Он все еще не отрывал глаз от птицы. Наконец он взял себя в руки и задал следующий вопрос:
— Вы сегодня остановитесь на Косе?
— Скорее всего, да, — ответил Менедем. — Мы идем в Италию и хотим захватить с собой шелк, если сможем раздобыть его по сходной цене.
— Тогда удачной сделки, — сказал офицер.
Он отвернулся от Менедема и прокричал команды своему экипажу.
Грот и фок-паруса были спущены с реев, келевсты зазвонили во что-то более громкое и менее мелодичное, чем бронзовый квадрат, которым пользовался Диоклей.
Начали подниматься и опускаться весла. Глядя на «Тюхе», Менедем рассудил, что команда этого корабля уже сработалась. Они гребли очень слаженно.
Военная галера возобновила движение на юг, быстро набрав скорость, несмотря на свой массивный корпус.
Только когда она отошла на расстояние полета стрелы, Менедем вздохнул глубоко и с облегчением.
Диоклей с пониманием кивнул и сказал:
— У нас вполне могли быть неприятности.
— А они у нас и были, — ответил Менедем. — Но ты прав — все могло обернуться и хуже, если бы этот парень не ограничился вопросами, а просто опустил мачты и ринулся на нас.
Менедем помолчал, представляя, как таран «Тюхе» устремляется на «Афродиту» благодаря усилиям трехсот отчаянно гребущих людей. Видение было таким ярким, что заставило Менедема содрогнуться. Он попытался выбросить его из головы, предположив:
— Может, мы и смогли бы уклониться.
— Возможно, — сказал Диоклей. — Один раз.
Но, судя по тону, начальник гребцов не верил даже в такое везение. И Менедем с ним не спорил, потому что и сам в это не верил.
С трудом запихав павлина в клетку, Соклей вернулся на корму.
— Люди Птолемея, должно быть, сейчас нервничают, потому что он вновь враждует с Антигоном, — сказал он и махнул рукой по правому борту — в сторону азиатского материка. — Там множество городов, флоты которых Одноглазый Старик вполне может собрать для вторжения на Кос, И канал между островом и материком едва ли шире двадцати пяти стадий. Будь он еще чуть поуже — и можно было бы, стоя на одном его берегу, доплюнуть до другого.
— Ты прав, братец, — ответил Менедем. — А вот я — настоящий идиот.
Соклей уставился на него, разинув рот. Он не привык слышать такие слова: Менедем куда чаще называл идиотом его, Соклея. Ну и дела!
— Я не видел связи между Киликией и здешними водами, пока ты не ткнул меня носом. А иначе я бы эту связь так и не заметил. Все сходится.
— Да, все сходится, — серьезно ответил Соклей. — Именно этим и занимается история… Показывает, как сложить вместе части мозаики, я имею в виду.
— Что ж, может быть, тогда она на что-то и годится, — заметил Менедем. — Может быть.
Он невольно сказал это с тем же сомнением, с каким Диоклей говорил о шансах «Афродиты» спастись от «Тюхе», вздумай военная галера на них напасть. Но его это не беспокоило — сейчас стоило волноваться о гораздо более важных вещах.
— Вперед, к Косу! И посмотрим, сможем ли мы раздобыть там шелк.
* * *
Кос, главный город одноименного острова, был построен недавно, даже позже Родоса. Соклей знал, что спартанцы разграбили Меропы, бывший центр Коса, во время Пелопоннесской войны — после того, как землетрясение превратило полгорода в руины. Меропы, обращенные в сторону материковой Эллады, находились в юго-западной части Коса. Новая столица располагалась на северо-восточном конце острова и смотрела через узкий пролив на город Галикарнас на азиатском материке.
Как и родосцы, жители нового города Коса заслуженно гордились своей гаванью. Чего здесь только не было: молы, смягчающие силу волн; каменные причалы, у которых можно пришвартовать торговые и военные галеры (хотя галеры обычно вытаскивали из воды в эллинги, чтобы их деревянный корпус не разбух от воды).
— Симпатичный пейзаж, да? — спросил Соклей, когда «Афродита» подошла к причалу. — Я имею в виду красные черепичные крыши города на фоне зелени холмов.
— Когда мне выпадет шанс на них взглянуть, я тебе отвечу, — отозвался Менедем, налегая на левое рулевое весло.
Все его внимание было приковано к причалу, а не к пейзажу.
Он повернулся к Диоклею.
— Думаю, так будет хорошо. Вели перестать грести, когда мы встанем рядом с причалом.
— Слушаю, шкипер.
Келевст возвысил голос:
— Гребите обратно!
Пара обратных гребков остановила движение акатоса.
— Суши весла! — закричал Диоклей, и «Афродита» остановилась всего лишь на расстоянии короткого прыжка от причала.
Моряки бросили канаты поджидавшим на причале местным, и те быстро пришвартовали судно.
— Кто вы? — спросил один из жителей Коса.
— Откуда вы? — поинтересовался другой.
— Какие привезли новости? — осведомился третий.
Соклей рассказал им новости. Он не удивился тому, что здесь уже знали об убийстве Александра и Роксаны и, конечно, о том, что Птолемей снова воюет с Антигоном. Однако, как выяснилось, в Косе не слышали, что племянник Антигона переметнулся к Кассандру, и один из слушателей даже хлопнул в ладоши, когда Менедем об этом упомянул.
— Для нас будет благом все, что отвлечет внимание Циклопа и удержит его в другом месте, — сказал этот человек, и его друзья громко выразили свое согласие.
— Подскажите, как попасть в лавку торговца шелком Ксенофана, — попросил их Соклей.
— Это очень просто, господин, — ответил один из портовых рабочих, а потом выжидающе помедлил.
Мысленно вздохнув, Соклей бросил ему обол.
Местный сунул монету в рот и сказал:
— Премного благодарен, почтеннейший. Пройди три улицы, — он указал, в какую именно сторону надо идти, — потом поверни направо и пройди еще две. Там есть хороший ориентир: напротив лавки — бордель, полный красивых мальчиков.
— Понятно, — кивнул Соклей и повернулся к Менедему. — Помнишь, какая драка вспыхнула на улице из-за мальчика, когда мы были здесь прошлой весной?
— Конечно, помню, — ответил его двоюродный брат. — Маленький седовласый субъект уже схватился за нож, хорошо, забияку вовремя повалили на землю и уселись на него.
— Какая глупость, — заметил Соклей. — Мальчик из борделя не стоит того, чтобы из-за него ссориться. Да ему плевать с высокого дерева абсолютно на всех любовников, а интересует его только одно: сколько он может с них получить. И гетеры в большинстве случаев такие же: от них сплошные проблемы, да к тому же они стоят еще дороже.
— Ты рассуждаешь, как мой отец.
Судя по тону Менедема, то был не комплимент.
— Кроме того, что ты знаешь о гетерах? Уж кто бы говорил!
