Она вещала, а за дверью кто-то шумно ругался.
Пророчество кончилось, и Дамблдор выглянул за дверь, чтобы увидеть удаляющуюся спину подслушивающего.
Это был Снейп.
— А я-то все думал, зачем было убивать младенца, — задумчиво проговорил Том, когда воспоминание окончилось, и мы вернулись в реальность.
Я поежилась. Как-то некомфортно после таких откровений.
— Ну что, Том? — спросила я. — Подбросим монетку, кто кого кокнет?
— Совсем не смешно, — не оценил он.
Не смешно то, что тем доносчиком, от которого Темный Лорд узнал, что меня надо грохнуть, был мой декан.
А еще стали офигенно понятны мотивы Дамблдора.
Он ждал, что я буду благодарно писаться от восторга, когда он заберет меня от жестоких Дурслей в мир магии, подарит свою защиту и заботу. Конечно, ему не нужен был Сириус. Конечно, он не мог отдать меня на воспитание любящей семье. Ему нужен был небалованный лаской ребенок, которым можно будет легко управлять.
Из которого можно будет вырастить убийцу Волдеморта.
— Блэк! — прошипел Снейп, появляясь в гостиной. Несмотря на поздний час, он был в мантии, а не в сорочке и ночном колпаке, как я думала его застать на первом курсе. Каждую ночь он заглядывал в гостиную около полуночи и разгонял засидевшихся слизеринцев по спальням. Это было даже мило — ведь комендантский час наступал задолго до полуночи, а он давал нам потусить подольше. — Вы почему опять не спите?
Не спалось мне от воспоминаний прелестной троицы Снейп-Дамблдор-Сириус. А еще из-за Тома, у которого после прогулок по вселенной думосбора открылся третий глаз, и ужастики из его прошлого полились рекой Хуанхэ, невзирая ни на какую Окклюменцию.
Я наигрывала грустные маггловские песни и тупо ждала утра. Идти спать было страшно, на книгах я не могла сконцентрироваться, для тренировок не было настроения. Ну, то есть, мы с Томом поотжимались, конечно, чуток, да покидали дартс в портрет противного мужика в дальнем углу гостиной, но на этом спортивный энтузиазм был исчерпан.
— Быть таким, как все, с детства не умел, — я проигнорировала возмущение Снейпа и продолжила песню. — Видимо, таков в жизни мой удел. А она — да что она — вечно мне лгала, — я грустно вздохнула и посмотрела в черные глаза-туннели отвергнутого Лили парня, который так разозлился отказу, что сдал ее Волдеморту. — И меня никогда понять бы не смогла…
Снейп шипел и плевался ядом, но я была слишком погружена в меланхолию, чтобы отвлекаться на его возмущение. Я доиграла песню и поставила гитару возле кресла. Вздохнула и взяла со столика очередную безешку.
— Блэк, — неожиданно спокойно окликнул меня Снейп. — Вы вообще меня слышите?
— Слышу, — я вздохнула и с отвращением захрустела пироженкой.
— У вас что-то случилось?
Я подавилась и закашлялась, удивленно глядя на него.
— Вы заболели, профессор? — просипела я, прокашлявшись и выпив стакан воды. — Это что, забота?
У Снейпа снова зарозовели скулы.
— Не хамите мне, Блэк! — угрожающе заявил он. — Немедленно отправляйтесь в спальню.
— Узнаю профессора Снейпа, — успокоилась я, закидывая ноги на подлокотник и цепляя гитару с пола.
— Прекратите тренькать! — Снейп подошел и забрал гитару.
— Тогда вы что-нибудь сыграйте, — предложила я.
— Если немедленно не отправитесь в спальню, будете играть Филчу всю следующую неделю! — прошипел Снейп.
— Я — подросток. У меня — кризис. Я не хочу спать. Я хочу есть сладости и грустить до утра, — разъяснила я ему.
— Знаете что, Блэк… — завелся Снейп.
— Кошмары у меня, профессор, — неожиданно для себя призналась я. — Я не могу спать из-за кошмаров.
Я потерла переносицу. Спать хотелось, причем сильно.
— Вы были у Помфри? — после паузы спросил Снейп.
— Зелье без сновидений не помогает. Уже.
— Ты зря ему это рассказываешь, — остерег Том Риддл. — Зелье без сновидений помогает от обычных кошмаров. Он может понять, что наши сны — это не просто сны.
«Не знаю, как ты, а я не хочу, как тогда, в марте!» — огрызнулась я, вспоминая бессонный месяц ужасов. У меня чуть крыша не съехала.
— Что вам снится, Блэк?
Ах, этот цепкий взгляд. Том был прав — тот заподозрил что-то неладное.
— И снится мне не рокот космодрома-а! — затянула я, даром, что без гитары. Я не хотела продолжать тему, и Снейп среагировал очень ожидаемо:
— Идите в спальню! — рявкнул он, резко развернулся, отчего его мантия эффектным плащом Бэтмена взметнулась в воздухе, и ушел. С моей гитарой.
— Что-о я должна сделать?! — Гермиона округлила глаза.
— Подойдешь к Трелони и скажешь… — терпеливо начала повторять я.
— Я все прекрасно слышала! — перебила меня она. — Я не буду этого делать!
Я вздохнула.
Трелони не была похожа на прорицательницу. Мы с Томом вообще сомневались в существовании прорицателей. Будущее определяется поступками, а не звездами.
Она была бесталанна и глупа, но страстно жаждала попасть в Хог. И пророчество по актуальной теме вырвалось из ее прорицательских недр именно в тот момент, когда Дамблдор почти ее отшил.
— Грейнджер, а кто, если не ты? — резонно спросил Малфой.
Я рассказала им о пророчестве. Пусть Дамблдор и увидит это в их головах. В любом случае, он знал, что я сперла эти воспоминания. Бутыльки с именами Снейпа и Сириуса я вернула с совой на следующий же день с запиской «Не говорите ребятам», пророчество оставила себе.
— Меня она точно к себе не подпустит, — сказала я.
— Так не надо было наряжаться в ее юбку на прошлый Хэллоуин! — отчитала меня Гермиона.
Я пожала плечами. Зато было весело.
— Гермиона, только на тебя надежда, — сказала я, вкладывая ей в ладонь бутылочку с веритасерумом.
План был прост. На третьем курсе мы могли выбрать в профильные предметы Прорицания. И я знала, что Лаванда с Парвати с Гриффиндора уже сейчас осаждают Трелони со всеми этими хрустальными шарами и картами. Гермионе нужно было только прикинуться такой же восторженной дурочкой и натряхнуться на чай. А потом вылить в ее чашку веритасерум и в лоб спросить о пророчестве.
— Если меня поймают, то исключат! — сказала Гермиона, забирая пузырек.
— Я скажу, что наложила на тебя Империус! — крикнула я ей вдогонку.
Глава 27. Скелеты прочь из шкафа
— Ну, и? — мы с Малфоем подпрыгнули на местах, когда спустя час Гермиона зашла в библиотеку. Мадам Пинс привычно на нас шикнула со своего высокого стула.
Гермиона закатила глаза, садясь рядом. От нее веяло благовониями, как от Трелони.
— Она сама не знает, было ли это настоящим пророчеством. Она же верит во все эти свои гадания на гуще, на картах, — Гермиона скривилась, и ее даже передернуло. Кажется, на третьем курсе она не выберет Прорицания. — Трелони сказала, что и правда хотела изобразить перед Дамблдором приступ ясновидения, но не уверена, что это не было настоящим пророчеством.
— Спустя годы она сама могла начать верить в то, что это было настоящим пророчеством, а не трюком, — задумчиво произнес Том. Ему тоже безумно не хотелось, чтобы зловещие слова оказались правдой.
— Да и фиг с ним, правда — неправда, — легкомысленно сказал Драко. — Ты ведь на самом деле заставила его исчезнуть, значит, может быть, пророчество и настоящее. Это же круто!
Я покосилась на Тома. Не очень качественно я заставила его исчезнуть, если подумать.
— Это не круто. Темный Лорд не исчез — иначе на кого работал Квиррел?
— На самозванца, — пожал плечами Малфой.
Я покачала головой. Иногда было жутко неудобно, что я не могла раскрыть им всей правды.
— Присаживайтесь, Блэк, — предложил мне Снейп, указывая на стул.
— Да я так, чисто за гитарой зашла, — начала отнекиваться я, но он только молча приподнял брови. Пришлось сесть.
— Кошмары, от которых не спасает даже Зелье Без Сновидений, чаще всего имеют магический характер. Или вызваны магической связью с другим волшебником, — Снейп сделал паузу, а я чуть не впала в кому. Неужели он узнал о Томе?! — Итак, Блэк. Я бы хотел взглянуть на вашу татуировку.
— Это слишком личное! — возмутилась я, пряча руки под стол и выдыхая. Какое облегчение.
— Прекратите паясничать! — нахмурился Снейп.
Мы сверлили друг друга злобными взглядами, пока он не сказал:
— Вам знакомо имя Хорхе Блэк?
Я вздохнула.
— В конец концов, рано или поздно это выплыло бы наружу, — озвучил Том нашу общую мысль.
— Вижу, знакомо, — сказал Снейп. — Хорхе Блэк поступил в Британскую Магистратуру по специальности «Руны» и указал в качестве места проживания ваш адрес, Блэк.
— Это мой троюродный брат.
— Не врите! — разозлился Снейп. — Еще год назад он учился в Гватемальской Школе Магии под именем Хорхе Сандоваль. А теперь покажите мне вашу татуировку.
— Хренушки, профессор, — отказалась я.
— Хорошо, — сквозь зубы произнес Снейп, даже не отправляя меня на отработку за грубость. — Тогда, может быть, вы сами признаетесь?
