– Хороший клинок, и рукоять прикладистая.
Алексей оглядел себя. Вроде на дружинника похож. Шлем, кольчуга, сапоги добротные. Порты бы поновее, его совсем потёртые, едва ли не до дыр. Ну да это дело наживное.
И Конрад приободрился, завладев привычным оружием.
– Давай тогда хлеб съедим.
Алексей, перед тем как кольчугу натянуть, положил краюху на траву.
– Давай.
Насухую они дожевали ржаной хлеб.
– Эх, сала бы сюда!
По дороге, не спеша, прогромыхала повозка.
– Конрад, нам нужно отсюда убираться. Мы убили княжеского воина, а за это полагается смерть.
– Я сразу это понял, во всех землях так. Пойдём или поедем?
– Лошадь одна, долго не протянет.
– Гнать не будем.
– Уж больно приметно будет – вдвоём на лошади. У нас есть выбор? Насколько я помню, волынские земли скоро закончатся, мы на самом их краю. Потом киевские владения пойдут, а затем уже – черниговские. Нам точно на восток надо.
– Тогда в седло.
Алексей взобрался в седло. Конрад опёрся рукой о заднюю луку, подпрыгнул и уселся на круп коня позади Алексея.
– С Богом!
Они выехали на пустынную дорогу и повернули налево, подальше от владений коварного князя.
Город Волынь располагался почти на краю Волынского княжества, каких-нибудь двадцать километров – и уже киевская земля. Но преодолеть эту дистанцию на лошади можно быстро при условии, если всадник один. Однако ехать всё же лучше, чем идти пешком.
Несколько раз Конрад оборачивался, опасаясь погони. Алексей догадался о беспокойстве рыцаря:
– Князь будет ждать до полудня, не раньше – до времени, когда дружинник вернуться должен. Мы к тому времени с его земель убраться должны. Если он и вышлет погоню, то они дорогу осматривать будут, следы схватки искать. Время у нас в запасе есть.
– Надо было убитого спрятать.
– Куда? Ни реки, ни оврага. Да не найдут они его скоро, если случайно только.
Конрад потёр шею:
– В пеньковую петлю не хочется.
– Наши желания совпадают.
– Ну и князья тут! За что он убить нас хотел? Я так и не понял.
– Если уж мы ему служить отказались – так пусть никому. Как собака на сене – и сама не ест, и другим не даёт.
Не выслал князь Давыд Игоревич погоню или не нашли их, но до вечера их никто не беспокоил. Дали лошади один раз отдых, подпругу ослабили, травы позволили пощипать – и снова до вечера ехали. Однако лошадь была уж очень приметная, каурая, с белым пятном на морде, и Алексей решил от неё избавиться.
Ночь они провели в лесу, отойдя подальше от дороги, а утром, едва отъехали немного, наткнулись на село. Первого же встречного Алексей спросил: «Чья земля?» – и с облегчением услышал, что землица – князя киевского Святополка.
– Не подскажешь, кому коня продать можно?
– Ступай на торг – по левую руку.
За коня Алексей денег не ломил, поэтому покупатель нашёлся быстро. На вырученные деньги они поели в харчевне, заказав на двоих жареную курицу, луковую похлёбку с пампушками и по большой сырной лепёшке на каждого. Конрад с вожделением посматривал на кувшин с вином на стойке, но Алексей, заметив его взгляды, сказал:
– Друг мой, нам надо экономить деньги, тогда хоть раз в день удастся досыта поесть.
В ответ Конрад только вздохнул. В бытовых вопросах он подчинялся Алексею беспрекословно. Алексей знает язык, обычаи – даже князей и города, вот пусть он и верховодит.
Так они и шли почти неделю. Устали, пропылились. Хотелось нормально отдохнуть, поесть, вымыться и сменить рубашку, пропотевшую насквозь.
Так они добрались до Вышгорода, уже и Чернигов недалеко – но кончились деньги. Киев, столица великого княжества, был недалеко, южнее, и движение по дорогам стало оживленнее. Люди с удивлением поглядывали на странную парочку: два воина изрядного роста, а идут пешком – обычно дружинники передвигались верхами. Однако вопросы задавать все, как один, остерегались. Дружинники – народ невоздержанный, за любопытство любого смерда запросто поколотить могут.
– Конрад, давай я саблю половецкую продам? Хоть поедим по-человечески!
Немец немного подумал. Для воина оружие – атрибут абсолютно необходимый. Но сталь у клинка неважная, да и рукоять с ножнами сразу выдаёт половецкое происхождение сабли. Ежели возьмут их дружинниками, князь оружие даст.
Посомневавшись немного, рыцарь кивнул:
– Продавай.
Они зашли в город, нашли торг и сразу прошли в угол, где предлагали свой товар кузнецы и оружейники. Торг был невелик – товары старались везти в Киев. Там столица, торговых гостей много – как и покупателей, торг оживлённее.
Алексей стал предлагать саблю. Оружейники смотрели, морщились:
– Дрянная сталь, хорошего удара о меч не выдержит. Да ещё зазубрины на лезвии.
– Так ведь не новая сабля, не в одной сече уже побывала.
– Ладно, могу дать две монеты.
Много это или мало – непонятно. Железо ценилось дорого – но заморское или трофейное. Наши же кузнецы по большей части железо использовали болотное, скверного качества.
Денежное обращение было запутанное. Использовались гривны из серебра, золотые монеты – златники, а ещё куны – куньи хвосты. Проводился и натуральный обмен – соль на муку или быка на пять-шесть овец. Налоги и дань взимались также. Крестьяне сдавали тиунам или мытарям капусту, репу, пшеницу, рожь, горожане обычно расплачивались деньгами. Княжескому двору и дружине требовалось всё – провизия, ткани, шерсть, железо, соль.
Получив деньги, оба рыцаря прошли в ближайшую харчевню и наелись досыта, заплатив одну деньгу. Тратить оставшиеся деньги на ночлег в мягких постелях на постоялом дворе было жалко. Решили ночевать, как и всегда, на свежем воздухе.
Выбравшись из города, они первым делом спросили, где дорога на Чернигов. Сытому шагалось легче, и до вечера успели отойти от города километров на десять.
– Всё, устал, больше не могу. Делаем привал, – выдохнул Конрад, повалившись на траву.
В бою немец был неутомим, и походы верхом давались ему легко. Когда Алексей уже едва сидел в седле от усталости – ещё в бытность свою катафрактом, Конрад выглядел огурчиком. Но вот ноги были его слабым местом, привык он за свою рыцарскую жизнь на коне разъезжать. В военное училище его или бы в гоплиты. Побегал бы с грузом, мышцы бы накачал.
Едва они отошли с дороги и нашли укромное место, как немец растянулся на траве и захрапел, да так могуче, что птицы смолкли.
Алексей повертелся рядом, но храп соседа мешал ему заснуть, и он перебрался подальше – где было тише и спокойнее. Уснул быстро: длительные ежедневные переходы и скудная еда выматывали. Зато спали до того времени, пока солнце едва ли не в зените оказалось.
Проснувшись, нашли ручей, умылись и напились.
– Идём до ближайшего села, поедим по-человечески, – плотоядно облизнулся Конрад.
– Согласен!
Они прошли рощу, спустились с пригорка. Впереди просматривалось село. Однако вид его что-то насторожил обоих.
– Праздник у них какой-то, что ли?
И впрямь – по улицам села бегали люди. Только потом, приблизившись, они услышали крики.
– На праздник непохоже, Конрад. На гуляньях русские песни поют, протяжные. А тут – не половцы ли на село напали? Или другие степняки?
Рыцари свернули с дороги и отбежали в сторону, прячась за крайние избы. Алексей выглянул из-за тына.
Половцы бегали по селу пешие, бросив коней. Одни, как овец, сгоняли селян к площади и сразу же вязали. Другие степняки шастали по домам, вытаскивали и грузили на подводы хозяев их же пожитки. Степняков было много – не меньше двух-трёх десятков. Поди их сосчитай, когда они постоянно передвигаются!
Алексей пожалел, что продал саблю.
– Конрад, половцы село грабят, их десятка два-три. Что делать будем?
– Застоялся я что-то, Анри, размяться пора, – Конрад стал разминать руки.
– А я как же? У меня сабли нет!
– Сейчас прибью кого-нибудь – заберёшь оружие, – как о само собой разумеющемся деле, спокойно сказал Конрад. – У меня половцы в потрохах сидят! Здесь земля для них чужая, в долгий бой ввязываться не будут.
– Тогда предлагаю на улице не показываться – пойдём задами, по дворам. Прибьём в одной избе одного-другого степняка – в другую избу перейдём. И нам проще их порознь бить будет.
– Сам хотел такой же план предложить. Идём! – Конрад обнажил меч. Алексей выбил жердь из забора и пролез в дыру. Конрад – за ним. Пока их прикрывали хозяйственные постройки – амбар, баня, конюшня, коровник.
Они обогнули баню и почти нос к носу столкнулись с половцем. Руки его были заняты узлами. Схватиться за саблю или крикнуть он не успел – не был готов, и Конрад мечом сразу снёс ему голову.
– Пояс с оружием сними.
Алексей расстегнул на убитом пояс, вытащил его из-под тела и нацепил на себя. Извлёк из ножен саблю, сделал пару взмахов. Она была не лучше той, что продали, но всё-таки оружие, и с нею Алексей чувствовал себя увереннее.
В это время из избы вышел ещё один грабитель. За плечами он держал большой узел. Увидев рыцарей и лежащий на земле обезглавленный труп, он мгновенно сориентировался, тут же бросил узел и выхватил из ножен саблю. Конечно, выхватить он её успел, но вот пустить в ход – нет. С каким-то звериным, прямо-таки львиным рыком Конрад в два прыжка преодолел расстояние до крыльца и, всадив меч в живот половцу, ещё и провернул его в ране. Половец рухнул на ступени.
