волки… Ничего не напоминает?
– Этим волкам очень не повезло встретить госпожу, – не смогла промолчать Моди.
– А вся ваша семейка – отменные древолазы, – добавил Грегори, взглянув наверх. – Твой братец тоже, помнится, взлетел на сосну так, что белка бы обзавидовалась!
Я улыбнулась сквозь слезы и утерла их о плечо – руки были замараны кровью.
– Господин, добейте Бонни, пожалуйста, – попросила Моди, подойдя к повозке. – Он жив еще, но на ноги его уже не поставить, столько крови потерял!
– Сейчас…
Он встряхнулся – в стороны полетели кровавые брызги, – и, прихрамывая, подошел к коню.
Бонни приподнял умную морду и снова уронил голову в снег.
– Помогите выпрячь его, – сказал Грегори и, обхватив коня за шею, сумел приподнять и сдвинуть его настолько, чтобы мы с Моди сумели высвободить придавленные конской тушей постромки. – Запрячь Джонни сумеете?
– Конечно, – ответила я, расстегивая упряжь на бедном Бонни. Моди тем временем снимала седло с Джонни. Тот сам подошел и встал в оглобли, когда Грегори одним движением поставил повозку на колеса, и негромко всхрапнул, ткнув брата мордой. Тот отозвался едва слышным ржанием.
Моди всхлипнула и попросила:
– Ну добейте уже его, господин, что мучить бедолагу зазря?! Все едино ему конец!
– Да ну конечно, – фыркнул тот.
Я видела, что по плечу его струится кровь, склеивая черную шерсть, но молчала, потому что спорить с Грегори Норвудом было совершенно бесполезно. Я могла только подойти и перевязать его плечо обрывком ткани – нижние юбки порой выручают не только от холода и бесцеремонных взглядов!
– Подымайся! – Грегори потянул Бонни за узду. – Давай, давай, вставай, ноги целы, уж дотащишься…
Моди кинулась помогать, но ее силенок не хватало даже на то, чтобы перевалить коня с бока на грудь, пришлось и мне присоединиться. А там уж Бонни сам, жалобно постанывая, кое-как поднялся на подгибающиеся ноги, и Грегори ласково обнял его за шею.
– Ничего, дойдет, – сказал он. – Перевяжите-ка его, да тронемся в путь. А где те два олуха?
– Напились и дрыхнут на конюшне, – ответила я, помогая Моди резать ткань. Но Бонни нужна была не одна нижняя юбка… не застудились бы мы обе!
– Это на них не похоже, – мрачно сказал Грегори, – ну да потом разберемся, если вернутся. Идем, путь не близкий.
– А как же Летти? – опомнилась я.
– Созреет – сама свалится, – с мстительным удовольствием ответил он, но потом все же передал мне повод Бонни и подошел к дереву. – Эй, девушка! Или прыгай, или оставайся тут до весны!
– Да не мешкайте, сударыня! – добавила Моди. – Нечего ждать, волки уж разбежались!
Я толком не разглядела, что произошло, видно, Летти разжала руки и упала прямо в руки Грегори, а тот поставил ее на ноги и подтолкнул к повозке с такой силой, что племянница моя пробежала несколько шагов, прежде чем остановилась.
– Триша… – выдохнула она. – Я не…
– Садись и молчи, – велела я, – оправдываться будешь после. Или, может, сударь, мне свезти ее домой?
– Я могу! – тут же вызвалась Моди. – Заодно и тех двоих заберу, как раз проспятся!
– Нет уж, – ответил Грегори, – забирайтесь-ка в повозку. Моди, ты умеешь править, я надеюсь?
– Конечно, господин! Да Джонни умный, он и так пойдет! – выпалила она и забралась на облучок, а я подсадила племянницу на сиденье. – Госпожа?
– Я лучше помогу с Бонни, – ответила я и взялась за его узду с другой стороны. – Идем скорее…
– Если он упадет второй раз, уже не подымем, – негромко произнес Грегори немного времени спустя.
– Значит, такова его судьба, – ответила я. Порой Бонни приходилось подпирать плечом, когда он завязал в сугробах. – Вы хотя бы дали ему шанс. Я ожидала, что вы добьете его!
– Я не смог, – серьезно ответил он и взглянул на меня поверх лошадиной гривы. Бонни свесил голову, но пока еще шагал, хоть и с трудом. Из глаз его катились слезы, и смотреть на это было больно, но помочь бедному коню мы ничем не могли. – Джонни очень хотел, чтобы он встал… Я, видишь ли, в силу своего… гм… зверского состояния неплохо понимаю животных. Во всяком случае, раньше понимал, а теперь так… от случая к случаю. С волками вот миром договориться не удалось, ну да сами напросились!
Я оглянулась на повозку. Моди вела Джонни в поводу, как мы с Грегори – раненого Бонни, и я видела, что она утирает сердитые слезы.
– Ничего, он дойдет, он сильный, – негромко сказала я, потрепав коня по шее. – Дома ему смогут помочь?
– Надеюсь, – улыбнулся Грегори. – Ты не замерзла?
Я молча покачала головой, хотя мне уже сделалось немного зябко, да и ноги стыли.
Впрочем, Моди явно подумала о том же, потому что оставила Джонни – он и так шел следом за нами, – забралась в повозку и открыла сундук, а потом подбежала ко мне и накинула мне на плечи теплую шаль. Я поблагодарила ее улыбкой.
– Вот что, – велел ей Грегори, – езжай вперед, да поживее. Скажи, чтобы шли навстречу, а еще приготовили побольше воды и… а, Хаммонд с Роуз сами разберутся!
– А что делать с девушкой, господин? – живо спросила Моди, разбирая вожжи.
– Определи ее куда-нибудь, потом разберемся, – поморщился он. – Триша, ты тоже езжай с ними!
– Вы не удержите Бонни, если он снова начнет заваливаться, – ответила я. – Так что пусть лучше Моди поспешит и приведет подмогу. Давай, гони, Моди!
– Слушаюсь, госпожа! – отозвалась она и хлестнула Джонни вожжами по крупу. – Н-но, пошел, милый!..
Конь тряхнул головой и двинулся вперед быстрее, высоко вскидывая мохнатые ноги и оставляя за собой глубокую колею. Я видела алое пятно – это Летти, обернувшись и обеими руками вцепившись в борт повозки, пыталась поймать мой взгляд.
– Как это вышло, сударь? – спросила я, когда они скрылись из виду. – Я же сказала – в полдень…
– А ты не догадываешься? – Грегори хромал все сильнее, за ним, как и за конем, оставался кровавый след, но я надеялась, что ему хватит сил дойти до дома.
– Летти, должно быть, подслушала мой разговор с братом, а потом беседу с вами – ее комната рядом с моей. Моди спала внизу, а я так устала, что не проснулась бы и от канонады над ухом. Наверно, она взяла зеркало…
– Я держал свое под рукой, – с явной укоризной произнес он.
– Я положила его под подушку!
– Крепко же ты спишь! – сверкнул он улыбкой, но она тотчас же превратилась в болезненную гримасу. А до дома было еще так далеко!
– Крепко, сударь, каюсь, – ответила я. – Так что же было дальше?
– Я очнулся, услышав зов. Стояла глухая
