двинулся в командную рубку. Створки бесшумно распахнулись, и ментат шагнул в помещение, являющимся сердцем крейсера. Командный зал имел полукруглую втянутую форму; его стены с одной стороны полностью представляли собой обзорные экраны, а в центре – под капитанским мостиком, горела проекция звездного сектора с данными систем объективного контроля.
Стоило ментату появиться, как практически сразу раздался негромкий гомон – все дежурные офицеры вмиг лишились связи. Один за другим они оглядывались на вошедшего, и гомон стихал, сменяясь ошеломленным молчанием. Многие впервые видели джела, тем более ментата, еще и в состоянии полной готовности – черты лица его скрывала дымка сферы активной защиты, сквозь которую были видны угольки горящих глаз.
Прежде чем в командном центре появились сардукары - в похожих на броню септиколийских космодесантников доспехах, тринадцать их пятнадцати дежурных специалистов смогли подать сигнал общей тревоги.
Для Ассама, ментата из свиты Тиады, это было неважно – в тот момент, когда от рук Мальозы умирал Куджио, его кровный брат и тень, все системы связи крейсера уже были под контролем подчиненных ему специальных групп, которые, при содействии изменника барона, были подобраны на борт во время инициированной Кортезом задержки при расчете предпоследней пульсации.
Ассам прошел через всю рубку и занял место командира эскадры, проходя идентификацию допуска, подтвержденного Кортезом. Зашедшие следом за ним в командный центр переодетые сардукары стрелять начали одновременно – убивая специалистов, все еще ошарашенных неожиданным появлением джела на крейсере. Ментат не обращал внимание на умирающих – пользуясь доступом, он активировал на свой интерфейс как системы слежения и контроля крейсера, так и каналы связи с диверсионными группами, которые должны были захватить ударные фрегаты.
Несколько долгих, тягучих минут ожидания – Ассам все сильнее погружался в транс плетения будущего, выстраивая новую мозаику, разрушенную Мальозой, которая смогла победить время и пространство – совершив два временных прыжка одновременно, убив его тень Куджио. Впавший в транс ментат не обращал внимания на предсмертные крики септиколийцев, и появляющихся в командном центре джелов, занимающих освободившиеся места.
За двумя переборками, в рабочем кабинете барона Кортеза, в этот момент пришла в себя леди Элезейд. Несмотря на терзающую все тело боль, она вовремя погасила чувства – для того, чтобы не попасть в подчинение ментату джелов. Но осмотревшись, поняла – псионика рядом уже нет.
Ее тело, ставшее непослушным, растягивали четыре дрона обслуги адмирала – силовые путы трансформировались, и герцогиня оказалась распятой спиной к стене с широко разведенными руками.
Мальоза понемногу возвращала контроль над своим телом – внешне демонстрируя оцепенение и страх, пытаясь просчитать ситуацию. Она деланно безвольно уронила голову на грудь, но практически сразу же последовала хлесткая пощечина – заставившая ее поднять взгляд.
В каюте присутствовал только адмирал Тай Кортез – в парадной форме, с императорскими наградами на груди. Неожиданно Галактический Крест оказался сорван с мундира, и Элезейд увидела мелькнувшие руки Кортеза, почувствовав, как края медали режут ей лицо. Не сумевший – или не захотевший, препятствовать краткой вспышке безумия адмирал разорвал китель на Мальозе, и она почувствовала, как высшая септиколийская награда воткнулась ей в грудь – острый край креста пробил ткань белоснежной майки, чиркнув по ребрам.
- Вернул подачку, - неожиданно спокойным голосом проговорил Кортез, отходя и рассматривая дело рук своих. Даже холодок страха – после гибели одного из ментатов, не мог помешать заполнившей его грудь теплой патоке радости.
Его месть началась.
- Месть кому? – вдруг спросила Элезейд, прочитавшая его мысли. Впрочем, ответа ей не требовалось – раскрывшееся в ярости сознание барона оказалось для нее как открытая книга, и нескольких мыслеобразов хватило понять, что именно известно Кортезу о роли Владетельной Унии. Вернее, что именно узнал пожалованный Императором титулом барон от агентов Джеламана, и как была преподнесена и интерпретирована информация о планируемой для Кортеза роли - после надругательства над его невестой.
Мальоза озарением поняла, как на их собственном поле – принадлежащем септиколийским владетелям, джелы изящно их обыграли, использовав Кортеза – которому в самом ближайшем будущем предполагалось стать оружием против сохранивших верность убитому Императору владетелей. Клинок, направленный специалистами Гестампа, обернулся против Владетельной Унии.
И против Империи.
Барон Тай Кортез, над невестой которого – практически на его глазах, надругался Император, а чуть позже, благодаря шептунам Гестампа сделал ее своей живой игрушкой, улыбнулся и поднял трейсерный пистолет. Мальоза, глядя в черный зрачок дула, совершила третий временной прыжок – пространство вокруг нее застыло, замирая.
Нет безвыходных ситуаций – и сейчас надо найти нужные слова, остановить Кортеза, потянуть время, выгадать лишние секунды, ведь ей надо совсем немного… Адмирал изменил Септиколии, но у него остались личные интересы, и…
Элезейд поняла, что опоздала – медленно-медленно, растягиваясь в гулкий шипящий звук, раздался выстрел, и она наблюдала, как пугающе неторопливо приближается энергетический сгусток в пелерине уплотнения воздуха. Герцогиня дернулась в сторону, на разрыв мышц – уклоняясь от первого выстрела, но Кортез продолжал нажимать на спуск. Человеческая паника захлестнула холодный нечеловеческий разум перед тем, как практически обезглавленное тело безвольно повисло на силовых путах.
Умирала Элезейд, не выходя из временного прыжка – медленно-медленно.
Находившейся в рубке Ассам удовлетворенно позволил себе моргнуть – почувствовав, как оборвалась нить жизни враждебного его расе существа. И в этот же момент все активные метки оказались выкрашены в алый - «Лавиния» и два ударных фрегата – весь состав отдельной эскадры «Серганна», перешел под контроль Ассама. Он легко улыбнулся - все шло по плану. Впрочем, как всегда.
Неожиданно одна из меток фрегатов исчезла, и ментат на мгновение расширил глаза, а бесцветные тонкие губы растянулись в тонкую линию. Протокол самоликвидации? Или капитан фрегата смог запустить неуправляемую пульсацию?
Уже неважно – пытаясь привести в порядок эмоциональный фон, подумал Ассам. Потеря фрегата не важна, ведь совсем скоро из ретранслятора появятся два опорных рейдера рийал-капитана Изафера.
Неожиданно ментат, находящийся в глубоком трансе, почувствовал разрыв в плетении будущего. Неучтенный фактор – неучтенный, и смертельно опасный – понял он, невидящим взглядом всматриваясь в проекцию галактической карты. Ассам почувствовал отзвук глубинного и живого страха – понимая, что все плетение будущего теряет смысл, рушась словно опадающая крона ветвей достающего до неба дерева, у которого только что подрубили корни.
Конец ознакомительного фрагмента.
