Все время думаю: идти ли мне завтра в школу?
П.
05.03.
Эрик далеко, в России. Там никто не стреляет по домам и людям, как у нас.
В школу ходить опасно. Они не оставляют меня в покое. Сегодня опять вязались. Хотели утащить в машину. Еле вырвалась.
Сижу у бабы Тоси в квартире, в нашем подъезде, на втором этаже. Сюда же ко мне приходила Хейда. Ей скоро 12 лет. Она в школе учит арабский.
Мама пронюхала про подарок на 8 марта. А я так люблю делать сюрпризы.
Поля
07.03.
Непонятная сыпь. Многие ей покрылись. Все тело пятнами. Взрослые говорят, это оружие такое на нас испытывают. Вроде как “эксперимент”. Пятна появляются, потом сами исчезают. Мази не помогают. Так с 1995 года.
Мама поругалась с бабой Тосей. Из-за того, что та не пришла вовремя и мне пришлось сидеть сторожить ее квартиру.
Баба Тося боится оставлять квартиру без кого-то. Ведь зайдут и захватят! Если стучат в дверь (а стучали, и не раз), я по-чеченски спрашиваю:
– Хъо мил ву? (Кто там?)
Бандиты уходят. Думают, что эту квартиру уже захватили.
Мне снились кошмары. Всю ночь. Мне снилось, что я пленница и мне отрезают голову. Куда ночь, туда и сон! Поговорка такая – чтоб не сбылось.
15.05. Нам бьют двери кулаками и звонят в звонок. Я спрашиваю: кто там? Мне отвечают какие-то парни:
– Откройте! Живо откройте!
Знают мое имя. Кто им сказал? Я, разумеется, не открыла и даже близко подходить не стала: были случаи, когда стреляли через дверь. Побили нашу дверь и ушли.
Чьи это проделки?! Я скоро совсем с ума сойду в этом аду!
Поля
08.03.
Еще вчера я подарила маме шоколад и печенье. Хейда уехала к своему отцу.
И очень плохая новость. Сын тети Марьям, Юсуф, нашел нашего кота Мишку в подвале под домом. Кто-то коту перерезал горло ножом. А потом, мертвого, его уже бросили в подвал. Говорят, последний раз кота видели в подъезде, когда там были парни из чеченской семьи со второго этажа.
Поля
09.03.
Приходит сейчас девочка Лунет и говорит:
– Там тебя один парень зовет. Выйди! Я очень удивилась и, конечно, не поверила. Спрашиваю:
– Какой еще парень?
Лунет отвечает:
– Я его не знаю.
Закрыла свою дверь. Наверное, это те парни, что уже ломились.
Все же я надеялась, что тогда кто-то из знакомых баловался, а оказывается, все куда хуже, чем я предполагала. Эти люди подослали Лунет, глупенькую сплетницу. Значит, хотят меня выманить.
Я приникла к двери и услышала их разговор с ней. Они спрашивали о моей маме: когда она приходит с рынка? Бывает ли дома мой отчим-чеченец? Когда кто-то из наших соседей начал спускаться с верхних этажей и загремел ведрами, парни мгновенно смылись, попрощавшись с Лунет. По голосам их было четыре-пять. Они взрослые.
Уже был случай в доме напротив, когда подослали соседа к другим соседям (русским). Тот постучал в дверь. Русские соседи открыли. Сосед-чеченец ушел к себе, а вооруженные люди ворвались – решив всех убить.
Потом напишу подробнее.
Опять приходила Лунет. Я посмотрела в глазок – рядом с ней никого. Открыла дверь. Лунет рассказала, что несколько взрослых парней уже четыре дня ходят в наш двор. Ищут меня! Говорят, что знают – я без отца и русская (!), рассказывают, что я была “шлюхой” еще три года назад (то есть едва мне исполнилось 9 лет!). Про мою маму говорят во дворе, что и она шлюха и пьяница.
– “Других русских просто не бывает!” – процитировала Лунет новых знакомых. – Они сказали, что, наверное, твоя мать по улицам пьяная валяется.
– Моя мать никогда не пьет спиртного. Оно у нас в доме под запретом, как страшный грех. Ты видела мою маму выпившей хоть раз?
– Нет! Не видела никогда. Но они сказали…
– Как же тебе не стыдно повторять за ними?
– Но они сказали, что твой отчим Руслан женат на чеченке, а с твоей мамой гуляет, и он вам не защита. Если вас убивать, он не вступится! Они за ним следили, знают даже, что он подстригся недавно!
– Это ложь, как и все остальное! Никогда он не был женат ни на ком, кроме моей матери.
– Еще они ходили в твою школу № 50, – не останавливалась Лунет. – Спрашивали, в каком ты классе.
Что за наглая ложь?!
Почему добивают последних русскоязычных людей?! И даже к нам, которые ходят в платках и у которых в роду кавказцы, – вяжутся!
Поля
10.03.
11.45. Стучат в двери! Ломятся. Какие-то парни. Я одна дома. Ни мамы, ни отчима. Эти люди кричат:
– Открой! Ты же меня всегда запускала. Ты – русская собака!
Что мне делать? Мне страшно. Я не знаю, как быть. Я одна. Бьют ногами двери. Никто из соседей не выходит, хотя слышно на весь подъезд. У них может быть оружие. Мне так страшно.
Я пошла в ванную комнату. Когда российские военные стреляли по домам из пушек, мы сидели в ванной на низеньких старых санках с мамой, как на табуретке. Я села сейчас здесь и положила рядом нож. Но дверь трещит. Вдруг они ее сломают и ворвутся? Боже, что мне делать?
Их много.
12.50. Они ушли.
Я попросила соседок тетю Марьям, что живет за стенкой, и тетю Тамару с четвертого этажа выходить, если к нам придут выбивать двери. Хоть что-нибудь сказать. Но тетя Марьям ушла на базар “Березку”.
– Если увижу – обязательно вступлюсь! – пообещала она.
А тетя Тамара, которая раньше с нами дружила, после того как в августе 1996 года убило ее сына, а дочку ранило снарядом с российского поста, теперь еле разговаривает.
Мы как бы русские, а значит, как бы виноваты! Тамара не вступится, даже если будут убивать.
Но мне они сказали, что эти парни узнали от какой-то женщины во дворе, что есть “русская квартира”, и теперь пытаются нас уничтожить, чтобы забрать жилье себе, как принято сейчас. Что же это за люди такие?!
Поля
11.03.
10.20. Я и мама дома. Ночью кто-то стучал, бил нашу дверь. Мы не открыли. Сейчас тихо.
Заходил дядя Язид, молодой родственник соседа Султана. Недавно Язиду исполнилось 26 лет. Он женат, у него двое детей. Приезжает иногда в гости к дяде Султану и его дочке Хаве. В войну он всем помогал – делился со стариками и детьми едой. Тогда он жил в Грозном. С ним дружили тетя Валя и Аленка, и старики из дома напротив.
Мама сказала Язиду, что отчима Руслана нет. Руслан в селе – проведывает мать-старушку. Язид пообещал разобраться с подонками. Мама разрешила ему прийти и покараулить их, сидя в нашей квартире.
Бабушка Патошки сегодня поведала, что эти парни очень нехорошие и рассказывают про меня, маму и отчима всякие мерзости в нашем дворе. Но никто не знает, кто они и откуда прибыли.
03.00. Язид, родственник дяди Султана, сидел у нас. Его моя мама попросила покараулить преступников! Как же! Мол, он спортивный, приличный, на стороне добра, мусульманин.
Мама ушла на рынок. А я сидела на диване и играла с ним в шахматы, чтобы гостю не было скучно. А потом мы играли в карты. И вдруг он полез ко мне целоваться и обниматься. Ко мне! Какой ужас! Я о таком читала только в книжках. И то в паршивых книжках, которые Лунет Хейде подсовывает. Я начала отбиваться от него и кричать, но это не помогало. Язид разорвал мой халат, и я не могла его остановить. Его руки… О, какой ужас! Он трогал меня, целовал против моей воли, а я ничего не могла сделать. Он был сильнее меня! Я кричала: “Мама!”, так, что уши заложило и я сама перестала слышать свой голос. Но он не отпускал. Я помню, как боялась, и больше ничего. Он мог делать со мной все что угодно. Мне еще никогда не было так страшно.
Потом я как будто провалилась под воду, и все стало восприниматься иначе. Время пошло и медленно, и быстро. Я видела каждый миг, но была секунда – подумать. Я увидела за головой дяди Язида серебряный подсвечник. Этот подсвечник дедушка Анатолий купил когда-то в антикварном магазине. Я из последних сил тянулась к столику, на котором стоял подсвечник. Не знаю, как мне удалось схватить его. Но именно им получил дядя Язид по голове!
Дядя Язид рухнул, и мне пришлось выбираться, с большим трудом отпихивая его тушу.
Какая мерзость! Я вскочила и побежала к двери, не думая даже, что халат разорван. Но замки в двери были закрыты, я стала открывать их трясущимися руками. А дядя Язид очнулся, подскочил и толкнул меня. Я отлетела на пол, так и не открыв дверь. Увидела, что мой нож лежит на полу у тумбочки, и схватила его.
– Ради Аллаха, уходите! – сказала я.
Но дядя Язид не напал. Он прошипел:
– Те, что уходили, еще вернутся!
Открыл замки нашей двери и выскочил во двор. Подъезд заливало солнечным светом.
У меня истерика приключилась. Я сидела на полу, плакала и кричала. Тетя Марьям услышала и забрала меня к себе. На кухне у нее кушала тетя Золина, жена дяди Сулеймана из дома напротив. Золина вытаращила глаза, а тетя Марьям ее сразу выпроводила, объяснив:
