— Простите, — пробормотал хозяин, — заснул я. Пью, знаете ли, успокоительное, доктор выписал, так вот, все время сплю.
— Ну-ну. — Сергей отвернулся, чтобы скрыть свое выражение лица, потому что муж покойной Мадам Джакузи ему сразу не понравился.
Конечно, какое ему дело до этого человека, возможно, они видятся первый и последний раз в жизни, но вот не нравился ему этот тип. Идиотство какое: немолодой мужик — и в шелковом халате, как будто киноартист или вообще голубой .
— Пойдемте в кабинет, — отрывисто пригласил хозяин, возможно, он почувствовал отношение Сергея-.
Кабинет был обставлен роскошно. Огромный письменный стол, Сергей подозревал, что красного дерева, горделиво стоял у окна.
На окне висели занавески плотного вишневого шелка с кистями, под цвет хала га, как ехидно отметил Сергей. Были еще в кабинете неизбежный кожаный диван, два таких же кресла, горка с фарфоровыми фигурками и в углу книжный шкаф, который выглядел в этом кабинете как-то не к месту. Над диваном висела картина.
— Это кабинет Марианны Валериановны? — полюбопытствовал Сергей.
— Не , не совсем. Она вообще-то все деловые вопросы предпочитала решать в офисе, а кабинет отдала мне.
— А вы, простите, кем работаете?
— Я, — Семен Николаевич пригладил волосы каким-то суетливым движением, — я, собственно, работаю сейчас дома, пишу книгу…
— А на какую тему, позвольте спросить? — не отставал Сергей.
— Я.., по основной своей работе… — забормотал Барсуков. — Я ведь раньше работал преподавателем, в Механическом институте.., ну вот…
Он замолчал растерянно. Вообще Сергей заметил, что главное чувство, которое испытывает Барсуков, — это растерянность. То есть, конечно, расстроен человек смертью жены — это вполне естественно, но кроме этого он еще и растерян. Сергей вспомнил полковника Коноплева, которому тоже, вероятно, сразу не понравился этот тип, и он отговаривал троюродную сестру от брака с ним. Теперь он вполне понимал Коноплева.
Значит, Мадам взяла себе в мужья этого слизняка, кормила его, одевала, кабинет даже отделала, в общем, работала как вол, чтобы любимый муж не знал ни в чем отказу.
— А фарфор — вы собираете? — резко спросил Сергей.
— Ну да… А при чем здесь это? — опомнился Барсуков. — Какое отношение имеет фарфор к смерти моей жены? Вы, собственно, зачем пришли?
— А пришел я, Семен Николаевич, с вами побеседовать, — начал Сергей.
— Со мной уже следователь беседовала, — огрызнулся Барсуков. — Такая женщина, такая у нее хватка, такой напор, что я даже чуть было не признался во всех грехах, хотя, ей-богу, не только не имею к убийству жены никакого отношения, но и понятия не имею, кто это сделал.
— Вот-вот. Скажите мне, не была ли Марианна Валериановна в последнее время чем-то подавлена, не жаловалась ли на неприятности по службе, не угрожали ли ей конкуренты…
— Она никогда не обсуждала со мной служебные дела! — поспешно закричал Барсуков.
— А вы не интересовались, — не удержался Сергей.
— Не было у нее никаких врагов, а если и были, то я не знаю. А в последний день мы вообще не разговаривали, потому что я лежал с высокой температурой. Как говорится, нет худа без добра, — криво усмехнулся Барсуков, — если бы Марианна не пригласила медсестру, то меня бы подозревали в убийстве собственной жены. Но поймите же вы, что убивать Марианну у меня не было никаких причин!
— Верю, — согласился Сергей.
Он действительно верил, что Барсуков не убивал свою Мадам. Какой нормальный человек будет убивать курицу, несущую золотые яйца? Нет, поправил себя Сергей, все-таки нормальный человек, мужчина, не очутится в такой ситуации — полностью на иждивении у жены. Это же совсем себя не уважать надо! Я бы так не смог, — удовлетворенно подумал Сергей. Вот откуда растерянность во взоре Барсукова — он не представляет, как будет жить дальше. То есть наверняка от Мадам остались какие-то деньги, квартира и вся эта дребедень, фарфоровые куколки.., но дальше-то что делать? Теперь надо самому заботиться о собственном комфорте, а Барсуков к этому не привык. Женится небось, как только приличия позволят.
Хотя кто за такого козла пойдет, разве что деньгами приманит. Интересно, что же твердокаменная Мадам Джакузи в нем отыскала такого особенного.. Да, кстати, по рассказам Коноплевых, и первая жена Барсукова очень за него цеплялась.
— Вы давно были женаты на потерпевшей? — официально спросил Сергей.
— Два года.
— А до этого.., состояли в браке?
— Какое это имеет значение? — опять завелся Барсуков.
— Может, и никакого, — согласился Сергей и тут же задал новый вопрос:
— А детей у вас не было в первом браке?
— Нет, не было, сначала Анна занималась научной работой, диссертацию писала, одну, вторую хотела.., а потом как-то привыкли.., да и поздновато уже было.
Сергей уловил скрытое недовольство в тоне Барсукова, когда он говорил о диссертации жены. Еще бы, сам-то он, опять-таки по рассказам Коноплевых, даже кандидатской диссертации не написал, работая в вузе, так и просидел простым преподавателем.
— Жена работала с вами? — спросил Сергей нарочно, чтобы подразнить Барсукова.
Супруги вполне могли работать вместе — так часто бывает. И вот жена, стало быть, занималась научной работой, а он оказался на это не способен. Затаил небось хамство на первую жену и отомстил ей — бросил в пятьдесят лет, когда и жизнь свою заново устраивать уже поздно, и детей нет, чтобы поддержать человека на старости лет.
Возможно, все было не так, Сергей совершенно не знал первую жену Барсукова, да и его самого видел сегодня впервые, но Семен Николаевич Барсуков вызывал почему-то у людей желание думать о нем только плохое.
— Нет, она биолог, работает в Институте животноводства.
— Что? — закричал Сергей. — А как ее зовут, жену вашу первую?
— Барсукова Анна Давыдовна, — недоуменно ответил Семен Николаевич. — А в чем дело?
— Вы давно виделись с бывшей женой? — Сергей усилием воли взял себя в руки, хотя в душе у него гремели колокола: есть связь, наконец-то есть связь между убийствами!
— Да я вообще ее два года не видел! — возмутился Барсуков. — С тех пор как развелись! Марианна бы не потерпела, если бы я…
— Ах вот как? — Сергей разозлился. — И вы, стало быть, не знаете, что жена ваша теперь не Барсукова, а Соркина?
— Ну да, это ее девичья фамилия, — согласился Барсуков, — а в чем…
— А в том, — отчеканил Сергей, — что жена ваше после развода попала в больницу и лежала там чуть ли не полгода, в нервной клинике. Навещали ее только сослуживцы, пока вы тут.., в кабинете сидели.
— Я не знал… — растерянно проговорил Барсуков.
— Не хотели знать, — завелся было Сергей, но вовремя опомнился:
— Не мое дело вас судить. И про то, что жена ваша работает теперь уборщицей, тоже не знали?
— Не знал. — Барсуков опустил голову — Но хоть адрес вашей бывшей жены вы знаете? — закричал Сергей. — Это у вас из головы не выветрилось?
— Конечно знаю, я там раньше жил. Улица Карпинского, дом двадцать восемь, квартира пять. А в чем дело?
— Ни в чем. Я ухожу, а вас скоро следователь вызовет. Всего хорошего. — Сергей подавил сильнейшее желание хлопнуть напоследок дверью, уж очень не понравился ему хозяин квартиры.
Он выскочил из подъезда и в волнении зашагал к метро. Появилась связь между убийствами. Бывшая жена мужа убитой Мадам оказалась главным свидетелем предыдущего такого же убийства. Сергей взглянул на часы: начальству докладывать уже поздно. Идти прямо сейчас по адресу Соркиной неосторожно. Но что-то связано у него с этой улицей Карпинского, буквально недавно он слышал это название… Сергей решил поехать и определиться на месте, хотя бы дом снаружи осмотреть.
Вот улица Карпинского, дом 28. Сергей нашел нужную парадную и поднялся на второй этаж. Дверь квартиры номер пять была вполне обычная, в меру обшарпанная. «Глазка» на двери не было, так что когда послышался поворот ключа изнутри, Сергей успел отбежать на пролет выше и встать у окна.
Дверь квартиры номер пять открылась, и на пороге появилась потрясающе элегантная брюнетка в черном длинном пальто в талию.
Сергей рванулся вперед как лев на охоте.
Одним прыжком преодолев лестничный марш, он схватил Татьяну Валентиновну Королеву за локоть, прежде чем та успела повернуть ключ в замке.
— Где она? — злым шепотом заговорил Сергей. — Она дома?
— Кто? — Голос ее не дрожал, но глаза испуганно заметались, и Сергея она несомненно узнала.
— Соркина Анна Давыдовна.
— Она.., скоро придет.
— Угу, уже лучше. Заходите в квартиру, там подождем.
Она попыталась вырваться, но Сергей держал ее локоть крепко.
— Я закричу!
— Кричи, — мирно согласился Сергей. — Люди выйдут, может, меня защитят, при них ты не станешь из баллончика плеваться, как кобра ядом. Нападение на сотрудника милиции, за это, между прочим, срок полагается.
