Она вновь наклонилась над ним, но он потянул ее за волосы.
– Нет, – хрипло произнес Ксандер. – Я хочу в тебя.
Приподняв платье, Лиана стянула трусики. Он тут же обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Обернув юбку вокруг бедер, он мял ее обнаженные ягодицы, под конец звонко шлепнув по ним. Совсем не сильно – лишь чтобы исторгнуть из ее губ еще один стон наслаждения.
С силой ухватив Лиану за бедра, Ксандер подвинул ее ближе к себе, нежно водя головкой члена между ее ног. Она истекала соком. Он стал медленно насаживать ее на себя. Она беспомощно откинула голову, и он, не в силах устоять, вновь легонько прикусил ее шею.
Наконец он полностью вошел в нее. Прислонившись щекой к его груди и вцепившись пальцами в плечи, Лиана тихо прошептала:
– Да, Ксандер.
Он понял, что ее наслаждение не уступает его собственному. Он так хотел ее, что забыл и думать о ней, о том, что она, быть может, еще не готова.
Но Лиана была готова.
– Платье, – простонала она. – Сними…
Ксандер стянул с нее платье и бросил на пол. Затем, мгновенно расстегнув бюстгальтер, отшвырнул его следом.
– С удовольствием, – промурлыкал он, наклоняясь и обхватывая губами сосок.
Ее тело выгнулось дугой. Ксандер почувствовал, как напряглись мышцы ее влагалища. Он уже почти не мог терпеть. Но ему было необходимо увидеть ее лицо в момент оргазма. Поэтому, дотянувшись до клитора, он стал аккуратно поглаживать его большим пальцем, продолжая ритмично насаживать ее на себя. Лиана вонзила ногти ему в спину и забилась в экстазе, на мгновение потеряв сознание. Ксандер смотрел на ее перекошенные губы, закрытые от наслаждения глаза, страдальчески сморщенный лоб… Шрам по-прежнему искривлял нижнюю губу, и одна бровь навеки осталась ниже другой. Но все это – Лиана. Ни с кем, кроме нее, Ксандер не смог бы пережить подобного. Никто не смог бы исторгнуть из него самую страшную тайну, и на ее крыльях вознести его на небеса.
Лиана крепче прижала его к себе, и мир взорвался перед его глазами. Кровь превратилась в огонь. Мощная волна оргазма смывала боль и сожаления. Ксандер словно рождался заново.
Когда он пришел в себя, Лиана по-прежнему была в его объятиях. Он был словно в тумане. Кто он, где он? И почему, черт возьми, всего несколько минут назад он беспокоился о каком-то галстуке?..
– Когда будет ужин? – сонным голосом спросила Лиана.
– В восемь.
– Значит, у нас еще четыре часа.
Ксандер кивнул. Ноги у него дрожали и подгибались, но все же он перенес Лиану на кровать, накрыл одеялом и устроился рядом, нежно притянув ее к себе.
– Надо было сделать это в первый раз, – пробормотал он, зарывшись лицом в ее волосы.
– Что?
– Отнести тебя в постель и прижаться к тебе. Какая ты нежная! – Его рука блуждала по ее соблазнительным изгибам. – Ты такая красивая, Лиана! Я только сейчас понял. Когда ты кончаешь, у тебя такое лицо… в жизни не видел ничего прекраснее!
– Тебе не обязательно говорить это.
– Знаю. Но это правда. На прошлой неделе ты спрашивала, красива ли ты. Тогда я сказал «нет». Но я был не прав.
– Стать мудрецом за неделю! Хотела бы я так уметь!
– Моя мудрость касается только одного. Я понял, как это восхитительно – видеть тебя на пике наслаждения, – рассмеялся Ксандер. – Не знаю, как я раньше не понимал, какая у тебя невероятная улыбка. Ведь жизнь была к тебе жестока. Но ты все равно улыбаешься.
– И ты, – отозвалась Лиана.
– Да. Но ты улыбаешься искренне.
– А ты нет?
– Я всегда делал вид, что все в порядке, – покачал головой Ксандер. – Я сделал улыбку защитной маской. Я изображал чувства, которых не испытывал. Я стремился лишь к одному – никогда не возвращаться в прошлое и делать вид, что в настоящем у меня все в порядке.
– Да. Я понимаю.
– А ты?
– Я полагала, что если перестану думать только о себе, обрету новую цель и перестану слоняться по нашему мрачному особняку, как трагическая героиня, мне станет легче.
– У тебя получилось?
– Да. Мне приятно помогать людям. Кроме того, меня окружали женщины, безразличные к внешней красоте. – Лиана рассмеялась. – Мое уродство там было преимуществом. Но… монастырь оказался не тем, что мне требовалось. Я верила… и верю в Бога. Но я предпочитала скакать на лошади, а не молиться взаперти. Я люблю вкусно поесть, и пост мне давался нелегко. Но там был покой. Там я чувствовала умиротворение. Не больше… но и не меньше.
– Умиротворение… но не счастье.
– В отличие от тебя я не искала сильных эмоций. Я ведь не просто потеряла все. Это случилось у всех на глазах. Когда меня облили кислотой, я ничего не могла сделать. Просто стояла. И кричала, кричала. Мне было так больно… невозможно выразить эту боль.
Он ощутил ее слезы на своем плече. Казалось, они прожигали его до самого сердца.
– Я не хочу, чтобы это повторилось. Я боюсь таких сильных чувств. Но умиротворение… знаешь, оно тоже не помогло. Я как будто иссыхала. Таяла. Понимаешь?
– Ты была будто росток, жаждавший влаги, – откликнулся Ксандер. – Ты чувствовала, что исчезнешь, если не ощутишь новую, свежую струю.
– Точно.
– Я понимаю тебя. Я чувствовал то же самое.
В его мире все было ненастоящим. В ее – ровным и плоским. Для них обоих это означало смерть.
– Наверное, поэтому мне так нравится, как ты берешь меня, – пробормотала Лиана, уткнувшись ему в плечо.
Краска залила его лицо. Неужели он смутился? Как глупо!
– То, как я?..
– Ты делаешь это грубо. Мне приятно. Хотя, наверное, не всем это нравится.
– Да, – отозвался он. – Не всем.
– Наслаждение и боль – вместе они сводят меня с ума. – Лиана взглянула на него серьезно и пристально. – Эту боль чувствуешь только телом, поэтому не страшно. Понимаешь?
– Да. – Ксандер вдруг почувствовал, что ему трудно дышать. – Я понимаю.
– Ты не шокирован?
– Тобой? – рассмеялся он. – Еще вчера ты была тридцатитрехлетней девственницей, только что вышедшей из монастыря…
– Да, из монастыря. – В ее голосе появились сердитые нотки. – Там мне оставались лишь фантазии. Но внутри копились… желания. И вот я случайно обнаружила, что мне нравится жесткий секс. Кажется, ты меня развращаешь.
Ксандер вновь засмеялся:
– Боюсь, тут ты права.
– Ничего, мне это нравится. Скажи, что ты собираешься делать?
– В смысле?
– Ты же не наследник трона.
– Я знаю, – проговорил Ксандер.
– Полагаю, твой отец должен знать. И твои родные тоже.
Он крепче сжал ее в объятиях:
– Я не могу.
– Почему? Потому что можешь потерять корону?
– Потому что тогда, наверное, у меня больше не будет…
– Не будет семьи?
Ксандер был счастлив, что она, а не он произнесла эти слова.
