— На вкус как моча гоблина? — спросил тот.
— Ну, если тебе знаком этот вкус, — Джон заметно расслабился, придвинувшись на стуле ближе к бару, бутылку с недопивом он отодвинул куда подальше. — Ты как в своей стихии здесь, среди всех этих бутылок.
— Подрабатывал барменом до армии, — пожал плечами Маркус. — Очень давно, будто в другой жизни.
— Неужели? Прости, но на бармена ты мало смахиваешь.
— Да? Ну тогда я был мельче и наивнее. Денег получал мало, приходилось брать все дополнительные часы, что могли дать.
— Так нужны были деньги?
— Что-то типа того.
Джон понимающе кивнул. Он пробовал, лет в семнадцать, подрабатывать на баре. Всегда выглядел старше своих лет, а в том месте, в которое он устроился, даже не спросили про документы. Это были не простые три недели работы. Хозяин выпер его, за то, что Джон воровал дорогущий алкоголь и продавал на черном рынке. Подумаешь взял пару бутылок! Никто бы и не заметил разницу в пропаже, в баре то и народу почти не было!
Но капитан. Маркус не был похож на того, кто готов терпеть разговоры старых алкашей каждый вечер. Даже молодым, Джон представлял высокого паренька без лишней мускульной массы, с патриотизмом в глазах и защитными речами. Но по всей видимости, он немного преувеличивал, и молодость Маркуса была куда сложнее, чем он думал.
— А чем ты занимался, Джон? — спросил синеглазый, ухмыльнувшись. — Грабил богатых и отдавал бедным?
— Ева рассказала?
— Нет. Кое-что понимаю и вижу в людях, только и всего. Но что ты делал до всего этого? Не мог же ты воровать с детства.
При виде нахмуренного лица Джона, Маркус вмиг посерьезнел, во взгляде мелькнуло озарение. Черноволосый стыдливо отвел глаза на окно, уже стемнело. Пара кусак ломилась к ним, но пока безрезультатно, жадно всматриваясь в них и царапая панораму.
— Как так получилось? — шёпотом поинтересовался капитан.
— Рос в приюте, из школ выгоняли… Нужно же было чем-то заняться. Мелких парней с улиц берут быстро в банды, мы могли проникнуть туда, куда не могли взрослые. Поначалу мне это нравилось, хоть где-то я был нужен. Надо мной не смеялись и не издевались, — Джон горько оскалился, вспоминая моменты из прошлого. — В двенадцать не понимаешь ещё так как надо, что хорошо, а что плохо…
— В двенадцать лет?!
— Ага… Но когда я понял, что за люди вокруг меня, было уже поздно. От них так просто не уйдешь, кэп.
— Но что-то же тебе помогло…
— Ну да. Вирус нашего «друга» Стревенсона мне помог.
Знал бы он, зачем вообще сидит и распинается перед этим… чуваком. Больше месяца назад его отправили обчистить одну квартирку, начался захват города кусаками, и Джон остался один. Он и до этого был один, в каком-то смысле. Его банда была его «семьей» и с семьей принято браниться, но в гробу Джон видал такое родство. Пускай его считают злым волком, он точно знал, что был гораздо лучше тех тварей, на которых он работал.
Идти дальше было слишком поздно. Хоть Джон и был тем, кто привык к новым ночам, выходить на холодный воздух ему не хотелось. Как и встречаться с ночными тварями.
— Ты слышишь? — напряженным голосом нарушил молчание Маркус.
Джон нахмурился, прислушавшись, но расслышал только гулкий разбушевавшийся ветер смешавшийся с воем дохляков.
— Нет, ты пр…
— Тише!
Мужчина насторожился, встав на ноги, которые успели затечь сидя на барном неудобном стуле. Капитан каменной скалой замер на месте, не сводя глаз с одной точки стекла. Как странно, кажется становилось светлее.
И тут Джон наконец услышал о чём говорил Маркус. Машина.
Тихий, едва заметный при таком ветре, гул мотора становился всё ближе, как и холодный голубой свет от фар, падавший на соседнее здание и ослеплявший кусак на своем пути.
Маркус схватил его за руку, утащив за барную стойку. Мужчины присели на корточках, свет бил уже в их сторону, в то место, где пару секунд назад стоял Джон. Черноволосый приготовил наготове свою биту, а вот огнестрельное оружие Маркуса так и осталось лежать на столе вместе с другим его барахлом. Он кивнул в их сторону, но капитан отрицательно покачал головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты же прикрывал дверь, — шикнул Джон.
— Кусаки не зашли бы, но люди…
Дверь ресторана отворилась.
— Джеф, зачем мы здесь? — спросил низкий и немного туповатый голос. — Нам же сказали ехать к кинотеатру!
— Да забудь ты про своё кино хоть ненадолго! — ответил второй голос, по всей вероятности Джефа, грубый с мелким непонятным акцентом. — Никто не будет показывать тебе там фильмы, идиот!
— Зачем нам тогда туда?
— Меньше задавай глупых вопросов, дольше проживешь, Оскар.
— Понял.
Джон облегченно выдохнул, незнакомцев всего двое. Но что если снаружи есть ещё, и как те вооружены? Одна дубина вряд ли здесь поможет, если только Маркус не захочет замочить кого-нибудь голыми руками.
— Ты только посмотри на это добро! — воскликнул Джеф. — Пистолет и двустволка… хороший улов.
— А если это кто-то оставил, Джеф?
— Нет, оно само прилетело в это тухлое место и легло на стол, как раз к нашему приходу, ещё и с полным боезапасом! Конечно, его кто-то оставил, дубина! Иди проверь кухню, может они ещё здесь.
— Я не пойду, вдруг там эти уродцы. Сам иди.
— Ладно, — рявкнул Джеф. — Никто туда не пойдет. Хватай ружье и иди к машине. Только не застрелись по пути. А это у нас что?
— Похоже на телефон.
— Это рация ты…
Сидящий рядом Маркус напрягся сильнее, рука тихо метнулась к правому карману, где обычно и лежало средство связи. Но рация была в руках незнакомцев. Джон услышал тихий писк и шипение. Связь так и не работала. Никто не сможет связаться с их друзьями.
— Что нам с ней делать? — пискнул совсем рядом Оскар.
— Нам? Ничего. Отнесем умнику, пускай сам с ней возится.
Слева от Джона остановилась невысокая тень, он затаил дыхание, мертвой хваткой вцепившись биту. Но она тут же скрылась в обратном направлении. Проскрипела дверь и мужчины остались в одиночестве, но окончательно расслабились только когда заведенная машина медленно не скрылась в каком-то из поворотов.
— Блядь! — воскликнул Маркус, резко поднявшись на ноги. — Все умыкнули вместе с курткой.
— Найдешь новую.
— Ты не понял? Если у нас получится восстановить связь на вышке, по рации они услышат наших. Хорошим это не кончится. Они идиоты и на сто процентов уверен, что бандиты. А у нас школа полная детей и женщин.
— И что же ты предлагаешь?! — тоже перешёл на крик Джон. — Погнаться за этими типами за рацией? Ты же не серьезно.
Но Маркус выглядел абсолютно серьезным со сложенными руками на груди в стойке. Джон закатил глаза, но кивнул. Плевать. В обеих сторонах возможная смерть, какая разницу куда идти.
— Они говорили про кинотеатр. Недалеко отсюда есть один, но надо выходить сейчас же. Мы сделаем немалый крюк, ты знаешь?
— Знаю, но выхода нет, а время пока есть.
ЕВА
Остановились на ночёвку в каком-то автосервисе. Из-за запаха бензина и машинного масла у неё закружилась голову, и легкая тошнота подступила к горлу. От банки холодных, тушеных овощей Ева отказалась, предпочитая в молчании отсиживаться в стороне от мужчин. Те в свою очередь, рассевшись на пыльном диване и закинув ногу на ногу, тоже делали всё, чтобы даже не встретится друг с другом взглядами, о разговорах и речи не было.
Русоволосая повернулась к Стревенсону, внимательно осмотрев доктора от головы до пят. Она мало знала этого человека, но за эти дни тот казалось постарел на десяток лет вперёд. Голова облысела в разы с момента их встречи, его руки часто тряслись как у наркомана, а вечно недовольные глаза бегали из стороны в сторону. Иногда Стревенсон говорил сам с собой. Что-то шептал, возмущался… Пару раз он спутал Шута с кем-то, раздавал ему непонятные приказы, указывая что делать. Усатый быстро приводил старика в чувство, немного грубо, но эффективно. Вот только казалось никто, кроме Евы, не видел, что Шут действительно вёл себя странно с доктором. Она бы хотела поговорить об этом с Маркусом, но они разделились сегодня днём. И с тех пор Ева чувствовала себя не очень уютно с чокнутым ученым и диковатым другом.
