Когда до земли остается лишь несколько копий, вниз выдвигаются стальные полозья на длинных, похожих на птичьи лапы, стальных опорах. Только теперь Амме соображает, для чего после вылета Эккерхард и остальные мужчины в отсеке механизмов привинчивали их к колесам. Летающая машина касается земли и скользит по снегу, гася скорость. Пару раз приходится бросать ее в резкий разворот, обходя обледенелые валуны и неширокие, почти заполненные снегом овраги. Наконец «воздушная колесница», проехав по главной улочке села, замирает рядом с развалинами. Горестно заохав, Вальтер Миллимет опознает в них руины сельского храма Аргишти.
— Не стони, старик. Я тоже сожалею, что мы провели операцию, — вмешивается Мелхиседек. — Но надо не стонать, а делать дело.
— Все на выход, — командует Эккерхард. На земле, особенно в бою, главным уже признали Мелхиседека, но в воздухе все беспрекословно слушаются Эккерхарда.
— Погодите, — встревает Миллимет, теребя аккуратно подстриженную седую бородку. — Тут, я слышал, снежок… как бы это сказать… небезопасен для жизни.
— Что?! — восклицает Эккерхард.
— Мы точно не знаем, но последние беженцы, кто успели выбраться из Марддара, говорили о взрывчатом и кислотном, разъедающем все, кроме камня и железа, снеге. Вроде еще был и заразный, от которого можно заразиться смердянкой.
— Что ж ты раньше не сказал? — вспылил Эккерхард. — Угробили бы машину — и все. На тот свет тянет?
— Нет, — отзывается Верховный Судья. — Но как бы вы с воздуха определили, где нормальный снег, а где опасный? Вообще бы не смогли сесть, потому что ваш… возница, так он называется?
— Можно и так, хотя вообще-то это пилот.
— Он бы нервничал и делал ошибки. Не взорвались бы, так в дом или скалу врезались.
— Верно, — бурчит Кузнец Кириннотара. — Но когда спустимся, расскажешь, что вы еще знаете о Поле. Знаешь что-то — говори. Я сам решу, стоит говорить Валленбергу или нет.
— Хорошо. Внимательно смотрите, что под ногами, если снег хотя бы кажется подозрительным, не ступайте, пока не проверите. Ками, твоя задача — понять, есть ли в домах зараженные смердянкой трупы и разносящий заразу снег. Справишься?
— Ага, — кивает жрица. — Заодно проверим, как работает сберегатель магии.
— Осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Все поняли? — заканчивает польщенный всеобщим вниманием Миллимет.
Жрецы кивают. Нести глупые потери в самом начале пути, еще до битвы, не хочется никому. Тем более не тянет становиться такими потерями самим.
Спускаться решено через грузовой отсек, поскольку под «колесницей» снег уже проверен. До земли меньше копья, и все легко спрыгивают в глубокий снег. Приходится снимать лишь Миллимета и Леонтино — их возраст для прыжков не подходит.
В лицо бьет морозный, впивающийся в кожу тысячами игл ветер и колкий снег — по счастью, самый обыкновенный.
— Удивительно неприветливая земля, — бормочет Мелхиседек, натягивая перчатки и зажигая фонарь. — Бедный Левдаст, как он отсюда выбирался?
— Тогда лето было, — отвечает Леонтино.
— Тут лето, как зима в Кешере, — усмехается Миллимет. — Чуть теплее, но ночью снег может пойти в любой момент. Пойдем, посмотрим, что полезного есть в селе… Вон странный снег, — указывает он на странный, розоватый сугроб. Бросьте туда что не жалко.
Эккерхард молча извлекает из кармана небольшую дощечку и аккуратно бросает ее в подозрительный сугроб. Предчувствия не обманули: вскоре дощечка чернеет и тает, будто изъеденная сильнейшей кислотой.
— Какая кислота! — восхищенно произносит Кузнец Кириннотара. — На обратном пути захвачу образцы для исследований…
— А вон что-то другое, — указывает Ками на развалины аргиштианского храма. Возле полуразрушенной стены намело целый сугроб снега — совсем обычного, но с едва заметным в темноте голубоватым оттенком.
— Посмотрим, — произносит Эккерхард задумчиво. Еще одна дощечка летит в сугроб с безопасного расстояния. На этот раз ее не разъедает кислота. Раздается громкий хлопок, и обветшавшая стена обваливается — прямо в сугроб. Грохочет так, словно взорвалась бочка с порохом, во все стороны летят обломки. К счастью, все успевают броситься в снег.
— Прекрасно, — с восторгом первооткрывателя говорит Эккерхард. — И этот снежок возьму с собой. Раз он детонирует от сжатия, ему можно найти применение…
— Может, не будем шуметь? — предлагает Амелия. — Твари Ночи могут быть рядом.
— Согласен, — отвечает Мелхиседек. — Только, если что, мы все равно заметим в последний момент. Сколько тут мы, и сколько — они?
Некоторое время все идут молча, лишь хрустит под валенками снег. Потом морозную тишину прорезает окрик Ками.
— Стойте!
— Что такое, Ками? — интересуется Амелия.
— Старейшая, впереди снег какой-то странный…
Свет фонаря вырывает из мрака край небольшого пятачка, покрытого странным, бледно-лиловым снегом.
— А это что такое? — заинтересованно произносит Эккерхард, извлекая из кармана еще одну дощечку.
— Не советую, — целительница перехватывает его запястье. — Если потревожить этот снежок, через несколько часов мы все сгнием заживо.
— Что?
— Смердянка. Хочешь жить, обойди полянку за десять шагов…
— Да тут, я смотрю, смерть на каждом шагу поджидает, — неожиданно спокойно произносит Лалика. Похоже, гибель Храма Амриты начисто отучила ее бояться. Зато научила ненавидеть…
— Именно, дорогая моя, — саркастически усмехается Мелхиседек. — Мы не на прогулке. Поэтому — ко всем относится — ни на миг не теряйте бдительности! Любая ошибка — чья-то смерть. Возможно, всех сразу. Дежурить будем по четверо, двумя сменами. В каждой паре должен быть человек с боевым опытом. Двое охраняют дом, где мы расположимся, двое — «летающую колесницу». Эккерхард, держать ее в постоянной готовности — в случае чего нужно сразу же взлететь.
— Ясно, Мелх, учту…
— Пошли вон в тот дом, самый большой. Там раньше жил староста, значит, может найтись что-то интересное. Мне почему-то кажется, что там безопасно. Ками, проверь, это так?
Жрица вопросительно поворачивается к своей Верховной. Мол, я, высшая жрица Исмины, должна исполнять приказы Высшего Палача Лиангхара? Амелия кивает — сейчас не время считаться, кто с кем в прошлом враждовал. Нельзя допустить, чтобы такое воцарилось по всему Миру…
— Трупов внутри нет, — уверенно произносит жрица. — Дом покинут лишь недавно.
— Ты серьезно? — удивляется Миллимет. — Кто тут может выжить? Вон следы Тваряей Ночи, — показывает он на противоположный конец площади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
