Айра же, та самая дочь продюсера, сидящая неподалеку от Майкла, пристально посмотрела на Долорес и ее мужа Бенедикта, а про себя подумала, что больше всего на свете ей бы хотелось найти свою половину. Ведь она так одинока. И то, что видят люди — смех, радость и блеск в глазах — лишь иллюзии. На самом деле, это все маска, которую Айра создала, чтобы ею восхищались, а под ней одно сплошное одиночество, от которого никуда не спрячешься. Девушка мечтает когда-нибудь прийти на подобного рода вечеринку, гордо держа под руку своего спутника жизни, показать всем, что ей никто не нужен, кроме этого человека, и больше никогда-никогда не видеть и не слышать всех этих знаменитостей и их жен, а вместо этого стать верной женой и хорошей матерью.
Бенедикт же, взглянув на Джаспера Ноупа, подумал о том, что ему хотелось бы иметь хоть часть того, что есть у молодого актера, а именно: молодость, поклонниц и большие амбиции. Он прекрасно понимает, что его звездный час уже прошел, в то время как у Джаспера все еще впереди.
Сидящая рядом с мужем Долорес, не отрывая глаз от Кристин Лоренс, представила себе Рим, Мадрид. Она вдруг поняла, что у нее никогда не было таких возможностей, а главное, свободы, что есть у новой пассии Майкла Троуфера. Долорес настолько привязана к мужу и настолько зависит от него, что она уже даже и не помнит, как это брать инициативу в свои руки. И вот сейчас, находясь в преддверье нового года, ей бы хотелось, чтобы впредь побольше вещей зависело все же от ее решения, чтоб муж подстраивался под нее и чтобы, в конце концов, она тоже побывала в Токио.
Что же касается Кристин, то она, поднимая свой бокал, думала не о новой одежде, не о золоте и бриллиантах, не о новых поездках, не о прекрасных странах и даже не о своей модельной карьере. Нет. Она думала о нем. В ту самую секунду, когда рождался новый год, а старый безвозвратно уходил в прошлое, Кристин желала одного, чтоб он был счастлив. «Господи, пусть он будет счастлив», — произнесла про себя девушка, глядя на своего кавалера. «Пусть не со мной… Но главное, чтоб был счастлив».
2007 г.
Фатум
(Посвящается Баранович Василь Васильевичу)
Я угадала предсказанье —Слезами горю я плачу.Снаружи издаю молчанье,Внутри отчаянно кричу.Я не давала обещанье,Оно всегда было со мной.Твоей судьбе нет оправданья —Проигран ею этот бой.Я тороплюсь без ожиданья,Ведь там меня не ждут уже.Мы расстаемся без прощанья:ТЫ ВЕЧНО ЖИВ В МОЕЙ ДУШЕ.
Вечно суетливый, шумный и жизненный вокзал ежедневно собирает вокруг себя десятки машин. Разноцветные иномарки останавливаются напротив главного входа величественного здания для того, чтобы выпустить на свободу опаздывающих и поспешно действующих пассажиров или наоборот, чтобы подхватить вялых и заметно уставших с дороги путников. Попадая в стены вокзала, люди спешат, наталкиваются друг на друга и задевают локтями, заговаривают или отмалчиваются, бегут или резко останавливаются, растерянно глядя по сторонам и отчитывая пролетевшие минуты. Здесь каждый слеп по отношению к окружающим. Все суетятся. Всем куда-то надо. В воздухе стоит извечный шум. Кассиры только и успевают переводить взгляд от экрана компьютера на озадаченные лица путешественников, после чего на полученную от них плату, а затем снова на монитор. С определенной периодичностью звучит выработанный голос диспетчера, анонсируя о прибытии или отправлении все новых и новых поездов. Покупаются билеты, разыскиваются необходимые вагоны, забитые чемоданы на колесиках с гордостью неуклюже следуют за своими хозяевами. Все метушиться. Все находиться в движении. Исключением лишь является грустная и тихая комната под названием «зал ожиданий». Кажется, здесь время останавливается, а капризные стрелки часов, по-видимому, нарочно не желают ползти в нужном направлении. Чтобы хоть как-то убить томительное время, каждый выкручивается по-своему: кто-то спит, кто-то читает, некоторые слушают музыку, другие общаются, и только единицы предпочитают, уставившись в одну точку, отдаться собственным мыслям, намереваясь навести порядок в разболевшейся голове. Да, вокзал посредственен, но в то же время он не похож ни на одно здание в мире. Трудно найти такое место, которое бы испокон веков собирало одновременно огромные толпы людей, преследуемые единой целью. Вокзал — это исходный пункт вашего пути, именно с него все начинается и на нем обрывается. Именно он встречает вас каждый раз, когда вы добираетесь в родной или малознакомый город. Именно он является местом горечи расставаний и радости свиданий. Именно он способен всего за несколько минут до отхода поезда сделать людей настолько близкими друг к другу, какими они никогда не были за все время знакомства. Несомненно, вокзал надоедает и утомляет. Но, не смотря на это, есть что-то в нем такое, что привлекает, чарует и заманивает, заставляя беспокойных и непоседливых людей каждый раз снова и снова возвращаться на прежнее место.
Пассажирский скорый поезд, состоящий из одиннадцати вагонов, с предупреждением прибыл на пятую платформу, шумно испуская пар и предоставляя себе отдых равный лишь шестнадцати минутам. Как обычно на перроне уже успела собраться толпа болтливых людей, большая часть которой составляли общность тех, которые поставили себе целью, во что бы то ни стало войти внутрь поезда, остальные же, действуя скромнее, были ни кем иными как встречающими, особо не волнующихся о короткой продолжительности совершенной остановки. Словно по команде, практически одновременно двери вагонов неожиданно распахнулись, и оттуда один за другим начали выползать счастливые пассажиры, вежливо подгоняемые невыспавшимися проводниками.
Вагон под номером три, оказавшийся в хвосте поезда, собрал вокруг себя сравнительно наименьшие количество людей: две пожилые женщины с огромными сумками вещей, набранных для непосредственной реализации, и молодой человек чуть старше тридцати лет в меховой шапке и натуральной дубленке, застегнутой не на все пуговицы. Как только проводница подала знак одобрения, махнув к себе рукой, обе женщины уже было собирались влететь в достаточно заполненный вагон и занять положенные места, как вдруг двое мужчин, держащие с обеих сторон носилки, на которых, прикрыв лицо руками, лежала молодая женщина, подошли к двери. В нескольких шагах от них остановился супруг пострадавшей, неуклюже роняя тяжелые сумки на асфальт. Посчитав, что дело серьезное, пожилые женщины вмиг отступили, освобождая проход для пришедших. Двое мужчин, тяжело дыша, поспешили внести девушку в вагон, умело управляемые ее мужем, который тащил по полу свой багаж, создавая при этом противный, ноющий звук. Через минуту все трое, ожидавших возле двери, вошли внутрь, а уставшая проводница, несколько раз взглянув на часы, инертно закрутила головой по сторонам с неким скрытым и необъяснимым предчувствием того, что все-таки еще стоит кто-то подождать.
