— Можешь ведь, если заставить, — довольно улыбнулся гуль.
— Версия притянута за уши, мы оба прекрасно это понимаем.
— Для начала сойдёт. У нас ещё синяя дымь и седой волос не учтены. Давай-ка лучше найдём Мизру и послушаем, что он скажет.
Шустро поднявшись с дивана, Эзра поманил меня за собой.
Глава 15
Мизра аль-Фахми обнаружился на кухне, куда нас с радостью проводили девушки из гарема. Зачем их держали, ума не приложу. Они не были ни служанками, ни наложницами. Эзра рассказал, что халиф Артаксеркс Ахеменид, тень Бога на земле, владыка мира под солнцем и луною, да будет благословен он в жизни вечной, тот самый, кто упростил правила этикета и чей брат заразился недугом мужеложства, ввёл в моду моногамию. Не все жители Мирхаана с восторгом восприняли его идею и не все поддержали, но закон есть закон. На сегодняшний день в халифате разрешено иметь лишь одну жену и двух служанок «чтобы радовать глаз». Сопровождающие нас девушки как раз предназначены для «визуального наслаждения», а что касается их числа, многократно превышающего двух, то это уже не наше дело.
Жизнь на кухне кипела в буквальном смысле. Печи не гасили сутками, а повара трудились посменно, чтобы предлагать халифу и его свите разнообразные кушанья в любое желаемое ими время. Помощник старшего евнуха снимал пробу с готовых блюд без энтузиазма и какого-либо удовольствия, только для отчётности. Пропажа Лейлы сказалась на нём едва ли не сильнее, чем на халифе. Безнадёжно влюблённый юноша встретил нас с меланхолией и рассеянностью.
— Что угодно от меня господам сыщикам? — поинтересовался он писклявым голосом, больше подходящим шестилетнему мальчику, нежели прекрасно сложенному парню шестнадцати лет.
— Выйдем в спокойное место, — твёрдо потребовал Эзра. — У Сыскного приказа к вам серьёзный разговор.
Мизра проникся важностью момента, постарался сосредоточиться и вежливо улыбнуться. Получилось плохо. Если Мубарака ещё можно обвинить в наигранном горе, то этот парень не притворялся. Не мог и не хотел даже ради приличий.
Мы отошли в небольшой альков возле кладовых с крупами, где нам не помешают любопытные поварята.
— Мизра аль-Фахми, как именно вы способствовали похищению принцессы Лейлы? — Эзра накинулся на бедного парня без объявления войны.
Евнух подпрыгнул на месте.
— Что вы, господин сыщик, — горячо возразил он. — Я бы никогда, клянусь священными песками Эль-Ифрана!
— Поберегите клятвы для суда, — напарник решил угробить следствие сразу и наверняка. — Чем вы занимались в роковой день накануне её пропажи?
— Тем же, чем всегда…
Мизра послушно принялся перечислять все свои ежедневные обязанности. Судя по их количеству, Мубарак не постеснялся свесить на помощника большую часть своей работы, самую нудную и рутинную. Лейлу парнишка видел только один раз мельком перед обедом, но при этом умудрился запомнить её платье и причёску. В остальном, он лишь пересказал показания начальника — во дворце не произошло ничего странного.
— Что ещё? — сурово рявкнул Эзра.
— Это всё, клянусь! Лейла улыбалась, и от её улыбки распускались цветы в вазах. Она не часто бывает так искренне счастлива и воодушевлена. Два раза в месяц, иногда три.
— Счастлива, говоришь? — я шагнула вперёд, решив перехватить инициативу допроса в свои руки, пока клыкастый гений дедукции опять не набросился на беднягу. — По какой причине?
— Я не знаю. Никто во дворце не знает, что случается с принцессой в эти дни, но она вдруг становится очень скрытной, отказывается заниматься с учителями и запирается в своей комнате сразу после ужина.
Всё любопытнее и любопытнее. Будущая царица Мирхаана занятная девушка!
— А что Мубарак? В его поведении в тот день не было ничего… примечательного?
— Нет, — Мизра мотнул головой. — Старший евнух опять не выспался, поэтому был мрачнее грозовых туч над Северным морем, но мы привыкли.
— Понятно.
— Прошу вас, — парнишка в неожиданном порыве схватил меня за руку, — найдите Лейлу! Жизнь во дворце замерла с её исчезновением. Царица Айша ещё пытается поддерживать видимость благополучия на публике, но долго хранить трагедию в тайне не удастся, а дальше…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А дальше понятно без слов. Пропажа единственной наследницы в условиях нестабильных отношений с Лимией может посеять общественный хаос в халифате и развязать междоусобные распри.
На столь мрачной ноте наш допрос плавно зашёл в тупик, и Эзра милостиво отпустил бедного евнуха обратно на кухню.
— Что, скажи на милость, ты тут устроил? — я повернулась к приятелю. — Взял и напрасно запугал парня.
— На то и был расчёт, скорая в возмущении дочь Валерия, — заулыбался гуль. — Ловко ты подхватила древний трюк «добрый сыщик, злой сыщик», Мизра даже пискнуть не успел.
— Мог бы предупредить.
— Ай, это детали. Итак, с мальчишкой-евнухом всё ясно.
— Да, он…
— Виновен!
— С чего бы?
— Мизра влюблён в Лейлу, а она в него нет, чем не повод? Беспросветное отчаяние неполноценного бедняги и острая жажда мести принцессе за отвергнутые чувства толкнули его в руки ар-Хану, который давно ведёт наблюдение за делами во дворце. Смекалистый вор тут же предлагает евнуху коварный план. Раз Мизре не видать принцессы, пусть же она не достаётся никому!
Сама я дошла до совершенно других выводов, но нельзя не отметить поразительной фантазии Эзраима аль-Хазми.
— Ну ты даёшь! Мизра не похож на безумца, он не мог способствовать похищению любимой, а вот побегу…
— Какому побегу? Никто не станет добровольно убегать из дворца.
— Я бы убежала. Мало удовольствия сидеть запертой во дворце, когда вокруг целый мир.
Эзра покровительственно положил исписанную рунами руку на моё плечо.
— Не ведись на образ жертвы, легковерная. Внешность, добрые глазки и преувеличенное горе чаще всего обманчивы, уж поверь сыну самого выдающегося сыщика Сыскного приказа. Знаешь, каким душкой был Братиша до знакомства с ар-Ханом? Его ни разу не задерживали даже за традиционные хулиганства альтернативно ориентированных в День Основания Мира.
— Братиша не евнух из дворца, он живёт совершенно другими моральными правилами. А Мизра слишком юн, наивен и глуп для интриг.
Гуль на минуту задумался.
— Ладно, тут ты права, признаю. Ар-Хан не будет связываться с кем-то, чьи эмоции берут верх над логикой.
Добившись желаемого, я благодарно кивнула.
Теперь наш путь лежал в покои царицы Айши, а затем в кабинет Великого Визиря. Эзра предложил пойти от простого к сложному — от безобидной на вид жёнушки-модницы до старшего советника, пугающего своими патриархальными взглядами на жизнь.
— Почему не сразу с Визиря? Если повезёт, он раскроет себя, и мы сэкономим время.
— Если повезёт, раскроет себя царица, — отозвался напарник с едва заметным недовольством. — Меньше всего хочу допрашивать Великого Визиря. Знаешь, кто он? — Гуль огляделся и перешёл на шёпот: — Он родной брат отца Искандера ар-Хана.
— Да ты что!
— Об этом стараются не вспоминать лишний раз, сама понимаешь причины, тем не менее, факт остаётся фактом. Род Кайсери древний и весьма влиятельный, они всегда были у власти, но в семье не без чёрного верблюда. Официально дядя с племянником не поддерживают отношения, что, однако, не мешает им видеться время от времени. С ар-Ханами нужно быть настороже. Всегда.
— В таком случае я удивлена, зачем ты вообще рассматриваешь других кандидатов. По твоей версии ар-Хан младший собирается жениться на Лейле, а Визирь прямо высказался о своём желании видеть принцессу замужем за подходящим человеком. В чём загвоздка? Почему ты не говоришь, что всё сходится, и мы смело можем вычёркивать остальных?
Эзра замялся.
— У Визиря нет выгоды.
Логика друга не перестаёт поражать непредсказуемостью!
— Вот те раз! Значит, у Мубарака и Мизры выгода есть, а него нет?
— Великий Визирь второе лицо в государстве, он богат и влиятелен. Без его одобрения не принимается ни одно мало-мальски важное решение в Мирхаане.
