Здесь за спиной своя родная земля. Жить на чужбине и тосковать о родной земле? А тут в окопе у каждого своя судьба. Есть маленькая надежда. Может и ранит. На войне не всех подряд убивает. Ранит удачно и войне конец! Считай, что ты жив и тебе повезет, надеялся каждый. А русский человек способен надеяться.
Если взять и подсчитать потери, среднюю цифру за день, то по пять человек убитых в день на стрелковую роту окажется не так уж много. Если из практики знаешь, что сотни солдат в роте хватает примерно на неделю, то цифра сто тысяч вполне реальна. В каждом полку в среднем приходится по тридцать-сорок убитых на день. Если спросить ПНШ-1 по учету Васю Пискарева, сколько похоронок, в день он с писарями отправлял?
* * *
Глава 34 Помкомвзвод
Текст главы набирал SSS Сергей@mail.ru
27.08.1979
Октябрь 1943
Дивизия подтягивалась к передовой. В боевых порядках полка осталось совсем мало солдат. Тыловиков и обозников, если подсчитать, было много. Но они при подсчете штыков в счет не шли, их берегли на развод после войны, в полку ждали из тыла нового пополнения.
Стрелка солдата учить воевать не надо. Прибыл в полк, сунули его на передок и сиди, привыкай к грохоту снарядов. А тыловички, брат, все специалисты, один по хомутам, другой по оглоблям. Тоже нужно уметь выбрать, а то ты и еловую жердь поставишь. А эти по портновскому и сапожному делу. Возьми хоть Есю парикмахера. Убёт его, где возьмешь?
Передовые подразделения вошли в соприкосновение с немцами. Тыловики нарыли землянок, закопались в лесу. Деревень в этом месте не было. Через два три дня передовые подразделения сосредоточились в полосе обороны. Солдаты стрелки отрыли ячейки, через некоторое время на буграх появились ходы сообщения.
Разведчики ленивый народ. Они не охотно берутся за саперные лопаты. Разведчики вольные бродяги, они не любят ковыряться в земле. Если их заставить строить землянку и не дать указание на счет перекрытий и глубины, то котлован они выроют неглубокий, перекрытие положат из жердочек. Такую лазейку и нору оборудуют, что внутрь заползти можно будет только на четвереньках. Не спецы они по строительству и не любят этого дела. Им что готовенькое, брошенное немцами, найти.
– Что это, канаву отрыли? – спрашиваю я. Федор Федорыч молчит.
– А это, что за хворост лежит? Канаву что ль хотите сверху перекрыть?
– Ну да! Потому как ребята считают, что прямое попадание снаряда и мины исключено.
– Я тебя спрашиваю! Почему вместо землянки братскую могилу отрыли?
– Как братскую?
– Сам что ль не видишь? Лег в неё, согнул коленки, а они наружи торчат. Неужель котлован во весь рост лень отрыть?
– Нет охоты зря надрываться. У нас как. Мы тут строим землянку, роем котлован во весь рост, а нас завтра приказом командира полка пихают на другой участок. Там отрыли и иди снова на новое место копай во весь рост. У нашего полкового в голове милашка. Он тискает её и у него в голове каждый день новая идея. Он толком сам не знает кого куда пихнуть.
Вобщем, так капитан! Пусть сперва в обстановке, как следует разберутся, определят для нас место, жердочки тогда мы слать не будем, выроем котлован и поставим палатку. А если сверху что и попадет, то и под двумя накатами не уцелеешь. Поживем, увидим. Обоснуемся на одном месте, через неделю поставим землянку в три наката.
– Зима на носу! Не сегодня-завтра морозы могут ударить. Потом землю киркой не возьмешь. Вечная история уговаривать тебя.
– Вы можете приказать.
– Приказать легче всего. Я хочу, что бы ты сам заботился о солдатах. Будешь рыть котлован, советую рыть его на открытом месте. Славяне вон лезут в овраги и кусты, а ты место выбирай в сторонке от всех, в открытом поле. Днем наши ребята, как правило, отдыхают, а ночью со стороны немцев ничего не видать.
Проход вниз в землянку прикроешь старыми маскхалатами. Пусть их распорют, а старшина у портных на машинке сошьет.
Вот так Федя, тебя тоже заставлять приходится. А пора бы самому обо всем заранее подумать. Рыть будете ночью. Свежие выбросы маскировкой к утру прикрывать. Думаю, за три дня работу успеем закончить.
– Ладно, сделаем! Только не щас! Через неделю, как договорились! – Рязанцев повернулся и ушел.
Я лежал за обратным скатом небольшого бугра метрах в трехстах от немецкой траншеи и осматривал немецкие позиции. Рядом, сзади на корточках сидел помкомвзвод.
По штатному расписанию второй офицер во взводе разведки был не положен. А по делам Рязанцева нужно было иногда подменить, дать ему выспаться и привести мысли в порядок.
В стрелковых ротах и на этот раз не хватало солдат, чтобы прикрыть всю полосу обороны. Полковой разведке поэтому выделили участок переднего края.
На передний край с разведчиками должен был отправиться помкомвзвод. Ему дали два ручных пулемета и десять человек ребят. Самые опытные остались с Рязанцевым, они рыли землянку.
Помкомвзвод и десяток разведчиков должны были прикрыть около километра по фронту.
– По сто метров на брата! – так выразился помкомвзвод, когда отобрали ребят и построили перед выходом в овраге.
– Вот что, Степа, – сказал я помкомвзводу. Сделай три ночные смены и одну на целый день. Поглядывай за немцами перед рассветом. С вечера немцы (сюда) не пойдут. За всю войну не было такого случая, чтобы они на ночь глядя сунулись вперед.
Скажи ребятам, пусть поглядывают и всё примечают. Может на твоем участке можно будет взять языка. Федя тогда со своими придет.
– Обязательно – всякий раз отвечает помкомвзвод. Слово «обязательно» у него употреблялось в смысле:
– Так, точно! Будет сделано! Он сидел на корточках боком ко мне.
Помкомвзвод имел привычку, когда разговаривал смотреть куда-нибудь в сторону, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Как будто там, вдали, находился его собеседник. И сколько раз я не пытался заставить его при разговоре повернуть голову в мою сторону, он тут же отворачивал её и смотрел мимо плеча.
– Ты Степа на стрелковые роты не смотри. Немец напрет, стрелки могут драпануть со своих позиций. Ты их не держи. Пусть себе в тыл бегут. Руки у тебя будут развязаны. Если увидишь, что фронт прорван. Собери ребят около себя, местность здесь пересеченная. Танки здесь вряд ли пойдут. Они могут ударить по сухому месту где-нибудь в стороне. Назад не ходи. Отойдешь вперед, вот на тот край болота. Заранее пошли ребят отрыть там запасные ячейки. Болото прикроет тебя с тыла и с фланга. В лоб в атаку на немцев не ходи. Они к тебе не пойдут, стороной обойдут болото. Нам нужны живые люди. Трупы нам не нужны. Пусть славяне бегут. Во время паники немцы тебе фланг свой подставят. Смотри по обстановке. Можешь ударить им в тыл. Тут кусты. Подойти к ним будет удобно. Обойдешь немцев, бей им короткими очередями в спину. Немцы сразу в штаны накладут. Учти! Немец теперь труслив. Это не те, что были в сорок первом. Этих с первого выстрела заставишь руки поднять. Огонька у вас хватит. Два пулемета и автоматы. Всыплешь немцам свинца и по кустам на другую сторону отходи.
Предупреди каждого. Ни какой там паники, дисциплина и порядок должны быть в бою. И нахальства побольше!
Я сказал старшине, чтобы твоим ребятам он выдал ватные стеганые куцавейки. Шинели сдадите ему. Саперные лопаты тоже возьмешь у него. У тебя будет легкий подвижной отряд. Возьмешь по две гранаты на каждого.
Учти! Отойдете в тыл вместе с пехотой. Солдатам ничего, а тебя отдадут под суд. Соображаешь? Ваша задача затаиться около болота.
Как только немцы прорвутся, наши подкинут резервы из армии. А когда положение восстановят и станут разбираться, кто драпанул, и кто где сидит. Окажется, что вы ведете бой в тылу у немцев. Немцы начнут отходить. Вам по кустам вернуться к болоту – раз плюнуть.
Запомни! При подходе наших к болоту, дашь сигнал, две зеленых ракеты подряд.
Все это я говорю на случай, если немцы сунутся в атаку. На войне, Степа, всякое бывает!
Сейчас немцы нас каждый день бомбят. Они боятся нашего нового наступления. Думаю, что в обороне у вас будет всё спокойно. Отправляйся с богом, как в старину говорили.
Помкомвзвод обернулся ко мне на какое-то мгновенье.
– Что, это он? – подумал я. Не всегда удавалось поймать его взгляд.
Лицо его худое и мускулистое всегда было сосредоточено, чем-то озабочено и угрюмо. Волосы и небритая щетина были цвета выгоревшей соломы или пакли. Сам он был похож на кряжистый пень, вывороченный из земли на пахотном поле. Ходил он вразвалку, и чуть согнувшись. Руки у него были сильные, узловатые и мускулистые. Оканчивались они корявыми и толстыми, мозолистыми пальцами. Ладони круглые, как толстые лепешки. Схватит он такой лапой немца. Кости затрещат у прилизанного вояки.
