немало того, что хотелось бы сохранить. Зачем же уделять внимание каким-то другим планетам?
— Эх, взглянуть бы на всё своими глазами. Жаль, что машиной времени пользоваться рядовым гражданам нельзя. — Добрыня опять размечтался, потом вспомнил о довольно странном поведении Космиты Григорьевны.
Нужно было услать куда-нибудь вечно путающегося под ногами андроида. Так… Придумал!
— Глафира Пантелеевна, не приготовите ли мне на обед рябчиков в ананасах?
— Ряб-чи-ков, — по слогам произнесла непонятное слово робот. — Что это?
— Пожалуйста, сами найдите все необходимые компоненты, ведь вы же искусственный интеллект! И не отвлекайте меня, надо делать домашнее задание, — с предельной серьёзностью произнёс Добрыня. — Не то скажу родителям, что вы непригодны для работы.
— Будет выполнено. — Глафира Пантелеевна быстро унеслась на своих колёсах вместо ног.
— Так… — Он быстро открыл присланное от учительницы по истории сообщение по каналу, известному только лишь ей и семи ученикам. В нём было написано: «Завтра не ешьте пилюлю „обязательная домашка“, спрячьте её незаметно. И ровно в 14.00 откройте свои оконные двери, вас будет ждать транспорт. У меня сюрприз!»
Сказать, что Добрыня был заинтригован, — ничего не сказать. Он едва дождался этого самого завтра. Услав андроида готовить уху из севрюги, о которой та ничего не знала, Галактионов стал крутиться у оконной двери минут за десять до указанного времени. И, как только приблизилось судно на воздушной подушке, запрыгнул туда.
Добрыня поинтересовался, куда они следуют, но ответа не получил. Через десять минут автомобиль притормозил, двери открылись, и послышался голос автопилота: «Прошу на выход».
Быстро покинув борт, Добрыня шагнул в оконные двери — в неизвестность. Его уже ждали Космита Григорьевна и шесть одноклассников по классу «консерваторов». Все были в реальности!
— Ребята, я долго готовилась к этой минуте — к нашему первому практическому занятию. И очень прошу, никому о нём ни слова. — Учительница по истории поманила всех за собой в странное сооружение.
— Это лифт, заходите внутрь.
Все кивнули, они знали, что такое лифт, теоретически — из источников в базе данных, но никто никогда им не пользовался на практике. Космита Григорьевна с уверенностью, словно она делала это прежде много раз, нажала на панели кнопку. Покрякивая и поскрипывая, лифт пришёл в движение. И спустя несколько секунд остановился.
— Готовы? — Учительница улыбнулась.
— Да! — раздались голоса, все надеялись увидеть чудо.
Космита Григорьевна летящей походкой последовала вперёд в тёмный коридор:
— Не бойтесь, идите за мной.
Ребята услышали, как их учительница пытается открыть тяжёлую дверь. Со скрипом она поддалась, и все застыли от изумления.
— Это же Москва-Сити! — воскликнул Добрыня. — Это всё взаправду!
— Да, дорогие мои, наша столица во всём своём великолепии. — Волосами Космиты Григорьевны играл свежий ветерок.
Они стояли на уровне пятидесятого этажа, и город был словно на ладони. Нарядная, многозвучная, динамичная Москва, столица, которую дети знали лишь по видео- и фотоматериалам, предстала перед будущими «консерваторами». Теперь история заиграла для них новыми красками — красками реальной жизни.
