Почему-то многие полагают, что нападение — это лучшая защита. Но на самом деле, лучшая защита, это понимание того, на кого не стоит лезть, не имея дубину поувесистее.
— Насчёт этого ничего не могу сказать, так как не присутствовал при данном разговоре, — произнёс я, приподнимая забрало подставляя лицо сухому ветру.
Пыли с пеплом в воздухе почти не было, так что дышалось вполне легко. Да и вообще, последнее время в воздухе «пахло» весной. Хотя, судя по календарю, осень уже почти закончилась и вот-вот должна была начаться зима.
— Ты кто такой? — с недоумением произнёс мужчина, и я, наконец, увидел его лицо.
Шлем он не снял, лишь забрало стало прозрачным. За ним я рассмотрел уставшие покрасневшие глаза, бледную кожу, довольно крупный нос, что называется, «орлиный» и густую чёрную растительность на лице. Будто бритву он видел в последний раз «никогда».
— Барон Исаев Игорь Владиславович, собственной персоной, — так и оставшись сидеть на капоте машины, произнёс я.
— Старый патриарх-таки сподобился добраться до соседей, — фыркнул мужчина и, наконец, представился. — Гызмал Вазиф, доверенное лицо патриарха Дибира, да пусть его правление длится вечность.
Мужчина сделал быстрый жест, словно нарисовал перевёрнутую восьмёрку в районе живота. Движения были резкие и смазанные, но чертовски напоминали одно из движений, которые использовали в своих ритуалах краты.
Кажется, ситуация становится пикантной. С религиозными фанатиками я на Перуне ещё не сталкивался.
— Не сказать, что рад нашей встрече, особенно в данной ситуации, — произнёс я, дружелюбно улыбаясь. — Но думаю, раз вы занимаете такой немаленький пост, то обладаете характерным складом ума и уже сообразили, что ваш односторонний контракт с господином Зервасом расторгнут.
— Сделки с моим господином не расторгаются без его на то позволения, — покачал головой Вазиф. — И, честно говоря, я что-то сомневаюсь, что вы — патриарх. Или вы какой-то особенный вид патриархов, у которых из всего имущества одна машина и слуга-водитель.
— Хорошая шутка, — рассмеялся я, оценив выпад собеседника. — Но, видите ли, я не из тех, кто на мелкие встречи является, приводя с собой толпу за спиной, тем самым отвлекая своих поданных от важной работы.
— Ну или всё же у вас нет этих поданных, — немного расслабившись, произнёс Вазиф. — И сейчас вы просто тянете время, на что-то рассчитывая. Поэтому у вас минута, чтобы объясниться, иначе мы поедем дальше, а ваш труп заберёт ваш водитель. Его мы трогать не будем, обещаю.
После этих слов стоящие за его спиной бойцы вскинули оружие, беря меня на прицел, а некоторые даже вытащили длинные зигзагообразные мечи. Надо же, а я думал на гербе просто ради красоты такие нарисовали. А нет, есть же такие извращенцы, чтобы пользоваться столь неудобным оружием.
— И куда вы все торопитесь? — вздохнул я, спрыгивая не землю, при этом продолжая демонстрировать пустые руки. — Но должен отдать вам должное, вы хоть пытаетесь решить дело разговором. За это уйдёте отсюда живыми. И, возможно, даже с хорошими новостями для вашего эмира. Но только если будете вести себя разумно.
— Тридцать секунд, — потянулся к оружию Вазиф и тут же замер.
Кончик моего Аспида упёрся в забрало его шлема, и я уверен, что электроника костюма собеседника сейчас сигнализировала о том, что в герметичном доспехе образовалась пробоина.
— Ну вот никто меня не слушает! А потом имеют наглость обвинять в жестокости, — покачал я головой, слегка надавив на меч, тем самым расширяя щель в броне моментально вспотевшего мужчины. — Ещё есть желание поторопить меня, или вы, уважаемый, найдёте время побеседовать в своём плотном графике?
— Вы…
— Тс-с-с, — поднёс я палец к своим губам, останавливая Вазифа. — Если следующими вашими словами будет что-то на вроде: «Вы подписали себе смертный приговор» или что-то более короткое типа: «Вы — труп», то это будет последним, что вы произнесёте, а ваши люди услышат.
— Это беспредел! Если вы и вправду патриарх, то между нашими родами нет никакого конфликта и ваше нападение равносильно объявлению войны. Мой господин через суд оберёт вас до нитки! — выпалил собеседник, видимо, решив надавить на меня таким весомым аргументом, как длань закона.
— А-ха-ха, — я рассмеялся уже в полный голос, убрав Аспид от лица не то что побледневшего, а даже посиневшего мужчины. Наверное, алое пламя на кончике меча его окончательно перепугало. — Вы, уважаемый Вазиф, мне судом угрожать вздумали, ровно в тот момент, когда едете обирать достопочтенного Зерваса? Вот всегда поражался таким, как вы. Вначале только и разговоры, как о праве сильного, а едва хвост прижмут, так сразу вроде и законы должны все соблюдать.
— Какие ваши условия, Игорь Владиславович? — сняв шлем с испорченным забралом, произнёс Вазиф. — Но, прежде чем вы повторите глупость о том, что господин Зервас отказывается платить налог, должен предупредить, что сразу же после этого стены его града вздрогнут от нашей ярости.
— О боги, сколько пафоса, — покачал я головой, а после убрав улыбку с лица, произнёс: — Господин Зервас отказывается платить дань вашему эмиру и с этого дня находится под защитой моего рода и родов нашего союза.
Глаз Гызмала Вазифа, доверенного лица эмира-патриарха Дибира, дёрнулся, и, уже что-то подозревая, мужчина уже не так уверенно произнёс:
— Предупредительным, огонь!
В воздухе повисло молчание. По крайней мере люди Вазифа, собственно, как и он, замерли. А я, покачав головой, взобрался обратно на капот машины и, уперев кончик Аспида в бампер, тяжело вздохнул.
— Ну раз мы пока ждём, когда «стены града» содрогнуться, позвольте мне кое-что вам сказать, уважаемый Вазиф. Я же знаю, что такие, как вы и ваш эмир, любят долгие размеренные беседы, — начал я, глядя на мужчину. — Несколько недель назад я имел «удовольствие» общаться с одним скользким типом, который в процессе разговора произнёс очень мудрые слова. Он говорил о том, что если Судьба посылает знаки, то не следует их игнорировать, иначе это может плохо кончиться. Так вот, у моего тогдашнего собеседника таких знаков было
