не рискуя попасть под яровой шторм, — начал рассуждать Василий Галактионович, — Ваш кузен Валерий Николаевич такую атаку провести не сможет, так как у него резервуар большой, при атаке той же мощности, что и у графа, он рискует оказаться в яровой коме.
— Совершенно верно, — подтвердил я, — но, граф не сможет провести мощную атаку, так как она потратит весь его Яр, и ему нечем будет защититься. Поэтому он будет вынужден экономить Яр и атаковать в полсилы. В противном случае, Валерий может отбить даже мощную его атаку, а и затем добить его, беззащитного.
— А что же Валерий Николаевич? — спросил Василий Петров.
— Он, в свою очередь, может позволить себе очень много защит и малых атак, поэтому мы и ограничим их только одной защитой и одной атакой на каждого.
— Звучит разумно, — кивнул Василий Галактионович, — дуэль часов в пять утра, локацию вам ссылку отправлю?
— Нужно определиться с доктором, — сказал я.
— Доктора я беру на себя, не беспокойтесь, — ответил Василий Петров.
— Принято. Постарайтесь, пожалуйста, донести до графа Озёрского мысль, что ему же первому и не выгодно пытаться ударить всей мощью, — попросил я.
— Вы не знаете Грегори, — ответил тот, — довольно сложно что-то до него донести.
— Дуэльный кодекс, кстати, подразумевает двух секундантов с каждой стороны, а также руководителя дуэли и предусматривает ведение протокола, — сказал я.
— Я думаю, что лучше избегать излишней огласки и по одному секунданту с каждой стороны — более, чем достаточно, — ответил Василий Галактионович, — что же до протокола… Может быть, запишем видео, где они говорят, что на дуэль явились добровольно, с условиями согласны?
— Меня устраивает, — кивнул я.
— Меня тоже, — слабо улыбнулся Петров.
Ещё около получаса мы уточняли условия, которые озвучим нашим дуэлянтам.
— Что ж, разрешите откланяться, — я встал с кушетки, когда, кажется, уточнили все формальности.
— Я провожу вас, Матвей Михайлович, — поднялся и Василий Петров.
На пути к двери, я кое-что вспомнил:
— Василий Галактионович, подскажите, у кого вы дизайн визитки заказывали?
— А, да есть в городе один иудей, Артемий зовут, но я к нему обращаться не советую, — ответил Василий Галактионович, — оформление дурацкое какое-то получилось, а цену запросил как за приличное. Я уже новые заказал. В другом месте.
Выйдя за дверь, я бегом шмыгнул в прохладный салон моей машины. Василий Галактионович показался мне симпатичным человеком, которого вся эта история с дуэлью совсем не радует.
Вообще, выбор графом Озёрским в секунданты такого человека как Петров, многое говорил об его эгоизме и отношении к окружающим: очевидно, что Василий Галактионович — занятой чиновник. Очевидно также, что его участие в дуэли в качестве секунданта может поставить под угрозу его карьеру. Однако, как мы имели возможность убедиться, графа такие мелочи, как потеря другом хорошего места службы, совсем не беспокоили.
Я проверил свой резервуар: он оказался пуст.
— Чтобы тебе пусто было! — в сердцах выругался я и рассмеялся: ведь резервуар и был уже пуст, так что старое книжное ругательство оказалось неуместным.
Я достал свою «Нокиа» и позвонил кузену:
— Валерий, по поводу твоего дела: в пять утра завтра. Подробности на месте. Локацию сейчас перешлю.
— Понял тебя, спасибо, Матвей, — сказал кузен и отключился.
Всё, чего мне сейчас хотелось — спокойно провести свой выходной. Конечно, здорово было бы сейчас взять Лену Бенесову, и поехать в какое-нибудь укромное место на море, где можно купаться голыми.
Но, увы, Яра у меня нет, и этот факт её бы неприятно поразил. Думаю даже, поразил бы до такой степени, что она задалась бы вопросом, как вообще могла оказаться со мной в постели.
Значит, нужно радоваться тому, что имеешь, решил я. В этот самый момент я увидел какого-то грека, который катил тележку со своей выпечкой. Высунувшись из окна, я подозвал его, и купил у него гиро, что-то вроде огромного бутерброда.
Подумав, я решил снять пиджак, чтобы не заляпать его соусом: в этом костюме мне ещё завтра париться на дуэли. Я вышел из машины, снял пиджак и повесил его на плечики над задним сиденьем автомобиля.
Снова вернулся за руль, и только собрался откусить кусок от гиро, как у меня зазвонил телефон. Выругавшись шёпотом, я, изогнувшись, полез в пиджак за «ладошкой».
— Алло! — почти крикнул я в трубку, даже не посмотрев на определившийся номер.
— Привет, Матвей! — раздался знакомый голос. — Это Лиза!
— Привет, — в принципе, было здорово, что она позвонила, но я хотел поесть, а чавкать во время разговора по телефону, да ещё и разговора с дамой, мне не позволяли манеры.
— Я соскучилась! — почти пропела Елизавета.
Отлично, это значит, что разговор быстро завершить не получится…
— По твоему запаху, по твоим губам, по твоим рукам на моём теле! — продолжала она.
Ну и что ей на это можно ответить?
— Я тоже соскучился, Лиза, рад тебя слышать, — сказал я, косясь на остывающий гиро. Поесть сейчас не получится, поэтому я принял волевое решение: пока Лиза что-то ворковала в трубку своим приятным голосом с хрипотцой, я завёл машину и поехал в сторону дома. Выезжая на перекрёсток, я увидел бедняка, просящего подаяние.
Я остановился возле него, на несколько секунд заблокировав движение по своей полосе, и, открыв окно подал ему гиро. Всё равно бутерброд бы остыл, пока Лиза бы со мной наговорилась.
— Спасибо, ваше благородие! — раскланялся он.
Позади меня начала скапливаться небольшая пробка, поэтому я не стал ему отвечать, а сразу поехал дальше.
Я говорил с Лизой большую часть дороги до дома по громкой связи, в основном односложно отвечая на её нежности. Кажется, ей этого хватало, она болтала о том, о сём: о своей глупой служанке, о том, что кот не пускает на постель собачку, о том, что родители спрашивают её, пора ли готовиться к свадьбе… ЧТО?!
— ЧТО?! — я резко ударил по тормозам. Сзади раздались возмущённые гудки других автомобилей.
— Да, я шучу, — расхохоталась Елизавета Георгиевна, — проверила, слушаешь ли ты вообще.
— Ну и шутки у тебя, — вздохнул я. — Я чуть в аварию не попал!
— А что, — её голос резко изменился, — значит, я не слишком хороша для тебя?
Да уж, попался в ловушку.
— Лизонька, — как можно мягче сказал я, — я думаю, ещё рано об этом говорить. И вообще, за таких, как мы, подобные вещи решают старшие родственники.
— А если бы был твой выбор… — начала спрашивать она.
— Ой, прости, вторая линия, очень срочно! — воскликнул я и сбросил вызов самым невежливым способом.
Ну и дела. Несмотря на кондиционер, по моему лбу скатилась капля пота.
«Мы ещё поговорим об этом, Матвей» —
