— Глаз и Сердце. Мне нужно три Глаза. Срочно.
— Этот камень я отвозил Русому? — узнал ювелир. — Точно, этот. Зачем тебе два? Что-то я сбился со счета. Должно быть три камня?
— Три, — согласился Оскар.
— Два уже есть?
— Один. Тот, что ты передал — единственный и неповторимый. Мне нужно три.
— Посмотреть-то можно?
— Смотри в выпуклую плоскость. Поймай фокус: внутри кристалла образуется черная точка, будто зрачок, и разводы, похожие на радужную оболочку. Видишь?
— Ну… вижу, — ответил Арик.
— Если точка начнет белеть — берегись! Сразу отверни ее к зеркалу и не выпускай из рук, чтобы луч не ушел, куда не надо.
— Черная точка — принимающая антенна, — догадался Арик, — белая — передающая.
— Сможешь повторить эффект?
Кушнир замолчал надолго. Сначала он рассматривал Глаз, потом поднес к лупе Сердце, потом отложил кристаллы на салфетку… и опять поднес к лупе.
— Ну… — потерял терпение заказчик. Ему показалось, что прошел час. Что невозможно так долго сидеть неподвижно в одной позе, что скоро утро, солнечный свет брызнет сквозь щели светомаскировки, и все они, прямо здесь, на месте, накроются «задней обложкой», широкой и плотной. Той обложки хватит на всех, даже на невиновного, ни о чем не подозревающего, Учителя. — Ну… — торопил Оскар.
— Издеваешься? — спросил Арик.
— Тогда ищи мастера, который сможет!
— Ты сам смотрел когда-нибудь в этот Глаз? В нем же Вселенная. Нет, это не тот же самый камень. У них разная внутренняя структура. Огранщик тебе не поможет. Кристаллы такого типа нужно выращивать.
— Вырасти. Это долго?
— Как будто я держу плантацию под диваном!
— Сколько лет, я спрашиваю, растет кристалл?
— Такой — не знаю. Обычный — несколько дней.
— Тогда попробуй.
— Ну, ты даешь! Чтобы попробовать, мне придется этот раскрошить на зерно и переправить в Америку. Ты готов лишиться последнего Глаза?
— Тогда выпили мне из большого кристалла два маленьких.
— Совсем чокнулся, — вздохнул Арик. — Он взял пульсирующий фонарь, подошел к сейфу, порылся в ящике и положил рядом с Глазом точно такой же камень. Оскар на мгновенье потерял дар речи. — Смотри и сравнивай, — сказал Арик. — Отец перед смертью успел сделать копию из рубина. Думал, обойдется. Не обошлось. Возьми лупу и поймай фокус. — Оскар взял лупу, но не увидел в рубине Вселенной. — Внешнюю форму повторить можно, но что это даст? Кристаллы неодинаковые. То есть, я вообще не уверен, что это кристалл. Я про такие эффекты даже не слышал. Там ведь жизнь внутри происходит… Такое впечатление, что в нем свернутое пространство. Если такие камни где-то описаны, то только в книгах по оккультизму, а бесовщина — не мой профиль.
— Значит, Глаз надо вырастить.
— Не гарантирую. Полпроцента не дам за положительный результат.
— Что делать, Арик? Надо! Вопрос жизни и смерти. Женьку надо вытаскивать, а то нам всем… задняя обложка.
Арик, не спеша, отложил Глаз, также, не спеша, снова взял с салфетки Сердце Греаля.
— Кристалл типа Сердца вырастить можно. Он структурирован, как процессор. Такие «сердца» выращиваются для компьютеров, но делать из него Глаза — это все равно, что имплантировать печенку на место мозга. Понял?
— Понял. Давай ты все-таки спросишь… посоветуешься со знающими людьми.
— Нет, — заявил Арик. — Если я кому-нибудь расскажу, что видел такое, ищите меня в психушке. А если кому-нибудь покажу… мой ювелирный бизнес в дерьмо зароют и вобьют осиновый кол.
Натан Валерьянович ждал ученика с большим нетерпением. Напрасно Оскар оставил машину далеко за забором, напрасно подбирался к дому на цыпочках, и смазывал петли перед уходом тоже напрасно. Свет горел во всем доме. Натан успел наполнить окурками пепельницу.
— У тебя паника, Оскар! — заявил он. — Самая настоящая паника. Где ты был?
— По делам.
— По каким делам?
— Я не мог сходить к девушке?
— К какой девушке? — вышел из себя Натан. — К какой девушке, если даже Федор не может тебя найти! Мы подняли на ноги полицию! Юлю среди ночи пришлось разбудить. Я не знал, как извиниться перед ее мамой. Где ты был, говори сейчас же!
— Не скажу, — ответил ученик.
Учитель сделал последнюю затяжку, погасил окурок, но места в пепельнице уже не осталось.
— Мне запереть тебя в доме, чтобы ты не натворил беды?
— Заприте, Учитель, — Оскар прошел в свою комнату, сунул портфель под кровать и сел на покрывало, не раздеваясь. Рассерженный Учитель немедленно возник на пороге. — Что от меня надо родному ГБ?
— Иван пропал, — сообщил Боровский. — Если мы не дадим разумной идеи, где он и что с ним, будет объявлен розыск и нам придется отвечать на вопросы.
— Я позвоню Федьке утром, — пообещал Оскар.
— Звони, — ответил Натан. — Уже утро.
Федор с вечера сидел на работе. Не потому что печалился участью Ивана Гуся, а потому, что поздно закончил дела, жил за городом, и посчитал дорогу туда и обратно нерациональной потерей сил. Он выспался в кабинете и с шести часов утра уже беседовал с уральскими коллегами.
— Успокойся! — ответил Федор товарищу. — Ситуация под контролем. Гусь пойман, но лавочку придется прикрыть. Извини… это начальство решает. И извинись за нас перед своим Учителем. Но, между нами говоря, вы тоже хороши! Это, если вдуматься в ситуацию, ни в какие ворота не лезет. Шеф и так лоялен к вам до предела. Если узнают, чем мы занимаемся — нам трибунал, а вам карцер. Я уже сказал Натану Валерьяновичу: дом культуры будет снесен к чертовой матери по причине аварийного состояния. Ты меня понял? Будет построен новый дом, и массовик-затейник в нем будет новый. Ты понял, какой массовик-затейник? Предупреждаю: массовое шествие иностранцев с камнями по этому адресу в ближайшем будущем прекратится.
— Нет, Федя! Пожалуйста, не сейчас! Дай мне хотя бы полгода! Дай вытащить Женьку, потом делай, что хочешь.
— Тогда сам нанимайся на работу в каптерку и дежурь круглосуточно.
— Я уговорю Гуся.
— Гуся? — усмехнулся Федор. — Твой Гусь в паломники записался! Околачивает лбом христианские святыни. По дороге милостыню раздает. Странный год выпуска на этих «милостынях», между прочим. Настолько странный, что он уже в изоляторе. Если ты собираешься вернуть Гуся к грешной жизни, придумай, как, изъять фальшивую наличность.
— Вот фигня!.. — согласился Оскар. — Женька знал, что делать. Женька б его сразу выпотрошил.
— Придумай, что делать, иначе я за свое начальство не отвечаю. Когда эти купюры дойдут до банка, Петровича на ковер потянут. А Петрович добрый, пока его не достали. Понял?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
