Что вся моя жизнь, без остатка, будет посвящена ей.
— Фу, Тим, — Макс поморщился. — Сколько пафоса… Попроще не мог?
— Иди в жопу.
— Да, так намного лучше, спасибо, — он прошелся туда-сюда мимо меня, заложив руки в карманы джинс. — Вот это я понимаю! Коротко, и по существу. А главное, никакого пафоса, никаких сантиментов… Эй, ты куда?
Отлепившись от стены, я захромал по коридору, в сторону того балкона, на который мы случайно выскочили в прошлый раз. Ну… Надеюсь, что именно туда.
— Так ты что, — Макс пристроился рядом. — Всё-таки решил прыгать? Супер. Круто-круто-круто…
— Если мы разобьёмся, — буркнул я. — Я тебе голову оторву.
— Я так и понял. Утонешь — домой не приходи, и всё в таком духе…
— Заткнись, а?
Выбравшись на балкон, я выругался.
Будь прокляты эти бабы, будь проклято это измерение, будь прокляты драконы, эти меркантильные крылатые ящерицы, будь проклят Макс, со всеми его тараканами, и будь проклят я, со своими дурацкими понятиями.
Снаружи шел дождь.
Нет, вру.
Кто-то притащил громадный, размером с планету бассейн, и опрокинул его над балконом.
Сначала я даже не понял, что это такое: тонкая плёнка силового поля поблёскивала, как ртуть, за её пределами ничего не было видно. И только когда снаружи сверкнула молния…
Нет, это не был обычный разряд, какой бывает при столкновении туч.
Я — не романтик. Но сейчас мне пришло в голову единственное сравнение, способное передать всю силу этого безобразия: Гнев Божий.
Посейдон, Зевс, или кто там у них обычно швыряется молниями, вышел из себя и обрушил своё недовольство на мир смертных.
Хотя… Какой, нахрен, Зевс?
ТАК злиться может только баба.
Когда я повернулся к Максу, чтобы сказать всё, что думаю о его сраной затее, о сраной способности открывать порталы и его сраной тяге к смерти, вновь ударила молния.
Она была ветвистая, как оленьи рога, и растянулась на половину горизонта.
Через секунду мы оглохли от грохота.
Казалось, это не тучи сталкиваются меж собой где-то там, в поднебесье, а скалы, сойдя с места, устроили побоище, и лупят друг дружку по головам другими скалами.
Макс подтащил меня к себе.
— Надо прыгать! — заорал он прямо в ухо.
— А как же силовое поле? — проорал я в ответ.
— Не знаю!
И вот сейчас я обосрался по-настоящему: в глазах Макса светилась чистая, ничем не замутнённая радость.
Этот паршивец наслаждался! Ему, мать его за ногу, было ПО КАЙФУ!
Пахло озоном, мокрым камнем и холодным, давно остывшим пеплом.
Псих, — подумал я. — Хренов псих, да ещё и алкоголик. И я должен ему доверить свою жизнь?
— Всё просто очешуенно! — Макс радостно указал на ливень за балконом. — Нелётная погода!
Думаю, он имел в виду, что ни один дракон, в здравом уме и трезвой памяти, сейчас не высунет носа наружу.
— Надо отойти подальше и проткнуть поле с разбегу, — вновь, притянув меня к себе, крикнул Макс. — В конце концов, оно защищает ОТ проникновений, а не…
— Да, бляха медная! — крикнул я в ответ. — Я понял!
Как это ни странно, но немножко поорав, я успокоился. Во всяком случае, колотило меня уже не так сильно.
Если я разобьюсь — всё просто закончится, — мелькнула мысль.
И знаете, что? Я ощутил ОБЛЕГЧЕНИЕ.
Ненадолго, всего на пару мгновений.
Но ощутил.
— Давай! — крикнул я. — Пока я не передумал!..
Вытащив из джинс ремень, Макс щелкнул им по воздуху. А потом протянул мне.
— Надо связать руки, — сказал он обычным голосом, и я понял его слова только по губам.
— Ты совсем двинутый, — я даже отошел подальше. — Хочешь, чтоб жизнь уж совсем мёдом не казалась…
— Нет, — он улыбнулся безумной улыбкой маньяка. — Это для твоей безопасности, Тим. Боюсь, что в таком аду я просто тебя не удержу.
— Давай, мотай, нахрен, покрепче, — я затянул ремень на своём запястье.
Макс — мой единственный шанс выбраться из этого дерьма живым. И пускай он будет поближе.
Лилит прыгала с Башни, — сказал я вслух. — Прыгала, и осталась жива. Осталась жива. Жива…
На мгновение перед глазами появилась картина: ведьма, привязанная к столбу на вершине скалы. Вокруг хлещет ливень, и вдруг, неожиданно, в столб ударяет молния…
— Поехали! — крикнул я, вставая так, чтобы оттолкнуться здоровой ногой.
Наши запястья были крепко стянуты кожаным ремнём, лица устремлены в пропасть, а ноги уже приготовились оттолкнуться, когда на балкон выскочил отряд баб в чёрной с золотым форме.
— Максимилиан Золотов! — крикнула та, что была ближе. — Вы обвиняетесь в…
Мы не стали слушать, в чём там его обвиняют. Мягко оттолкнувшись, побежали к краю скалы…
Силовое поле прошли, как плёнку мыльного пузыря.
Краем глаза я видел, как из руки драконихи вырвалась огненная плеть и попыталась захлестнуть наши ноги, но сверху обрушился поток ледяной воды, ветер засвистел в ушах и я о ней забыл.
На падение это было мало похоже.
Окруженные плотным потоком воды, мы словно бы тонули, только с очень большой скоростью.
Словно нами выстрелили из брандсбойта.
Сообразив, что мне не хватает воздуха, я открыл рот, но в него тут же хлынула вода.
На вкус она была, как грязный снег.
Отплевавшись, я попытался рассмотреть хоть что-нибудь.
Мы парили на огромной высоте — судя по тому, что до сих пор не расшиблись о землю.
Впрочем, ни внизу, ни по бокам ничего не было, кроме сплошной стены из дождя. Земля могла появиться в любой момент.
Макса я тоже не видел, только чувствовал, как натягивается ремень на запястье, и тихо радовался его, Максовой, предусмотрительности: прыгни мы по отдельности, и меня точно пришлось бы сметать веничком на дне какого-нибудь ущелья.
Только бы у него получилось, только бы у него получилось…
Ненавижу зависеть от других!
Рассматривай это, как прыжок веры, Тим, — пришла запоздалая мысль. — Только вот вопрос: веры во что?
В Макса и его способности, в себя… Или в то, что дуракам всё-таки везёт?..
Неожиданно всё изменилось.
Дождь прекратился, зато сделалось зверски холодно, а
