друга. Максима.
Арман немного отстраняется, а потом меняется в лице и становится даже более несчастным.
– Уверен, что он просто взял отпуск. Он вернется, – отвечает мужчина.
– Отпуск? Из-за непосильной работы здесь?
Он обращает внимание на бригадира, который только что вышел из своего трейлера и смотрит на нас.
– Все не так уж плохо. Нам повезло, что у нас такие добрые работодатели.
– Но восемнадцатичасовые смены? Это же безумие!
Арман пожимает плечами.
– Я не устаю, никто не устает. К тому же здесь хорошо кормят. Все могло быть и хуже.
Приходится отступить. Мне больше нечего добавить, иначе это вызовет подозрения. Тот же коллега, что звал его, говорит ему возвращаться к работе.
– Я должен идти. Передай привет моей сестре, скажи ей… Скажи ей, что я скучаю, – грустно произносит он перед своим уходом.
Скажи ей сам. Так бы я ему ответила. Но после того, как я вспоминаю о его безумных рабочих сменах, меня переполняет чувство вины.
Мне нужно выбраться отсюда. Лед трещит под моими кроссовками. Я спешу уйти прочь со строительной площадки, ускоряясь с каждым шагом и выдыхая туманные клубы в воздух. Мне казалось это хорошей идеей – прийти сюда днем, не опасаясь Вампиров, но уже полдень, и, поскольку сейчас зима, на улице начинает смеркаться. У меня есть час до темноты, максимум.
Внезапно чувствую, как кто-то идет за мной, шаги хрустят на засохшей грязи. Это мистер Порно-Свин? Неужели он понял, что я ему соврала? Не хочу оборачиваться и выглядеть виноватой, поэтому продолжаю идти быстрее. Шаги позади меня ускоряются, соответствуя моему темпу.
К черту! Лучше выглядеть виноватой, чем умереть.
Эта стройплощадка огромная, но я замечаю вдалеке выход. Глубоко вдыхаю ледяной воздух и бегу, радуясь тому, что на мне кроссовки. Сворачиваю налево, а затем мчу с парковки к главной дороге. Здесь полно машин, а значит, что я больше не одна, поэтому осмеливаюсь оглянуться через плечо. Но тот, кто преследовал меня, исчез.
Я наклоняюсь, упираюсь руками в колени и пытаюсь отдышаться. Мои замерзшие пальцы кое-как скользят по экрану телефона в попытке заказать «Убер». Ну же! Чем темнее становится, тем опаснее.
Снова оглядываюсь на въезд на стоянку, и у меня перехватывает дыхание. Какой-то силуэт. Он смотрит на меня – высокий, стройный и мускулистый. Определенно не Свин.
Мое такси останавливается рядом, и я бросаюсь на заднее сиденье машины.
Глава четырнадцатая
Я думала, что, зайдя в свою идиотскую квартиру, смогу хорошенько отогреться, но внутри почти так же холодно, как и на улице. После того, как я села в такси, пошел сильный снег, и за двадцать секунд, которые потребовались мне, чтобы дойти от машины до двери и найти ключи от квартиры, мне удалось промокнуть насквозь. Из-за холода болят кости. Все, чего мне сейчас хочется, – это принять ванну. Моя съемная квартира может быть и отвратительна, но, по крайней мере, здесь есть горячая вода.
Приготовившись снимать мокрую одежду, тут же останавливаюсь. Здания здесь расположены так близко друг к другу, что, по сути, я собираюсь устроить своим соседям бесплатное шоу. Выключаю свет и, открыв кран, в полутьме заполняю ванну. Не думаю, что мне когда-либо было так холодно. Снимая ледяное нижнее белье, замечаю, что моя кожа будто мраморная. Заворачиваюсь в халат, а после возвращаюсь в главную комнату, чтобы проверить телефон.
На стройке КЛВ мне мало что удалось узнать, но, по крайней мере, теперь у меня есть парочка фотографий. Хочу отправить их по электронной почте Джексону и рассказать ему все, что на данный момент узнала – а узнала я не так уж много. Жаль, что не получилось скачать те медицинские записи. Что-то здесь не сходится, и, уверена, это как-то связано с кровью рабочих.
Бесшумно пересекаю темную гостиную. На улице светло из-за выпавшего снега. Снаружи все сияет, словно помадка на торте. Москве белый цвет определенно идет. В мою комнату проникает лишь желтый и болезненный свет уличного фонаря, который отбрасывает жуткие тени на плитку.
Затем я вижу его, темный силуэт, прислонившийся к стене.
– Вот ты где, – произносит он, выходя на свет фонаря.
Это Константин.
На нем дорогой темно-синий костюм с накрахмаленным белым воротничком – как всегда, все как у джентльмена… Если не считать холодного блеска в его глазах и взлома с проникновением.
– Как, черт возьми, ты попал в мою квартиру? – спрашиваю я, кутаясь в халат и каким-то образом умудряясь сохранять голос спокойным.
Константин поднимает брови и смотрит на меня так, будто сейчас скажет: «Я Вампир. Что за глупый вопрос?»
Он подходит ближе.
– Ты никогда не задумывалась, как я узнал твое настоящее имя? Тебе следует менять багажные бирки, чтобы информация на них соответствовала данным в твоем поддельном паспорте.
Первое, что приходит мне в голову, – снова бежать. Я поворачиваюсь к входной двери, но Константин проносится мимо меня с невероятной скоростью, словно размытое пятно.
В следующее мгновение он склоняется надо мной и упирается рукой в стену над левым плечом. Я в ловушке.
– Сегодня днем ты была на моей стройплощадке, – произносит Константин. Его слова звучат не как вопрос, а как утверждение.
Это был он. Он следовал за мной, когда солнце еще только заходило. Но как? Разве Вампиры могут выходить на улицу, пока не стемнеет? Я пытаюсь схватить его за руку, но он реагирует быстрее и прижимает меня к стене.
– Это была не я.
– Не ври, Саския. В первый же день в клубе я велел тебе вести себя хорошо. – Он почти касается губами моего уха, я чувствую запах одеколона и то, как его гладкая щека прижимается к моей. Приоткрывая рот, снова его закрываю. Константин не дурак, мне не сойдет с рук какая-то дурацкая ложь – придется частично признаться.
– Мне нужно было найти брата моей подруги, – бормочу под нос. – Он там работает.
– Какой подруги? – Его рука все еще упирается в стену позади меня, и я прекрасно осознаю, что на мне лишь свободно завязанный халат.
– Асель, – произношу в ответ, – одна из твоих танцовщиц. Она моя подруга, и не видела своего парня целую вечность. Ей хотелось знать, видел ли его ее брат, но она была слишком занята работой, поэтому я предложила поговорить с ним.
Это настолько правдиво звучит, что даже мне удается на мгновение забыть настоящую причину моего появления на стройке.
– Ты работаешь на меня, – говорит он, согревая дыханием мою шею. – Не на танцовщиц. Для тебя стройка – табу. Мне нужно доверять тебе,
