— Здорово, — говорит он каким-то усталым, кислым голосом, целует меня в щеку, молча берет мой чемодан и также молча тащит его наверх.
20.59
Мы с Джимом и с моими соседками сидим в пабе. Джим почти весь вечер молчит. На него это нашло сразу, как только я получила эту окрыляющую новость. Несколько раз я спрашивала его, в чем дело, но он всякий раз отвечал мне, что никаких проблем нет.
— Что с ним? — задает вопрос Джейн, когда Джим уходит в туалет.
— Он весь вечер какой-то потерянный, — замечает Мэри.
— Вы что, поссорились? — спрашивает Джейн.
— Нет, — вздыхаю я. — Просто он надулся.
— А отчего мальчики могут дуться? — донимает меня Джейн.
— А это единственный способ, при помощи которого они могут общаться, — говорит Мэри.
— Лично мне нравится, когда Джим дуется, — отвечаю я. — Он тогда ну точь-в-точь маленький мальчишка. Маленький мальчишка, который боится признаться, что у него на уме. Я-то знаю, что у него на уме, хотя я ничем не могу ему помочь, даже если он скажет, в чем дело.
— И в чем же дело? — спрашивает Мэри.
— Я думаю, здесь две причины.
— Надеюсь, это не из-за предстоящей поездки в Лондон по поводу работы?
— Ты не можешь пренебречь таким шансом, — безапелляционно заявляет Джейн. — Такой случай может больше не представиться.
— Я понимаю, но если я приму предложение, то, чувствую, мне придется коренным образом перестроить всю свою жизнь.
— Так это же хорошо, разве нет? — восклицает Мэри.
— Дело в том, что мне нравится моя нынешняя жизнь. Мне нравится быть с Джимом. Мне нравится то, чего мы достигли. Но что будет, если мне предложат работу в Лондоне? А если это разведет нас в разные стороны? Тем более что он только-только начал трудиться на новой работе…
Джим возвращается из туалета, и я сразу же умолкаю.
— Я думаю, малышки, что не стоит больше ничего заказывать, — говорит он, зевая. — Я чувствую себя страшно усталым. Пойду-ка я домой.
— К себе или ко мне?
— К себе.
— Но я думала, тебе бы… — Я не заканчиваю фразы. — Ладно, тогда пока. До завтра.
Он кивает и уходит, не поцеловав меня на прощанье.
— Внутренние переживания, — говорю я, провожая его взглядом. — Я понимаю, у него достаточно оснований тревожиться о нас, и меня, и маму это тоже волнует. Я не понимаю, как развиваются такого рода отношения. Я не знаю, как они не прекращаются, не сходят на нет. Создается впечатление, что как будто каждый день появляется что-то новое, возмущающее ваше душевное спокойствие.
23.07
Мы с девушками только что вернулись домой. Сидим на кухне, пьем чай и болтаем, но постепенно, одна за одной желаем друг другу «доброй ночи» и отправляемся готовиться ко сну. Я иду в ванную последней. Пока я снимаю макияж и умываюсь, Диско прохаживается рядом и бросает на меня осуждающие взгляды. Я, наверное, единственное в мире существо, которое может почувствовать себя виноватым перед кошкой, а причина в том, что я внезапно принимаю решение идти к Джиму. Когда я пробираюсь к нему в комнату, он уже в постели. Я в темноте раздеваюсь, бросая свою одежду беспорядочной кучей на пол рядом с кроватью, и залезаю к нему под одеяло.
— Я тебя разбудила? — спрашиваю я шепотом.
— Да, — тихо отвечает он. — Послушай… вечером… я вел себя… ну, в общем… я прошу прощения.
Мне нравится, что он говорит со мной так, как будто я не совсем понимаю, о чем идет речь, однако я, конечно же, моментально врубаюсь в тему. Мы можем вдруг начать разговор, совершенно непонятный для посторонних, или продолжить говорить о том, о чем начали говорить несколько часов назад.
— Я думала, ты радуешься за меня.
— Я и радуюсь. Просто я знаю, к чему все это приведет, а вот этому-то я и не рад.
— Но это всего лишь собеседование. И скорее всего, я не пройду его должным образом.
— Пройдешь. Ты и сама знаешь, что пройдешь.
— Но я не хочу этого места. — Нет, конечно же, я очень хочу эту работу. Я ничего так не хочу, как эту работу. Было бы свинством с моей стороны, если бы я соврала тебе. Хотя ложь — это как раз то, что каждый из нас хотел бы услышать.
Воскресенье, 20 августа 1995 года
13.20
Завтра Элисон должна быть в Лондоне на собеседовании. Она потратила кучу времени, подбирая и приводя в порядок одежду. А я сижу с Ником в пабе. Мне необходимо было хоть ненадолго уйти из дому. Ник отлично умеет отвлекать от мрачных мыслей. Мы говорим, но говорим ни о чем. Ни о чем таком, что было бы хоть сколько-то значимо. Я уже начинаю чувствовать себя не таким разбитым, как вдруг он спрашивает:
— Эл завтра катит на свое собеседование?
— Да, — отвечаю я.
— Ты не хочешь говорить об этом?
— Нет.
Он пожимает плечами:
— Ладно, я ведь просто так спросил.
— Сейчас у нас напряженные отношения, — начинаю я, хотя Ник и не показывает вида, что ему это интересно. — Они стали такими сразу после того, как она сказала, что поедет. Допускаю, что в этом есть и моя вина. Просто потому, что я не мог не почувствовать себя немного…
— Обманутым?
— Да, именно так. Обманутым. Впервые в жизни я пытаюсь стать на ноги и жить как надо. У меня отличная работа, отличная подружка. Все вроде бы на месте и вдруг… от всего этого ничего не остается. У нее будет работа. Я точно знаю, что она ее получит. А когда она ее получит, все будет так, как я сказал. Она уедет. И все кончится.
Пятница, 8 сентября 1995 года
7.02
Вернувшись с собеседования, Элисон пребывает в постоянном ожидании ответа от компании «Купер и Лоутон» по поводу работы. Прошла неделя, Элисон лишилась сна, ее двадцать пятый день рождения практически не отмечался, и все из-за ее волнений. После двух недель напряженных ожиданий мне удалось уговорить ее прекратить без конца звонить им. Вчера вечером я сказал ей, что, в какое бы время суток письмо ни пришло, она должна прийти с ним ко мне и мы вместе вскроем его. Телефон звонит как раз тогда, когда я готовлю завтрак и уже знаю, что у нее есть новости.
— Алло? — говорю я в трубку.
— Письмо уже здесь, — слышу я голос Элисон.
— Я буду у тебя через секунду, — кричу я и бросаю трубку.
7.10
Элисон вместе с Мэри и Джейн уже стоят в прихожей, когда я влетаю в их дом.
— Привет, малыш, — говорит она и добавляет к приветствию поцелуй.
— Ну что? — спрашиваю я, глядя на конверт у нее в руке.
Она кивает:
— На конверте их почтовый штемпель.
— Ну давай же, давай, — торопит Джейн. — Он же уже здесь, так что открывай письмо.
— Да, — говорю я, стараясь придать голосу беспечность, — открывай.
— Я не могу, — говорит она. — Не могу решиться.
— Я на сто процентов уверена, что тебя взяли, — категоричным тоном заявляет Мэри. — Ну открывай же, наконец.
Элисон передает конверт мне:
— Открой его, пожалуйста.
— Эл, мне кажется, ты сама должна это сделать.
— Я не могу. Ну, пожалуйста, Джим, прошу тебя, ну открой конверт.
Я отдаю конверт ей.
— Нет, — говорю я решительно. — Ты сама откроешь его. Я же рядом с тобой.
Она вскрывает конверт и пробегает глазами письмо. Ее лицо говорит обо всем.
— Ну? — требовательным тоном спрашивает Джейн.
— Все мимо, — говорит Элисон. — Они сообщают, что я была отличным претендентом, но они решили взять на работу кого-то более опытного.
Я обнимаю ее обеими руками и крепко прижимаю к себе, а она начинает плакать. Джейн и Мэри дипломатично удаляются.
— Как жаль, моя дорогая, что так вышло. Я был уверен, что тебя возьмут. Ну ничего, найдешь другую работу. Все когда-нибудь хорошо кончается.
— Нет, — говорит она. — Я думаю, больше уже ничего не будет. Я знаю, я не годилась для этой работы и была права… Тем не менее ты, по крайней мере, будешь счастлив. Ты ведь все время был против этой работы. Я это точно знаю.
— Если ты хочешь спросить меня, рад ли я тому, что ты не переезжаешь в Лондон, то ответ будет «да», — говорю я ей. — Конечно же, я рад, потому что это сделало бы нашу жизнь крайне затруднительной. Но если ты хочешь спросить меня, счастлив ли я оттого, что ты не получила эту работу, нет, я не счастлив. Я был уверен, что ты ее получишь. И я хотел, чтобы ты ее получила. И хотел, чтобы ты была счастлива, ведь если кто-то любит кого-то, то предполагается, что они должны быть вместе. А если бы ты получила эту работу, я должен был бы делать все возможное для того, чтобы ты была счастлива, даже пополам разрываться. И знаешь почему? Потому что сделать тебя счастливой для меня самое главное. Это моя работа. И если ты не счастлива, то и я не могу быть счастливым.
Вторник, 5 октября 1995 года
19.13
