— Я виноват, — кричу я, стараясь перекричать низкий рев локомотивного дизеля. — Я не хочу, чтобы мы расстались.
— Я тоже виновата, — кричит она мне.
— Я думаю, мы сможем все решить, — говорю я, шагая по платформе рядом с движущимся поездом, — мне все равно, что ты скажешь, но с ответом «нет» я не смирюсь.
1996 год
Пятница, 9 февраля 1996 года
7.33
Я у себя в комнате в Хайбэри, проверяю, все ли, что мне может понадобиться в Бирмингеме, куда я еду на уикенд, уложено в рюкзак.
— Трусики, четыре пары, — сверяюсь я со списком вещей необходимых на уикенд.
Все здесь.
— Два бюстгальтера (хотя бы один, по цвету подходящий к трусикам).
Вот они, и с цветом все в порядке.
— Косметичка и коробочка тампонов.
Да.
— Полная пачка «Мальборо Лайтс».
Да.
— Три пары колготок (одна пара плотностью не меньше чем шестьдесят ден).
Нет.
Я роюсь в ящике комода в поисках колготок, и тут до меня доходит, что все колготки в корзине для грязного белья, которое подготовлено к стирке.
Я беру со стола ручку и пишу на ладони: «КУПИТЬ КОЛГОТКИ ВО ВРЕМЯ ОБЕДЕННОГО ПЕРЕРЫВА».
18.45
Я только что добралась на метро до Виктория-стейшн, и теперь мне надо пройти примерно десять минут до автобусного вокзала. Ездить в автобусах я ненавижу. Мне предстоит четырехчасовой маршрут с остановками в Оксфорде, Ковентри, Бирмингеме (международный аэропорт) и, наконец, Бирмингеме (автовокзал Дигбет) — конечная остановка моего маршрута. Если ехать на машине, то до Бирмингема можно добраться примерно за два часа, на автобусе — целую вечность. Я ненавижу автобусы больше, чем любой другой вид транспорта, которым пользуется человечество.
Выйдя из метро, я попадаю под дождь. Внезапно рюкзак начинает тянуть мои плечи вниз так, как будто он весит не меньше тонны. У меня такое чувство, что мои руки вот-вот отвалятся, к тому же я вспоминаю, что забыла купить новые колготки в обеденный перерыв. Шагая по Уилтон-стрит, я непрестанно смотрю на часы и думаю, думаю. Только бы не упустить автобус! Следующий будет через три часа! Мне так хочется рухнуть в изнеможении на землю и послать все к черту.
23.09
Автобус только что вполз под своды автовокзала Дигбет в Бирмингеме, и все готовятся к выходу. Я смотрю в окно, надеясь увидеть Джима, но не вижу. Он всегда встречает меня здесь. Я выхожу из автобуса и жду, когда водитель выгрузит мою сумку. И тут вижу его. Он сидит на скамейке и читает газету. Он поднимает голову, замечает меня, и его лицо сияет приветливой улыбкой. Мы почти готовы совершить это банальное действо: «броситься вперед, раскинуть руки и крепко-крепко обнять того, кого любишь больше всех на свете», но мы владеем собой настолько, чтобы из последних сил сдержаться. Вместо этого мы просто спешим навстречу, обнимаем друг друга и крепко-накрепко сжимаем в объятиях. И так, не двигаясь, мы стоим довольно долго.
23.35
— Джим, — говорю я, забираясь на его узкую односпальную кровать и залезая под стеганое ватное одеяло в бледно-зеленом пододеяльнике, купленном в магазине «ИКЕА», — ну разве это не глупо. Ведь даже одному человеку бесполезно пытаться нормально выспаться на кровати шириной с бритвенное лезвие, а уж двоим — это чистое сумасшествие.
Уже около месяца Джим живет в другом доме в Мосли, где еще несколько съемщиков. Самое плохое в его новом жилище — это то, что оно в соответствии с понятиями хозяина дома об уюте и комфорте оснащено примитивными и до крайности облегченными предметами, бытовыми приборами и мебелью. Именно поэтому во всех трех спальнях стоит по односпальной кровати. Кровать в комнате Джима особенно неудобная. Пружины из матраса выпирают во все стороны, к тому же они настолько ржавые и древние, что при малейшем нашем движении издают такие звуки, как будто здесь происходит оргия с участием как минимум четырех персон. Все это производит на меня гнетущее впечатление.
— По-моему, кровать вполне нормальная, — говорит Джим. — Даже отличная.
— Даже больше чем отличная, — отвечаю я. — Ты посмотри, в каком мы положении. Ты можешь спать только на левом боку, просунув под меня руку, а свою спину вдавив в стену, а я должна полулежать на оставшейся поверхности кровати и полувисетъ в воздухе. Мы постоянно должны следить за своим дыханием, стоит нам одновременно вдохнуть — и я окажусь на полу. Я думаю, тебе надо позаботиться о двуспальной кровати.
— Возможно, ты и права.
— Попроси хозяина поставить в твоей комнате двуспальную кровать.
— Не уверен, что он на это пойдет. Ты видела мистера Мак-Намару? Говорят, он был профессиональным борцом.
Я смеюсь:
— Ну, тогда ладно.
— Какая разница, так это или не так, — не унимается Джим. — Что предпримет этот самый мистер Мак-Намара, владеющий этим домом и взрывоопасным характером, когда потеряет такого квартиросъемщика, как я.
— И что?
Джим тяжело вздыхает:
— Я попрошу его об этом, как только он здесь появится.
Среда, 14 февраля 1996 года
7.02
Я получил одну поздравительную открытку: черно-белая фотография сердца, лежащего на гальке пляжа. На развороте надпись: «С Днем святого Валентина! Ты всегда со мной. Люблю тебя, Элисон».
7.38
Я получила две поздравительные открытки.
Первая. Огромная, глянцевая, пухлая; на лицевой стороне кот из мультфильма, сидящий на пироге в форме сердца. На развороте надпись: «В этом году мне хотелось сделать все по-другому. Это самая безвкусная открытка, которую мне удалось найти. Нелегко быть вдали от тебя, но если ее половинки — это разъединенные мы, то целая она является олицетворением твердой основы наших отношений, они могут стать только крепче. С огромной любовью, Джим».
Вторая открытка была послана мне на адрес родителей. Это простая карточка, на белую поверхность которой наклеен живой лепесток розы. Внутри почерком Деймона написана буква «Д», и ничего больше.
Четверг, 7 марта 1996 года
19.24
Я только что заходил к мистеру Мак-Намаре. Беседа наша проходила примерно так:
Я: Приветствую вас, мистер Мак-Намара. Извините, что беспокою. Дело в том, что в моей комнате стоит односпальная кровать, и, когда моя подружка приезжает ко мне, нам вдвоем там не поместиться. Хотелось бы узнать, не сможете ли вы поставить в мою комнату двуспальную кровать. Моя подружка очень недовольна тем, что мы спим в тесноте, и даже грозит бросить меня. Я уверен, что вы понимаете, насколько сильно двуспальная кровать улучшит наши отношения.
Он: Я сдаю эту комнату вам, а не вашей подружке.
Я понял, что обсуждать этот вопрос дальше бессмысленно, так как это был неоспоримый аргумент мистера Мак-Намары. А поскольку меня самого эта кровать полностью устраивает в течение пяти ночей недели из семи, то я решил не оспаривать довод хозяина.
Пятница, 8 марта 1996 года
22.22
Джим приехал ко мне в Лондон. Он ничего не сказал по поводу кровати, поэтому я решила, что у него все обстоит благополучно. Я не стала расспрашивать его об этом, поскольку не хотела показаться ему навязчивой занудой. Моя соседка по дому, Вив, постоянно пилила своего бойфренда и никогда не спускала ему даже малейшей промашки. Такое не для меня, я хочу быть настоящей современной подружкой.
Воскресенье, 10 марта 1996 года
18.35
— Так я увижу тебя в следующий уикенд? — спрашиваю я, когда мы прощаемся на вокзале.
— Да, — отвечает Джим, приникая к моим губам долгим поцелуем.
— И вопрос с кроватью ты уже решил, так ведь? — спрашиваю я.
— Конечно, — уверенным голосом отвечает он.
— Я знала, что ты сможешь. Поэтому и не донимала тебя расспросами.
— Все нормально. Нет вопросов.
Пятница, 15 марта 1996 года
23. 57
Я и Элисон только что прибыли ко мне.
— Ты знаешь, чего мне сейчас хочется, — мурлыкающим голосом спрашивает меня Элисон, когда мы, войдя в дом, остановились в прихожей.
— Ну и чего? — интересуюсь я, чувствуя, что почти наверняка знаю, каким будет ответ.
— Я думаю, нам следует обновить новую двуспальную кровать! — таинственным шепотом произносит она, почти прильнув губами к моему уху, и принимается играть губами с мочкой. Пока я въезжаю в ситуацию, мы поднимаемся по лестнице к моей комнате. Охваченные безумным порывом страсти, мы целовались на верхней площадке и, прильнув друг к другу, пробирались к моей комнате, а оказавшись в ней, рухнули на кровать. В тот же момент Элисон поняла, что это совсем не та кровать, которую намеревалась обновить. Обладай я хоть каплей здравого смысла, я купил бы новую кровать в ту же минуту, как расстался с Элисон в прошлый уикенд. Я, однако, не имел и полкапли здравого смысла, потому что я просто проигнорировал проблему, полагая, видимо, что она может решиться сама собой. Когда я все-таки осознал, что необходимо что-то предпринять, а было это вчера в половине десятого вечера, все магазины по продаже кроватей, которые я смог отыскать в «Желтых страницах», давно уже были закрыты.
