если маг-целитель позаботился о том, чтобы на нем осталось несколько драгоценных шрамов. Теперь, казалось, сама моя душа последовала его примеру. Интересно, что будет, если после моей смерти меня похоронят на освященной земле? От этой мысли у меня по спине пробежала новая дрожь страха: возиться с душой в любом случае было богохульством высшего порядка.
— И не будет никакой замены, не так ли? — тихо спросила я.
— Имя Оруженосца навсегда искалечено, — так же тихо ответил он.
Я отвернулась и посмотрела в окно. Облака клубились, точно так же, как магия, которая связала мои запястья, когда я кричала. Я заставила себя улыбнуться.
— Тогда, полагаю, мне придется иметь дело с двумя аспектами, — сказала я ему.
Лицо Масего было непроницаемо, и он долго молчал.
— Знаешь, ты не должна этого делать, — наконец сказал он. — Меня вырастил злодей. Я знаю, что мы не неприкасаемые. Мы истекаем кровью. Мы плачем.
— Я не могу позволить себе ни того, ни другого, — ответила я, стараясь говорить спокойно. — У меня нет на это времени.
— Я не думаю, что ты можешь позволить себе не делать этого. Больше нет, — сказал Подмастерье.
— Чёрный… — начала я.
— Плакал, когда хоронил родителей, — мягко перебил меня Масего. — Отец был там, так что я знаю.
— Я не слабая, — прорычала я, слова вырвались у меня против воли, и мой кулак разбил прикроватный столик в щепки.
Он даже не вздрогнул.
— Это не слабость — признавать, что тебе больно. Нам всем иногда приходится останавливаться. Роли не делают нас больше чем людьми, Кэтрин. Они просто наделяют нас полномочиями и ответственностью.
Он говорил от чистого сердца, и, возможно, именно поэтому я не ударила его кулаком в лицо. Он был слишком искренним, чтобы пытаться причинить мне боль, по крайней мере умышленно. Гнев покинул меня, и сила, которую он принес, последовала за ним.
— Я не могу остановиться, — устало ответила я. — Я должна людям больше, чем это. Боги, Масего, не прошло и двух лет, как я покинула Лауэр, а на моей совести столько мертвецов, что их хватило бы на дюжину кладбищ. Я не могу допустить, чтобы это было бессмысленно. Я не могу проиграть.
К моему стыду и ярости, на глаза навернулись слезы. Как будто я была поранившимся ребенком с оцарапанным коленом. Мое собственное тело предавало меня, с дрожащими руками и горлом, которое не переставало задыхаться. И теперь во мне был страх, потому что это было суровое напоминание о том, что есть вещи, которым нет никакого дела до того, насколько недосягаемым должно было сделать меня Имя.
— Когда ты вернулась после того, как пыталась спасти раненых, — сказал Подмастерье. — Я ожидал, что ты будешь в шоке. Дьяволы — одни из самых ужасных созданий, когда-либо рожденных Творением, и ты только что видела, как они убили сотни твоих людей.
— Я выкарабкалась тогда, — сердито пробормотала я, — и выкарабкаюсь сейчас.
Масего вздохнул.
— Честно говоря, я больше беспокоился о тебе, когда ты начала подшучивать над Хакрамом, чем когда ты вошла, едва передвигая ноги, — признался он. — Люди просто так не уходят от такого опыта, Кэтрин, даже те, у кого есть Имена.
— Да, — проговорила я сквозь стиснутые зубы.
Маг медленно поднялся на ноги и печально посмотрел на меня.
— Я не должен напоминать тебе, как опасно для злодея лгать самому себе, — ответил он и оставил меня наедине с моими мыслями.
Эти слова еще долго висели в комнате после его ухода.
☠
Я узнала, что мне нельзя выходить из комнаты. Что бы ни сделал Масего с моей душой, он оставил ее уязвимой. Обереги на спальне, где я находилась, защищали ее от внешних воздействий, но до завтрашнего рассвета я не могла выходить. Посетителей пускали, но только по одному. Первым пришел Хакрам с донесениями и кое-какими моими личными вещами.
— Ритуал Подмастерье сработал, — сказал мне орк. — Границы установлены, и мы готовим оборону на случай, если враг придет. Верес просмотрела отчеты о вашей встрече с дьяволами и с помощью Мастерящей придумала кое-какие контрмеры.
— А город? — поинтересовалась я.
— Было тихо, — проворчал он. — Из-за неба люди боятся выходить на улицу, и мы нашли мало добровольцев для участия в обороне. Крыса сумел откопать несколько магов, но в общей сложности их меньше двадцати, и большинство из них не годятся для службы в легионе.
— За ними надо присматривать, — сказала я. — Светлячки-дьяволы делают их обузой. Были ли какие-нибудь их следы или Серебряных Копий?
— Наши разведчики видели нескольких дьяволов, но пока они держатся подальше. Там установлен дозор, чтобы следить за холмами, так что в тот момент, когда появятся Копья, мы все узнаем.
— Это будет скоро, — пробормотала я.
— Гончая согласна, — усмехнулся Адъютант. — Самое большее два дня.
— К тому времени я вернусь в боевую форму, — сказала я.
Хакрам помолчал, потом облизнул губы.
— Ты будешь участвовать? — спросил он. — Нет ничего постыдного в том, чтобы отсидеться, Кэт. Ты все еще поправляешься.
— Я не буду сидеть в этой гребаной комнате, пока город подвергается нападению, — прорычала я.
Адъютант умиротворяюще поднял руку.
— Если ты говоришь, что будешь в боевой форме, значит, ты будешь в боевой форме, — ответил он.
Мы еще немного поговорили, потом он поднялся.
— Я бы остался, но у меня есть обязанности, — хрипло произнес он. — Я оставлю тебе отчеты. Пошли гонца, если вам что-нибудь понадобится.
Я вежливо отмахнулась от него, стараясь скрыть свое смятение. Я знала, что все в надежных руках — если кто и мог подготовить Марчфорда к тому, что должно было произойти, так это Верес, — но не могла подавить чувство, что вся эта ситуация ускользает из моих рук. Связка пергаментов была полна логистики и расписаний, и хотя я знала, что это было важно, мой разум отказывался сосредоточиться на этом. В конце концов я отложила их в сторону и легла на кровать, глядя в потолок. Я всё ещё смотрела на деревянные панели, ни о чем не думая, когда вошёл Килиан.
— Кэт, — выдохнул он, и не успела я моргнуть, как оказалась на руках у рыжего.
Я прижалась лицом к
