Эти его слова стали отправной точкой их путешествия на Ривьеру. Сначала речь зашла было о Флориде, но Джастин отверг эту идею: во-первых, слишком близко, во-вторых, чересчур много знакомых…
— Лучше как-то отделить все, что с нами было, от того, что будет дальше, положить какую-то прослойку… вроде как в сэндвиче, — сказал он несколько загадочно, но Эмми прекрасно поняла его.
Она согласилась без всякого энтузиазма — просто понимала, что Джастин прав. Может быть, это и трусость, но подобное бегство даст им возможность приноровиться к обстоятельствам.
На следующий день к Эмми пожаловали лейтенант Хейли и представитель страховой компании — поговорить об исчезнувших браслетах. О пропаже сообщил им мистер Уорд. По настоянию обоих мужчин и в их присутствии Дуг обыскал банковский сейф: браслетов там не оказалось. Кроме того, выяснилось, что именно за эти два браслета Диана продолжала платить страховку, поскольку носила их особенно часто.
Эмми не смогла поведать им ничего, кроме голых фактов: сестра вызвала ее, вручила список драгоценностей, сказала, что они хранятся в сейфе в доме Уорда, и попросила проверить их по списку и перенести в банковский сейф.
— А она знала, что… вернее, могла ли, по вашему мнению, миссис Уорд подозревать, что часть драгоценностей пропала?
Нет, ответила Эмми. Знай сестра о пропаже браслетов, она попросту не включила бы их в список. Но дом выставлен на продажу, в него часто приходят самые разные люди… Вообще-то ее сестра обычно держала ценности в банке, но в тот день… И Эмми объяснила, каким образом украшения попали в домашний сейф.
Оба мужчины, потупясь, слушали ее с самым серьезным видом. Наконец лейтенант Хейли спросил:
— Как, по-вашему, удивился ли мистер Уорд, обнаружив пропажу?
— Конечно, удивился! — с жаром воскликнула Эмми.— Да и я удивилась! — До нее не сразу дошел смысл вопроса. Поняв, на что намекал Хейли, она вспыхнула. — Лейтенант, уж не предполагаете ли вы, что мистер Уорд похитил браслеты собственной жены?!
— Я ничего не предполагаю, — кисло ответил Хейли, — но вот страховая компания много чего захочет выяснить, прежде чем раскошелиться… Я хотел сказать, прежде чем выплатить страховую сумму. А она, по словам мистера Уорда, весьма значительна.
— Да, браслеты очень дорогие.
Хейли попросил ее описать браслеты, и Эмми сделала это со всей точностью, на какую была способна. На лицах мужчин ничего не отразилось, их не шокировала цена побрякушек, которыми украшала свои запястья хорошенькая женщина, точнее, несколько поколений хорошеньких женщин. Эти люди давно привыкли к причудам богатых граждан.
— Хорошо,— Хейли встал.— Благодарю вас, мисс Ван Сейдем. Если вы вспомните что-нибудь еще, будьте любезны, дайте мне знать!
— Конечно, — сказала Эмми и проводила их к выходу.
Когда дверь за ними закрылась, из столовой вышла старуха Агнес. Скрывать от нее что-либо не было ни малейшего смысла.
— Я все слышала, — сказала она. — Глупо было с ее стороны оставлять драгоценности где попало. Но я же приходила в дом! Я унесла ее одежду, я прибирала в комнате. Теперь они скажут, что это я взяла браслеты!
— Не скажут!
Каменное лицо Агнес приобрело особенно суровое и непреклонное выражение. Нижняя губа ее слегка выпятилась, глаза цветом напоминали гранит, нос, казалось, сделался еще длиннее, даже узел стального цвета волос на затылке стал тверже на вид.
— Никогда не знаешь, что взбредет в голову полицейским!
— Агнес, они не могут обвинить тебя во взломе сейфа! Между прочим, мне казалось, ты хотела провести уик-энд со своей племянницей.
— Я решила вернуться раньше, — отрезала Агнес и поджала губы.
Эмми заподозрила, что Агнес не поладила с племянницей, точнее, с ее мужем, которого недолюбливала и никогда не скрывала этого. Расспрашивать старуху было бессмысленно. Эмми подумала о том, что все эти годы Агнес верно служила Джастину, матери, Диане, ей самой, и произнесла:
— Ты всегда была предана нам, Агнес.
Но задобрить Агнес было непросто.
— Это мой долг, — сурово ответила она и, смахнув краем белого передника невидимую пылинку со стола, неожиданно добавила: — Вы очень добры ко мне. Я не допущу, чтобы эта семья попала в беду.
И Агнес удалилась.
Браслеты не обнаружились, как и их похититель. Сэнди сказал Эмми по телефону, что они скорее всего появятся в каком-нибудь ломбарде и что полиция умеет отыскивать украденные драгоценности. Эмми снова пригласила его на ужин, и он снова отказался, сославшись на занятость. Сэнди явно не хотелось приходить к ней, и хотя в глубине души Эмми не винила его в этом, она все больше и больше чувствовала себя изгоем.
На следующий день позвонила тетушка Медора.
— Я слышала, что ты отклоняешь все приглашения. Это же глупо!
— Знаю. Но пока я не могу…
— О, я понимаю. Но ты же не можешь всю жизнь прятать, как страус, голову в песок! Тем более что ты ничего не сделала. Ты просто пришла туда сразу после того, как… как она его застрелила.
— Но Диана не…
— Знаю, — перебила тетушка Медора. — Но ты должна решиться. Диана твоя сестра, но это не значит, что вы с Джастином имеете какое-то отношение к этой истории. Наоборот, вы должны показать всем, что вы ни при чем. Не нужно жить затворниками! Выходите в свет, как обычно. Люди вскоре обо всем забудут.
— Мы с Джастином собираемся уехать на Рождество, — устало сказала Эмми. — Когда мы вернемся, я обещаю вести себя лучше.
Повисла пауза. Потом без всякого перехода тетушка Медора вдруг спросила:
— А как там Уорд?
По крови тетушка Медора не принадлежала к роду Ван Сейдемов, однако апломба в ней было хоть отбавляй, ее уважали и порой побаивались. Эмми поняла, о чем сейчас пойдет речь, и ощутила противную дрожь в коленках.
— С ним все в порядке, — ответила она, — хотя, конечно, ему сейчас очень тяжело.
Но тетушка Медора не страдала излишней деликатностью.
— Мне сказали, — бесцеремонно заявила она, — что тебя видели с ним в обществе. Прекрати это делать.
— Но, тетя…
— Не надо, Эмми! Сострадание — это одно дело, а я говорю о другом. Он — муж твоей сестры, он не смеет с ней развестись. Если он так поступит, никто не подаст ему руки — и тебе тоже!
— Но я не…
— Я знаю, что ты скажешь! Что ты просто жалеешь его. Естественно, всякий пожалел бы его на твоем месте. Но у него есть жена, приговоренная к пожизненному заключению. Он не может жениться ни на ком другом. У него, разумеется, будут интрижки, но не с тобой, Эмми! Ты не должна никуда с ним ходить!
— Да я вообще не собираюсь с ним видеться, пока мы с Джастином не вернемся после праздников! — огрызнулась Эмми и только тут поняла, что разозлилась не на шутку. Обменявшись с тетушкой еще парой не слишком дружелюбных реплик, она наконец повесила трубку, дрожа от негодования. Эта Медора во все сует свой любопытный нос!
Но хуже всего в том, что тетка Медора права! Эмми совершила ужасную ошибку, позволив Дугу говорить, что он ее любит, всегда любил и хотел жениться на ней, а не на Диане!
И она позвонила в бюро путешествий.
— …Тебе необходимо сменить обстановку, — внушал Джастин. — Пейзаж за окном, окружение, да все! Ты ведь живешь как отшельник с тех пор, как Диану упекли за решетку.
— Ты тоже, — мягко сказала Эмми, зная, как дорожил он своей клубной жизнью.
— А как я могу сидеть и играть в бридж, зная, что все вокруг думают, будто моя падчерица — убийца! Да я сразу начинаю отвлекаться и проигрывать… Нет, все-таки лучше всего поехать в Ниццу. Там побольше народу и поменьше знакомых. Ах, — вздохнул он, — в дни моей молодости Ницца была самым модным курортом!
На этом они и порешили, хотя, по правде говоря, ни Джастину, ни Эмми не хотелось никуда ехать.
Потом Джастин без ведома Эмми предложил Дугу присоединиться к ним.
— Он говорит, что пока не может, — с довольным видом докладывал Джастин после разговора с Дугом, — но приедет к нам накануне Рождества и останется надолго.
Эмми вскочила.
— Ох, только не это!
Джастин явно удивился.
— Ты хочешь сказать, что я не должен был приглашать его? Но я уже сделал это.
— В таком случае… в таком случае отмени свое приглашение! — в отчаянии потребовала Эмми.
— Но почему? — искренне недоумевал Джастин. — Ему тоже нужно сменить обстановку, Эмми. И он — член нашей семьи.
— Джастин, прошу тебя…
— Это не похоже на тебя, Эмми, — нахмурился отчим. — Ты что, боишься пересудов? Но там не будет никаких знакомых…
— Не в этом дело… Джастин, ради Бога, скажи ему, что мы передумали ехать или что… Ну выдумай что-нибудь!
— Значит,— сказал Джастин, пристально глядя на нее, — ты боишься в него влюбиться?
— Нет! Нет!
— Ну тогда позволь ему приехать! Подумай только, каково будет Дугу в одиночестве отмечать Рождество.
