заверяет, что держит его под контролем, но я сомневаюсь, что это так.
Мое сердце бьется так быстро. Уверена, они могут услышать его стук.
К счастью, в этот момент Кровавый кролик на полу снова стонет. Самый молодой Вампир кусает свое запястье и наклоняется над ней. Она жадно глотает кровь, держась за его руку, будто за мороженое во время зноя. Кажется, он довольствуется ее упоением.
– Наслаждайся, красавица. Мне нужно, чтобы позже ты была полна сил, – произносит он по-английски. – Я все еще возбужден. Ты!
Смотрю на него. Он обращается ко мне? Подходя к нему, стараюсь не поскользнуться на лужах крови на полу. Мне очень страшно, и надеюсь, что внешне это не так заметно.
– Хотите, чтобы я принесла еще шампанского? – спрашиваю его по-английски.
– Нет. От тебя исходит интересный аромат. Что ты за Перевертыш?
С молниеносной скоростью Вампир хватает меня сзади и притягивает к себе, и, когда пытаюсь бороться с ним, он начинает смеяться.
– Я не Кровавый кролик, – обращаюсь к нему. – Меня нет в этом долбанном меню.
Он стягивает бретельку платья и прижимается лицом к моей шее.
– Мне плевать, – произносит Вампир, тут же кусая меня, и сразу закашлявшись. Я оступаюсь, когда он отпускает меня и падает обратно на диван. Он хватается руками за горло. Слюна пенится по углам его рта, глаза выпучены от шока и боли, а его друзья в замешательстве. Пытаюсь отойти, но он хватает меня за руку, и его пальцы крепко впиваются в мою плоть.
В то же мгновение гремит распахнувшаяся дверь и меня окутывает внезапный порыв ветра. Лукка уже повалил Вампира на землю и с четко слышным треском ломает его руку.
– Сначала спроси, а потом кусай, – с хохотом произносит он.
– Какого дьявола?! – вскрикивает другой Вампир, – почему среди ваших Кроликов Ведьма?
– Ужин окончен. – Лукка подбирает его пиджак и швыряет в него. – Валите к черту из моего клуба.
Глава двенадцатая
– Ты не можешь выгонять клиентов, – рявкает Константин. Лукка на него не смотрит. Он сидит напротив причудливого стола своего брата и читает журнал о мужской моде.
– Ты. – Внимание Константина переключается на меня. – Что ты узнала?
– Они обсуждали ведение бизнеса с тобой.
– И?
– И они хотели взять с тебя втрое больше, так как знают, что ты можешь себе это позволить. – Не решаюсь рассказывать ему о том, что было сказано о Лукке. Он спас мою задницу, теперь я спасаю его.
За спиной Константина висит красивая карта Москвы, переливающаяся разными цветами – красным, зеленым, синим. Она заколдована. На мгновение я задумываюсь о том, где он ее взял и что означают эти точки. Мой взгляд обращен на карту, а не на грозное лицо моего босса-Вампира.
– Втрое, – сухо повторяет Константин. В его голосе ощущается желание убить.
Не думала, что такое возможно, но теперь мне уже жаль Вампиров, которые собирались его ограбить.
На следующий день прихожу в клуб немного раньше обычного. В раздевалке полно девушек. Я просачиваюсь к шкафчику, в котором, как обычно, лежит моя одежда. Заглянув внутрь, нахожу подтверждение своей догадке – еще одно короткое, но со вкусом подобранное платье. К моему счастью, Лукка пока не смог стать ответственным за выбор моего наряда. Прямо сейчас я очень благодарна за эту малейшую милость.
У меня вошло в привычку подбирать правильное нижнее белье и приходить подготовленной. Надеваю платье и стараюсь не загонять себя из-за того, как мало информации мне удалось собрать для моей истории на этот момент. Я знаю только, что все ненавидят братьев Волковых и что никто не знает, кто убивает строителей. В принципе, это же было мне известно почти неделю назад в самолете.
Иду туда, куда можно присесть, и спотыкаюсь. Господи, как я устала. Вид тех Кровавых кроликов, которых пожирали прошлой ночью, так меня шокировал, что я не могла ни спать, ни есть весь день.
– Здесь есть какие-нибудь энергетики? – спрашиваю я у одной из танцовщиц. Думаю, она американка. Ее зовут или Кристи, или Кирстен, или Кристен.
Она мотает головой.
– Нам даже кофе не дают. Поешь что-нибудь. Еда тут правда вкусная, и она всегда добавляет энергии, – отвечает девушка, кивая в сторону стола, заполненного пищей.
У меня не было времени насладиться этим великолепным фуршетом, и в платье Константина особо не разгуляешься, но сегодня я настолько измотана, что мне все равно. Беру тарелку и наваливаю на нее чизкейк с изюмом, пончики, копченый сыр и блины с янтарной икрой, а затем сажусь на вращающийся стул возле туалетного столика.
Я почти готова к пикнику на собственных коленях, как слышу до боли знакомый голос Лукки. Никогда еще не видела в раздевалке Константина, однако Лукка здесь все время.
– Как поживают мои милые пташки? – доносится его возглас.
Несколько танцовщиц окружают Вампира, и он начинает смеяться, когда попугай-Перевертыш щекочет его одним из своих перьев. Однако взгляд его устремлен на меня.
Я запихиваю последний блин себе в рот и пытаюсь быстро его прожевать, пока Лукка подходит ко мне.
– Как себя чувствуешь? – спрашивает он, присаживаясь на стул напротив. – После прошлой ночи.
Неужели он пришел ради того, чтобы проверить, как я? Другие танцовщицы возвращаются к своим зеркалам или уходят на танцпол, но мне видно, как они посматривают на нас.
– В порядке, – лгу я. – Просто немного устала. Но после перекуса чувствую себя лучше.
Мне на самом деле лучше. Чувствую себя на миллион баксов. Лукка обращает внимание на стол с едой, и по его лицу пробегает тень.
– Мой брат настаивает на том, чтобы его работники хорошо питались.
– В его духе.
– Он не добряк.
– А ты?
Лукка медленно осматривает меня сверху вниз, словно его никогда о таком не спрашивали. Он опускает руки на мои колени, берется за ноги и резко притягивает к себе стул на колесиках, на котором я сижу. Его туманно-белоснежные глаза до ужаса меня пугают, но я не могу отвести от них взгляд. Он с трудом сглатывает, и вытатуированные на его адамовом яблоке вихри сжимаются.
– Ты видела, как я убивал, Саския. И все же ты спрашиваешь, добр ли я?
– Что ж, тебе нравится убивать? Или ты это делаешь, потому что должен?
Это задевает его за живое. Он разжимает пальцы на моем колене и медленно скользит ладонями вверх. Его большие пальцы надавливают на внутреннюю сторону моих бедер, а накрашенные ногти цепляются за мои чулки и останавливаются чуть ниже кружева.
– Ты делаешь и другие вещи, – произношу я, скрещивая свои
