Твои родители рано умерли, и ты познакомилась с лейтенантом Эбби Малкастером, когда он проходил там службу – отряды часто дежурили там, чтобы остановить восстания на угледобыче. Вы тайно обвенчались, и ты родила дочь. После того, как он отправился на войну, ты ждала его, но потом выяснила, что весь его отряд остался похороненным на землях Саттовера. И с тех пор вы с дочкой одни. Какое-то время ты преподавала детям математику, обучала рисованию и письму, но поселок разорился, и вы теперь, продав свой домишко, ищете лучшей жизни в Малтоне.
Полка, Мэри тоже должна знать эту историю, и я очень надеюсь, что ты сама сможешь ее всему научить. Запомни имя своего супруга, название поселка и очередность происходящего, а после этого сожги бумагу. Никто, кроме тебя, этой истории знать не должен. Теперь ты кора Полианна Малкастер. Вместе с метриками лежат рекомендательные письма, но имена этих людей мало кому известны, потому что они не лорды.
Береги себя и Мэри, а мы сделаем все возможное, чтобы найти Филиппа.
С любовью и искренними надеждами, Бэлла».
Я перечитала этот текст раз шестнадцать, не меньше, но тем не менее, имя мужа и поселок, где я родилась, я просто вырвала из бумаги – боялась забыть. Я свернула обрывки размером с палец в трубочку, вынула пергаментную пробку, которой была туго забита бутылка. Чуть ослабила пергамент и положила внутрь мои записки. Снова туго свернула и заткнув бутылку, поставила ее в саквояж, прижав свертком с бутербродами.
Нора достала спички из корсажа и протянула мне. Я смяла листок, положила его под ногами, подняв подол платья и подожгла. Удостоверившись, что все сгорело, притоптала черное пятно и уставилась вперед. Город, и правда, проснулся, и подобные коляски сновали уже во всех направлениях.
Вокзал был таким, каким мы видели подобные в фильмах начала двадцатого века: двухэтажное здание с огромным залом ожидания, причем второго этажа, по сути помещение не имело. Высоченный потолок, такие же высокие сводчатые окна, каменный пол, снующие мальчишки с багажом, а следом пытающиеся успеть за ними мужчины в высоких шляпах и женщины в шляпках. К слову, шляпки здесь были разными: от простеньких с завязками под горлом до сложных – вывернутых практически восьмерками. Женщины серьезно относились к поездкам – большинство имели хорошо собранные прически, их легкие пыльники несли слуги. Было прохладно, но им, скорее всего, не терпелось показать свой гардероб.
– Вам нельзя ехать первым классом, Полка. Я бы советовала даже третий, потому что и во втором ты будешь выглядеть как ослик в загоне с лошадьми, - кратко уведомила меня Нора, когда мы подошли к кассам. Пять окошечек за стеклом в виде небольших арок, сидящие за ними мужчины были непривычны глазу – у нас эти места занимают женщины.
– Но? – я посмотрела на нее.
– Но третий опасен. У вас будут места в общем вагоне второго класса.
– Что внутри? – шепотом спросила я. Мальчишка, что привез нас сюда, нес мой чемодан, который, впрочем, на самом деле и не был чемоданом. Это огромная сумка из толстого брезента с вставленным по верху костяным корпусом. Он то и придавал мешку прямоугольную форму. Ремни, которыми он был стянут позволяли ему не раскрыться.
– Удобные кресла, вы сядете рядом. Чемодан ты поставишь под ноги Мэри, а вот саквояж под своими, и следить за ним нужно, не отводя глаз. Как только тронетесь, переложи деньги и документы в потайные карманы платья. Они с изнанки. Там есть булавки, которыми ты хорошо закрепишь эти самые карманы, - она указала на складки ниже талии.
– Мне придется задрать юбки?
– Вам выдадут пледы. Ты укроешься им и разберешься, - она ухмыльнулась, а я перевела взгляд на ее плечо, где до сих пор спала Мэри, и мне это казалось подозрительным – девочка, вставшая с первыми петухами, благостно дремала весь путь, да и сейчас в этом хаосе, где свист отправляющихся паровозов и крик могли поднять и мертвого.
– Очень странно, что она спит, Нора, - забеспокоилась я.
– Она проспит до обеда, не меньше. Бэлла вчера дала ей чаек. В нем нужные травки. Они безопасны. Кстати, внутри саквояжа, на самое его дно я положила разные травы. Они подписаны. Обратиться к доктору в незнакомом городе очень дорого. Будь внимательна ко всему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наша очередь подошла, и Нора за меня подала подготовленные заранее документы и десять кругляшей:
– До Малтона второй класс на двоих, - быстро и четко сказала она в окно. Мужчина посмотрел на меня, и Нора мотнула головой на меня и малышку: - Эта кора и ее дочь.
– Отправление через тридцать минут, - ответил мужчина, подавая обратно наши метрики и два листка, на которых он написал наши имена и поставил печать. Нора выглядела небедно, и, скорее всего, он подумал, что именно она соизволила купить нам билеты второго класса.
Мы направились на перрон, где можно было присесть на лавки, но судя по тому, что они были пусты, с ними что-то было не так. Только подойдя ближе, я увидела на них сажу. Наш поезд стоял уже у перрона, и, если бы не эта страшная ситуация с побегом, я с удовольствием рассмотрела бы все его детальки. Железо в огромных заклепках как-то очень изящно соседствовало с деревянными рамами. Высокие лестницы в вагон сейчас обметали молодые мужчины в форме. Я не знала кто это, но похожи они были на проводников: одинаковые зеленые кепки с твердыми козырьками, плотные камзолы такого же зеленого цвета, черные брюки и высокие сапоги.
Солнце уже поднялось, и часы на перроне показывали начало шестого. Что ждало нас с Мэри в дороге и по прибытию я не знала, как и не знала, где искать жилье, и чего нужно бояться. Успокаивало лишь то, что Нора обнадежила какими-то неизвестными людьми, что станут следить за нами, а значит, хоть какая-то защита у нас будет.
Внутри вагон выглядел еще интереснее: небольшие отделы открытых купе, где умещалось четыре места, добротные сиденья, в виде диванов, обтянутые тканью, симпатичные занавеси на просто огромных окнах, не в пример привычных мне в наших поездах.
Нам указали на место, и сразу за нами в купе прошли две женщины, одетые явно богаче меня. Мэри уже проснулась, но все еще сонно осматривалась, не понимая, что происходит и где мы находимся. Как только мы тронулись, она вновь задремала, уложив голову мне на колени, благо, места на диванчике было достаточно.
Нора шла возле окна, пока паровоз двигался медленно, но в какой-то момент просто растворилась в облаке пара. Теперь все зависело только от меня, в общем, как я и привыкла в своей прошлой жизни. Что-то в этом даже радовало, и если бы не Филипп, сейчас я смаковала бы новые планы на жизнь. Он вошел в мою жизнь так же неожиданно, как и заинтересовал меня.
– Вы в Малтон или сойдете раньше? – минут через двадцать дороги, когда меня начало клонить в сон, спросила одна из соседок, что была старше попутчицы. Они были похожи, но не так, как похожи мать и дочь. Скорее, как двоюродные сестры, или просто подруги, что много времени проводят вместе и от этого перенимают друг у друга мимику и привычки. Женщина походила на стервозную героиню фильма. Таких чаще всего берут на роль твари, что портит жизнь главной героине: высокая прическа, лишь чуть похожая на шляпку шляпка, что крепилась больше для сохранения прически. Седеющие волосы и такие же блеклые глаза, хотя на вид ей было не больше сорока пяти. Строгий костюм серого цвета с меланжевым рисунком все еще был застегнут до самого подбородка, а талия, похоже, легко уместилась бы в кольце моих пальцев.
– В Малтон, - вяло ответила я. Бессонная ночь дала о себе знать – меня начало клонить в сон. Если подтянуть ноги, я вполне бы уместилась на диване и могла спать, прижав к себе Мэри, но эти двое явно принялись бы осуждать меня.
– Вас там встретят? – вступила с вопросами вторая, к которой я, если и не прониклась симпатией, но отметила, что она явно проще и теплее. Эта была кареглазой шатенкой, более упитанной, но некоторая пухлость ее, скорее, была от молодости. Даже щеки имели ту округлость, что свойственна молоденьким девушкам, чьи скулы еще не так отчетливо проявились. Лет восемнадцать – резюмировала я про себя.
