Команду охватила тревога. Они прочесывали яхту, выкрикивая имя Жозефа и заглядывая в потайные углы.
Китти вяло бродила по коридорам, лицо у нее было бледное. Генрих метался по каютам, похлопывал по койкам и спальным мешкам, заглядывал в ящики и кладовые, твердя себе под нос: «Он должен быть где-то здесь». Шелл не отходила от Аарона и расспрашивала его о местах на яхте, где можно укрыться, то и дело выкрикивала имя Жозефа, но с каждым разом голос ее звучал все неувереннее.
В конце концов Лана вернулась на палубу. Денни стоял за штурвалом.
– Есть новости?
Лана покачала головой.
Хотя палуба и казалась пустой, наверняка тут есть места, где можно спрятаться или застрять. Лана проверила гамак, потом лодку, подвешенную на шлюпбалке на корме, – вдруг Жозеф проник туда… Но его нигде не было. Держась за страховочный трос, она прошла по периметру яхты, выглядывая за борт. Рассказывали, что некоторых свалившихся спасали ремни безопасности, и люди висели на них у корпуса яхты. Лана обошла все судно, но было ясно, что за бортом Жозефа нет. Да и с чего бы? Вчера ночью никто не надевал даже спасательные жилеты, не говоря уже о ремнях безопасности.
Аарон вышел на палубу.
– Ничего, – сообщил он.
За ним появился Генрих.
– Внизу его нет.
Генрих прошел мимо Ланы и стал точно так же осматривать палубу, заглянув даже в кладовую, где хранились запасные кранцы и тросы.
Наконец все члены команды собрались в кубрике. Шелл стояла позади Ланы и крутила браслеты на руке.
Аарон побледнел, на лбу выступил пот.
– Как ни печально… раз мы не обнаружили Жозефа на яхте, существует вероятность, что он за бортом.
Лана закрыла глаза, нервно сглотнула. Вдруг Жозеф посреди ночи решил пописать через край яхты и поскользнулся? Вдруг он был так пьян, что вывалился за борт? Могло ли такое случиться с Жозефом? Может, он пришел на палубу, чтобы сделать записи в своей книжке, а в итоге задремал, сидя на носу судна, и его смыло волной? Один посреди океана, он смотрел, как удаляется яхта…
– Когда кто дежурил? – спросила Шелл.
– Я с десяти до полуночи, – ответила Лана. – После меня заступил Аарон.
– Я была после Аарона, – сказала Китти. – С двух до четырех утра, затем пришел Генрих, затем Денни.
Ребята кивнули, подтверждая ее слова.
– Кто видел его последним? – спросил Аарон.
– Около часа ночи он сидел на носу, – сказала Лана. – В это время я пошла спать.
– Когда я передавал вахту Китти, на носу Жозефа не было. После этого его кто-нибудь видел?
Все молчали.
– Значит, если последней его видела Лана, Жозеф оказался за бортом в период между часом ночи и настоящим моментом.
– Я на борту с самого рассвета – его тут не было, – поправила Шелл.
– Хорошо, тогда Жозеф пропал примерно между часом ночи и рассветом, то есть до шести утра, – сказал Аарон.
Лана попыталась посчитать, сколько они за это время проплыли. Вечером ветер был слабоват, но за ночь усилился. За пять часов они могли пройти от тридцати до пятидесяти морских миль.
– Пора начинать поиски, – предложил Генрих. – Надо развернуть яхту.
Аарон промолчал. Капитан отвечал за руководство командой и серьезные решения, однако сейчас он словно оцепенел.
– Вот именно, черт возьми! – воскликнул Денни. – Давайте искать!
– Отправить сигнал тревоги «человек за бортом»? – спросила Шелл.
– Нет, – ответил Аарон. – Пока не надо.
Глава 19. Тогда
Лана опустила бинокль и потерла глаза, затем поморгала, чтобы лучше видеть, но глаза болели от ощущения сухости, а от того, что она щурилась, между бровей зарождалась тупая боль.
Жозефа искали уже пять часов. Аарон объяснил, что согласно обычному протоколу они должны были бы вести поиск по принципу расширяющегося квадрата, начиная от точки, где человек оказался за бортом, и постепенно продвигаясь дальше. Однако точное место и время исчезновения Жозефа было неизвестно, поэтому лучший вариант – определить период, в который Жозеф пропал, свериться с журналом дежурств и пройти обратно по проделанному за это время пути.
Из-за поврежденного плеча Аарон не мог управлять яхтой, так что он ходил туда-сюда по палубе – босой, в темной рубашке поло, которую усиливающимся ветром прижимало к телу. Лана заметила, что его лоб вспотел.
Она провела рукой за воротом – спасательный жилет натирал кожу. Денни раздал жилеты несколько часов назад, и все члены команды безоговорочно их надели. Глупо было ходить без жилета все плавание, но при спокойном море Лана об этом даже не задумывалась. Надень Жозеф жилет, у него было бы больше шансов. Лана всматривалась в море, которое хмурилось глубокой синевой. Она никак не могла поверить в происходящее, настолько жуткой и нереальной была ситуация. Казалось, вот сейчас Жозеф выскочит из какой-нибудь каюты и крикнет: «Сюрприз!»
Как такое могло произойти? Этот вопрос пока не обсуждался, ведь тогда всеобщее внимание сместилось бы от поисков к причине несчастного случая. Последней Жозефа видела Лана. Вспомнив свою реакцию на его поцелуй, она покраснела от стыда. Неужели последнее, что Жозеф вспомнил в жизни перед тем, как скрылся под водой, – ее отказ?
Лана снова поднесла бинокль к глазам, фокусируя зрение на передней части яхты. Генрих осматривал море с левого борта, Шелл – с правого, чтобы все трое могли обыскать как можно большую площадь. Впрочем, в открытом море, безлюдном и бескрайнем, взгляду не за что было зацепиться. Аарон считал, что температура воды держится около 27–29 градусов, значит, в ближайшее время переохлаждение Жозефу не угрожало, но он вполне мог обессилеть. Если Жозеф упал за борт в период с часу ночи до шести утра, то он провел в воде уже почти пятнадцать часов. Смог бы он продержаться так долго или у него уже началась гипотермия?
Лане вспомнились огни другого судна, которые она видела прошлой ночью. Остается только молиться, что кто-то нашел и вытащил Жозефа.
С дальнего края яхты послышался изумленный крик Шелл.
Лана даже не обернулась. Когда долго разглядываешь одно и то же, то быстро устаешь. Воображение обманывает, и в обычных волнах вдруг видишь очертания протянутых рук или головы – или даже плывущего по поверхности тела.
– Показалось, – через пару секунд выдохнула Шелл.
Лана смотрела в бинокль, а чувство безысходности в груди продолжало расти.
Кто-то коснулся ее спины, и Лана подпрыгнула от неожиданности.
– Не пугайся, это я. – Китти была не накрашена, длинные темные волосы были распущены и лезли в лицо. – Отдохни немного, выпей что-нибудь.
Лана пыталась удержать равновесие на покачивающейся на волнах яхте, и теперь колени затекли.
– Нельзя бросать поиски.
– Я подменю, – предложила Китти, перекрикивая ветер. Она аккуратно забрала бинокль у Ланы, повесила его себе на шею и добавила: – В холодильнике есть сэндвичи, Шелл сделала.
Лана не чувствовала голода, но понимала – чтобы быть полезной в поисках, надо подкрепиться. Внимательно посмотрев на Китти, она заметила, что под глазами у подруги залегли темные круги. В уголках рта потрескалась кожа, веки припухли.
Китти вдруг побелела, закрыла глаза и стала делать долгие, глубокие вдохи. Лана коснулась руки Китти, опасаясь, что та сейчас упадет в обморок.
– Кит, ты чего?
Примерно через полминуты Китти открыла глаза.
– Морская болезнь. Чувствую себя не очень хорошо.
– Уверена? Может, после вчерашнего?..
– Я знаю, что такое похмелье, – резко вскинула голову Китти. – Это не оно.
Лана убрала руку с ее плеча.
– Извини… – через пару секунд добавила Китти. – Просто… все так… Не надо было мне… – Она замолчала на полуслове.
– В чем дело?
– Ни в чем, – ответила Китти, будто потеряла мысль.
– Ты приняла что-нибудь от укачивания? – спросила Лана. – В аптечке есть лекарства, принести тебе?
– Уже выпила. – Глубоко вдохнув, Китти потерла затылок.
В тот самый момент, когда она убрала руки со страховочного троса, в яхту ударила волна, и судно накренилось, на палубу полетели брызги. Подруги потеряли равновесие, Лана схватила Китти за руку и притянула к себе. Теперь они, напуганные, стояли лицом друг к другу.
– Я ее не заметила, – пробормотала Китти, побелевшая от страха. – Мы же могли…
Лана кивнула – в горле стоял ком. Под яхтой вздымались волны, и Китти вцепилась пальцами в ладонь Ланы.
Тогда они и осознали всю реальность происходящего.
– Это могло произойти очень быстро, – сказала Лана. Резкая встряска, ослабленное внимание – так и оказываются за бортом. Как Жозеф.
Китти кивнула. В ее глазах блестели слезы.
Лана сошла вниз, налила себе стакан воды и, держась за раковину, выпила. Опресненная вода казалась безвкусной, но она все равно налила еще и залпом выпила второй стакан. В переходе важно было регулярно пить воду, хотя иногда за целый день лишь тупая головная боль напоминала об этой необходимости.
