Немного поколебавшись, евнух отправился следом за мной с таким нежеланием, что я начала опасаться, как бы он не свернул мимо, сославшись на неотложные дела в гареме.
Местом для беседы выступил маленький сад возле галереи. Предложив Мубараку устраиваться на одном из диванчиков, села напротив.
В воздухе повисло молчание. Сцена вчерашнего допроса Братиши напрочь вылетела из головы, поэтому я не придумала ничего лучше, чем задать сакраментальный вопрос всех сериальных детективов:
— В каких отношениях вы были с Лейлой?
— Простите? — Мубарак округлил глаза. — Разве вы не слышали: я старший евнух при дворе великого нашего халифа Мунтасира Четвёртого, тени Бога на земле, владыки востока и запада. Ничего в женской части дворца не происходит без моего позволения, особенно то, что касается единственной дочери халифа. В каких, по-вашему, отношениях я мог быть с ней? Я знал Лейлу с детства… то есть, знаю, и очень любил… люблю. Ох, её исчезновение совершенно выбило меня из привычной колеи! Я убит горем, плохо сплю и ем.
Оно и видно. Надеюсь, его нервные оговорки вызваны не страхом перед представителем Сыскного приказа. Следствию хватило вчерашних ошибок.
— Когда вы видели Лейлу в последний раз?
— Накануне пропажи, — без заминки ответил евнух. — Вечером, перед самым сном, я подошёл пожелать ей спокойной ночи.
— Не заметили ничего странного в её поведении на тот момент или, быть может, чуть ранее? Она не была встревожена, напугана?
Он покачал головой:
— Нет, ничего необычного.
Похоже, не врёт. Голос не дрожит, пальцы не теребят край одежды, лоб сухой, цвет лица в норме. Его больше заботил неведомый долг Визирю, чем мои вопросы о принцессе.
— А Султан Абдул? — я припомнила попугая. — Как он себя вёл?
— Вы имеете в виду Султана Абдулкъуддуса?
— Верно, его.
— Гадкая птица, — евнух сморщил нос. — С самого первого дня во дворце, когда я назвал его «милой птичкой», он ни слова мне не сказал. Бывало, зайду в будуар принцессы, а он с презрением отворачивается, словно пса блохастого видит.
Да уж, Абдул умел заводить друзей.
— Хорошо. Когда вы поняли, что Лейла исчезла?
— На следующий день после трёх часов по полудню. Наша дева не из тех, кто рано встаёт.
— Значит: пришёл, увидел, не нашёл?
— И сразу же поднял шум, — закончил Мубарак. — Всё было именно так, госпожа сыщица. Вы ведь не станете подозревать меня в пособничестве лимийцам?
Я не ответила. Принимать решение о включении старшего евнуха в число подозреваемых будет Эзра, у него «чутьё». Вместо этого задала новый вопрос:
— Вы помните, кто общался с принцессой в день пропажи?
— Конечно. Круг её общения одинаков день ото дня: отец, мачеха, Визирь, мой помощник Мизра и попугай Абдулкъуддус. Лейла особо не дружила… простите, не дружит с девушками из гарема, характер у неё больно тяжёлый.
Что ещё спрашивают?
— А во дворце? Во дворце в это время ничего необычного не происходило?
Мубарак со стоном воздел руки к небу.
— О, Всевышний! Предыдущий сыщик и его помощница задавали те же самые вопросы, почему бы вам не прочитать их протокол?
Хороший совет. Если бы нам с Эзрой дали ознакомиться с наработками коллег, мы бы сюда не пришли.
— Не вам обсуждать действия Сыскного приказа.
— Ох. Во дворце постоянно что-то происходит. Здесь живут обычные люди со своими слабостями и привычками. Хотите услышать о лимийцах?
— А вы что-то знаете?
— Нет! Я ничего ни подтвердить, ни опровергнуть не могу, поскольку не знаю.
— Ладно, не надо горячиться.
— Ещё не начинал, — Мубарак вымученно улыбнулся, словно не с девушкой беседует, а пикируется со злобным гулем-старовером.
— Куда, на ваш взгляд, Лейла могла бы пойти?
— Туда, куда её повели похитители, разумеется. Она никогда в жизни не покидала дворца, не тратьте время на версию побега.
Он поднялся с диванчика, недвусмысленно намекая на конец разговора, и только открыл рот, чтобы попрощаться, как я, следуя традициям старых детективов, остановила его неожиданным вопросом:
— За что вы должны Визирю деньги?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мубарак снова плюхнулся на диванчик. Бледность вернулась на его лицо. Бледность вперемешку со стыдом.
— Я?
— Да, вы. Лучше ответьте здесь и сейчас, если не хотите отвечать лично госпоже Хатун. Я всего лишь маленький винтик, меня не испугается даже дворцовая кошка, но с Сыскным приказом связываться не стоит.
— Вы правы, — сдался он под натиском перспективы официального разбирательства. — Понимаете, принцесса всегда ложилась за полночь, а мне, как старшему евнуху, не полагается укладываться раньше неё или Айшы. Все девы уже спят, а я… один… сижу и жду. Ох, Всевышний, как же изводили меня эти ожидания! Но во дворце есть ещё один человек, который имеет привычку задерживаться допоздна.
— Великий Визирь?
— Великий Визирь, — подтвердил евнух. — Однажды ночью наши пути пересеклись, и мы решили скоротать время… — он крепко зажмурился и прошептал: — за игрой в шахматы.
— В шахматы? В Мирхаане они под запретом?
— Нет, конечно, но мы играли на деньги! Разве дозволительно старшему евнуху при дворе Мунтасира Четвёртого, тени Бога на земле, владыки востока и запада, подавать своим поведением развратные примеры единственной наследнице халифата? Первые месяцы мы с Визирем ставили по мелочи, потом больше и вот теперь за мной висит катастрофический долг в сотню золотых динариев. Ах, эта слабость человеческой души, я не смог устоять! Госпожа сыщица, — Мубарак прижал пухлые ручки к груди, — пусть сей разговор останется между нами. Прошу, не надо разбирательств. Если наш великий халиф узнает, меня попросят из дворца.
— Не беспокойтесь. Пока ваши дела с Визирем не коснутся принцессы, я буду молчать.
Игра в шахматы, даже на деньги, не настолько страшное преступление, чтобы бедняга лишился работы.
***
Аккурат к моему возвращению в башенку, из комнаты принцессы вылез Эзра.
— Аз-Масиб хорошо потрудился, забрал всё самое интересное, — недовольно буркнул он. — Всё, что я сумел отрыть в залежах хлама молодой девы на выданье, это длинный седой волос. Свежий!
Сев на кушетку рядом, гуль вложил в мою ладонь «улику» и попросил убрать к себе в карман, а то у него места нет.
— Чей он?
— Похитителя, разумеется!
Я с сомнением заглянула внутрь маленького бумажного пакетика. Ни у кого из наших подозреваемых таких волос нет.
— Уверен?
— Могу поклясться благополучием Кадингира.
— Вот этим не надо, я ещё не вернулась домой.
— А ты где пропадала?
— Познакомилась со старшим евнухом.
В общих чертах передала напарнику наш с Мубараком разговор, но из всего, что мне удалось узнать, Эзра заинтересовался только игрой в шахматы. Недовольство на его мордочке сменилось оживлением, в жёлтых глазах вспыхнули отблески кипучей мозговой деятельности, той самой, после которой мы полезли в гости к Братише и монахам.
— Сотня золотых динариев, целая сотня! — он мечтательно облизнулся. — За одну-две игры такой суммы не набрать. Готов отдать клык на отсечение, это далеко не первый проигрыш старшего евнуха, и он прекрасно знает, что долги нужно возвращать, особенно такому влиятельному человеку как Великий Визирь. А теперь, мудрая дочь Валерия, скажи мне, где он возьмёт деньги?
Я пожала плечами:
— Из шкатулки? Займёт у друзей по гарему? Попросит аванс? Откуда мне знать-то?!
— Ну же, раскинь мозгами, Лена.
Понимаю, к чему клонит. Вновь охота на ведьму по имени ар-Хан.
— Хорошо, пофантазируем. Мубарак аз-Фархуд периодически проигрывает Визирю в шахматы, его долг растёт, а время расплаты всё ближе. Ставка слишком велика — на кону не столько целое состояние, сколько тёплое местечко при гареме халифа. Он в панике — где же взять деньги? И тут очень кстати появляется богатенький ар-Хан и предлагает бедному евнуху решение всех проблем: нужно только выманить принцессу Лейлу в условленное место. Мубарак соглашается, дева благополучно похищена, а деньги… деньги скоро переведут на карточку.
