Гуль виновато опустил глаза.
— Буквально на следующий день после исчезновения принцессы Лейлы я угодил в иремский кувшин и, понятное дело, ничего не успел разузнать. А потом мы с тобой сразу занялись синей дымью.
— Которая ни к чему не привела, — закончила я. — Почему мы вообще поверили россказням пустоголовой птицы? Мозги Султана явно заледенели на российских морозах.
— Говорун принцессы Лейлы не пустоголовая птица, он очень умный. Был.
Поверю на слово. В конце концов, те верзилы-лимийцы едва на тот свет меня не отправили лишь затем, чтобы узнать, что он сказал.
— Куда теперь? В Сыскной приказ?
— Нет, во дворец халифа Мунтасира Четвёртого, тени Бога на земле, владыки востока и запада, — ответил Эзра, ткнув пальцем в предполагаемый центр Кадингира. — В последний раз Лейлу видели именно там. Помнишь, я вчера отправил запрос на его посещение?
— С момента исчезновения принцессы прошло шесть дней, что нам делать там? Все улики, если они вообще были, забрал аз-Масиб.
— И пусть! — напарник сверкнул острыми клыками. — Аз-Масиб идёт по неправильному следу. Он винит в похищении лимийцев, но мы-то знаем, что они сами понятия не имеют, где принцесса. Деву из дворца выкрали другие люди, и я догадываюсь кто.
— Только не говори, что…
— Ар-Хан!
— Всё-таки, сказал.
— Он богат. Богат и коварен! Ему не составило труда подкупить нужного человека, чтобы незаметно вывести Лейлу.
— Знаешь, не уверена я, что это был именно ар-Хан. Ты всех собак на него свесил. Он скверный тип, не отрицаю, но вряд ли мечтает о свадьбе с принцессой.
В противном случае он бы не стал целовать совершенно незнакомую девушку, правда?
— Ты не знаешь ар-Хана. Свадьба на дочке халифа вполне соответствует его мечтам вселенского господства.
Я покачала головой, признавая капитуляцию. У Эзры талант приносить логику и здравый смысл в жертву неведомому чутью и предрассудкам. Сквозь его железную уверенность не пробиться одними словами, а ничего другого у меня нет.
***
В чайхане дяди Иеремии мы провели до неприличия мало времени. Только сели за столик и приступили к нехитрому завтраку, как во двор шагнула златовласая Юдифь ар-Кессара.
Едва завидев её хорошенькое личико, Эзра с удивительной проворностью схватил меня за руку и нырнул под стол. Полупрозрачная скатёрка с грехом пополам спрятала нас от взгляда зелёных, как майская трава, глаз прекрасной девы.
— Эй, ты чего?
— Вэй из мир, Лена! Просто так люди не скрываются под столом, как думаешь? Значит, на то есть причина.
— Не хочешь встречаться с Юдифью, пожалуйста, но меня-то зачем потащил? Мы с ней даже не знакомы.
— Вот пусть оно так и останется.
— Будь взрослым…
— Ш-ш! — Эзра проворно закрыл мне рот ладонью.
Юдифь направилась в нашу сторону. Однако прежде чем успела подойти, ей наперерез устремился дядя Иеремия, гостеприимно раскинув руки. Его громогласный голос разнёсся по дворику в витиеватом приветствии.
Я с некоторым трудом отцепила пальцы Эзры от своего рта.
— А ты не пробовал поговорить с ней откровенно?
— И как мне самому не пришло это в голову?
— Не язви. Ты делаешь драму там, где её нет. Найди время и объяснись с Юдифью как следует. Она поймёт, я уверена.
Бравый сыщик медленно подтянул край скатёрки поближе к земле и зашипел:
— Девочка вбила себе в голову, что влюблена в меня. Она гуль, а гули так просто не понимают. К тому же, она ар-Кессара, они по умолчанию не признают, что кто-то может поступить вопреки их желаниям.
— Если она действительно влюблена, то послушает и прекратит вести себя, как ошалелая преследовательница.
— Ай, много ли ты знаешь о любви?
— Положим, достаточно.
— Да? — Эзра не поверил. — У тебя есть наречённый?
Я засомневалась, стоит ли упоминать об Алексе в этом контексте. Мы с ним встречаемся почти год, но о свадьбе речи не заходило. В моём мире это нормально, а вот Эзра вряд ли поймёт такой вид отношений.
— У меня есть возлюбленный, — сумела подобрать нейтральные слова и, чтобы не вдаваться подробности, перевела тему: — Долго мы будем сидеть тут? Я, вообще-то, есть хочу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рукой нашарив на столе тарелку, гуль вручил мне её.
— На, держи свою лапшу. Кушай на здоровье.
Мило. Хорошо, не пойду против течения, расслаблюсь и буду наслаждаться.
— А где вилка?
— Сейчас достану.
Прекрасная Юдифь изъявила желание позавтракать здесь. Понятливый дядя Иеремия хоть и не одобрял поведение родственника, но сдавать его не стал. Более того, он предусмотрительно усадил девушку за столик, отгороженный самой плотной декоративной решёткой, что позволило нам незамеченными скользнуть на кухню, а оттуда через дверь для персонала выйти на улицы Кадингира.
Глава 13
Возле кованых ворот стояли слоны в полном боевом облачении. Живые! Устрашающие зверюги подёргивали ушами и лениво переступали с ноги на ногу в ожидании команды своих погонщиков, восседавших на бархатных креслах в тени узких башенок-беседок. Визит во дворец халифа был санкционирован по всем правилам, поэтому внушительные чернокожие стражи пропустили нас с Эзрой внутрь сразу, как только мы предъявили браслеты Сыскного приказа.
Браслеты браслетами, а дорогу длиною в добрый километр, вымощенную терракотовым мрамором, предстояло проделать пешком. Традиции предписывали приближаться ко дворцу исключительно на своих двоих. Лишь самому халифу, его родственникам и паре вельмож дозволялось использовать кареты и паланкины. Бдительные воины-провожатые суровой наружности внимательно следили за выполнением обычая и не позволяли расслабиться. Казалось, их глаза с жадностью ощупывали наши фигуры на предмет скрытых ножей и бомб. Под столь пристальным вниманием мы с Эзрой пересекли диковинные сады с мавританскими беседками и вышли к удивительному дворцу, рядом с которым Община Синих монахов смотрелась дачным домиком для бюджетников.
Дворец и должен поражать, ничего удивительного. Он — центр Кадингира, сердце столицы грозного халифата, символ величия его власти и эталон роскоши от безбрежного моря на севере до неприступных гор на юге.
— Эзра, а самого халифа Мунтасира мы увидим? Как принято вести себя на аудиенции у него? Есть обязательные нормы этикета?
— Во-первых, всегда проговаривай полный титул халифа. Это закон. А во-вторых, да, мы его увидим. Халиф Артаксеркс Ахеменид, тень Бога на земле, владыка мира под солнцем и луною, да будет благословен он в жизни вечной, очень упростил и демократизировал правила общения с властвующими персонами, написав целый трактат о богоизбранности, но не богопроисхождении потомков правящей династии. Итак, — гуль обошёл меня с другой стороны и взял под руку, — самое главное не поворачивайся к халифу спиной ни при каких обстоятельствах. Ни к нему, ни к царице Айше, ни к Великому Визирю. При первом приветствии «мир вам», полагается дотронуться до носка левой туфли халифа кончиками пальцев. Но это только для мужчин; женщины, чернокожие и гули ни коим образом не должны прикасаться к повелителю, его жене, детям и Великому Визирю. Только если они сами дотронутся до тебя, но это маловероятно. Мы с тобой должны будем пасть ниц.
Да уж, от дискриминации даже в сказочном мире никуда не деться.
— Это обязательно?
— Разумеется! Кто мы такие, чтобы попирать вековые законы?
— Свободные и уважающие себя люди, отрицающие раболепие и унижение по расовому и гендерному признаку.
Эзра схватил меня за плечи и развернул к себе лицом.
— Так, пылкая в ереси дочь Валерия, бунтарские речи прибереги для своего мира, ясно? Всё, что от тебя требуется, это повторять за мной, не привлекать внимания и позволить действовать профессионалу.
— Понятно, — послушно кивнула. — Ещё какие-нибудь правила будут?
— Ни в чём не перечь халифу. Его жене и Визирю тоже, иначе всыплют плетей. Верх неблагодарности выражать недовольство тени Бога на земле, владыке востока и запада, а так же тем, кого Всевышний назначил в помощь ему.
