузиться в транс – как учили в подготовительно лагере Второй Гвардейской. Не получилось, но сознание – вернее, осознание происходящего, понемногу отключалось, спасая разум. Пережив, вероятно, в челноке клиническую смерть – когда через шею и плечо меня когтем чужого пригвоздило к креслу, я – возвращенный к жизни связкой биогеля и стимулятора, не полностью пришел в себя. Краем сознания понимал, что надо бы снять доспехи – потому что совсем скоро я в них банально изжарюсь – отчетливо понимая это, я тем не менее не останавливался – видя, как впереди кричит и подгоняет всех деятельный сухопарый старик.
Около часа беженцы безропотно двигались под безжалостно палящим солнцем, удаляясь от города. Несколько человек – израненных мужчин, упало практически одновременно. На них никто не обернулся – все продолжали идти. Я постоял рядом с обессилившими беглецами, посмотрел – и тоже двинулся дальше.
Размеренно шагая вместе со всеми, я даже без объяснений понимал, что наша цель – возвышающиеся впереди скалы. И если кто-то не может продолжать путь, то ему уже не помочь – по логике ведущего группу беженцев старика – который на упавших даже не обратил внимания.
Вскоре совсем рядом раздался короткий, но пронзительный вскрик – упала молодая девушка с маленьким ребенком.
– Кеша, помочь, - произнес я, и дроид просто поднял девушку, понеся ее на своих железных руках. Она вскоре очнулась и пошла рядом – держать за одну из оборванных трубок, а на Кеше – на тряпках, чтобы не обжечься о раскаленный металл, кроме ее ребенка, вскоре сидело еще несколько маленьких детей.
Не забрызганные кровью и не сожженные кислотой металлические детали Кеши ярко светились на солнце – заполнявшим, казалось, все вокруг ослепительным светом. Пустыня в колышущимся мареве казалась морем жидкого оранжевого огня, среди которого айсбергами возвышались редкие скальные уступы - которые обходила, петляя, людская змея.
В висках у меня ощутимо пульсировала кровь – находясь под действием стимулятора, не чувствуя усталости и боли я понимал, что ресурс моего тела практически исчерпан – и скоро упаду замертво. Но продолжал шагать вместе с беженцами, уже начиная бредить и с интересом рассматривать появляющиеся периодически яркие картинки перед глазами – словно находясь под воздействием психоактивных веществ. Вскоре и вовсе начал смотреть на окружающий мир словно через призму детской игрушки с проектором, уже постоянно наблюдая яркий калейдоскопом цветов и ярких клякс. Я уже не особо понимал – куда иду и зачем. Прямо передо мной молча, даже без стона упала женщина – так и оставшись лежать ничком, уткнувшись лицом в раскаленный песок. Перешагнув через нее, я продолжал идти - то и дело замечая лежащие тела, отмечавшие наш путь.
Понемногу песок и щебень уступили место выжженной до каменной твердости и исполосованной широкими трещинами поверхности – ступать по которой стало гораздо легче. Когда впервые за все время солнце исчезло с глаз, а я ощутил, что нахожусь в тени – наступило небольшое облегчение – глаза стали видеть не только яркие картинки галлюцинаций.
Осматриваясь, понял, что мы оказались в небольшом ущелье среди раскаленных скал – и здесь была хоть какая-то тень. Чуть погодя раздались слабые, но бодрящие крики – толпа беженцев зашевелилась возбужденно, зазвучали хриплые, уже более громкие голоса.
Вдруг принесли воды – почувствовав на губах живительную влагу, я сделал несколько невероятно вкусных глотков, возвращаясь к осознанию реальности. Минуты разума мне хватило, чтобы понять – старик-проводник
