Прильнув к стене и еле сдерживаясь, чтобы не разразиться проклятиями, я мысленно пообещал бородачу затолкать телефонную трубку ему в задницу. Однако реагировал на звонки я уже спокойнее. Мурашки, конечно, бежали по спине, но все-таки я мог держать себя в руках.
В тот же миг я услышал тяжелый топот над головой и оценил дьявольскую изобретательность моего врага. Он, зная, какой ужас вызывают во мне эти проклятые звонки, обзавелся специальным устройством, позволяющим на расстоянии обнаруживать телефонные аппараты и приводить их в действие.
Вот и сейчас, догнав меня, он заставил звонить ближайший по месторасположению телефон, а сам уже спрыгнул на леса, идущие вдоль агрегата как раз напротив моего укрытия.
И однако, он просчитался — теперь я был спокоен. Или почти спокоен. Прижавшись к стене, я видел, как прогибается настил под его ногами, и поэтому мог определять направление, в котором он движется. Враг, конечно, искал просвет в проводах — думал, наверное, что я уже в штаны наложил со страху и ему остается только нажать на спусковой крючок.
И вот наверху, из-за соединения балок, действительно высунулась рука с револьвером, затем выдвинулось плечо и, наконец, показалась голова… Выстрелив, я одновременно услышал и его выстрел. Пуля с жутким лязгом отрекошетила от стальной стены.
Я отпрянул назад, натолкнулся на Гленду. Левой рукой, не глядя, впихнул ее в нишу. Продолжая пятиться, прорычал ругательство, которого никогда в жизни не слышал.
Снова наверху рождался топот — противник перепрыгнул на лестницу справа от меня. Я прицелился в то место, откуда он, по моим расчетам, должен был высунуться на этот раз. Между прочим, я испытывал невероятное наслаждение оттого, что перестал звонить телефон.
Он снова выстрелил — и снова промахнулся. Я тотчас выстрелил в ответ. Долго такая безрезультатная перестрелка продолжаться не могла. Он теперь точно знал, где я.
Я отклонился назад и прицелился в переплетение проводов как раз над нишей, в которой мы с Глендой прятались.
Разумеется, я понимал, что шансов остаться в живых у меня мало. Даже если я прицелился верно, враг все равно успеет выстрелить. Я боялся, что его пуля угодит в Гленду. И еще меня беспокоило, что будет, если этот мерзавец ранит меня достаточно серьезно. Я должен был его арестовать, я поклялся себе это сделать!
Допустим, он снова уложит меня наповал. Рефлективно я все-таки нажму на спусковой крючок. И тогда на какое-то время он потеряет сознание.
Мне нужно было остаться в живых хотя бы только для того, чтобы притащить его, оглушенного, в Нулевое крыло и там как следует прочистить ему мозги.
Обидно было бы умереть, сознавая, что враг фактически в твоих руках, а ты не в состоянии этим воспользоваться.
— Скорее всего, он меня убьет, — услышал я свой голос, обращенный к Гленде (говорил эти страшные слова именно кто-то другой, а не я, хотя вырывались они из моих губ). — Он меня убьет, но и сам некоторое время будет валяться без сознания. Найдешь ты в себе силы подняться туда, к нему?.. У него там револьвер. Только учти, стрелять нужно в сердце или в голову.
— Нет! Нет, я не могу!.. не хочу!..
— Это избавит меня от больших неприятностей в следующий раз.
— В следующий раз? — Гленда истерически засмеялась. — Если вас убьют?.. — Она замолчала, зажав рот рукой, но я слышал ее тяжелое и прерывистое дыхание.
Чего же он еще ждет, черт бы его побрал?
— Ну стреляй! — закричал я, подняв голову. — Стреляй! Даже если ты меня прикончишь, все равно тебе крышка!
Ни звука в ответ.
Но зато над ухом я услышал взволнованный шепот Гленды:
— Значит, вы именно тот, за кого я вас принимала. Я не ошиблась. Послушайте, это очень важно. Возьмите меня с собой в ваше тайное убежище. Мне нужно вам сказать…
Слушать ее мне было некогда. Враг опять пронесся надо мной, перемахнул через проход и в прыжке выстрелил. Я почувствовал тупой удар под ребрами слева. Выстрелил в ответ и понял, что тоже попал.
Мелькнули белые бриджи и синий пиджак, взметнулись длинные каштановые патлы, блеснули синие зеркальные очки. Он, развернувшись в прыжке, приземлился на полусогнутых напротив меня, левую руку выбросил вверх, чтобы сохранить равновесие, а правую, с револьвером, вытянул в мою сторону. Оскалился в зловещей усмешке.
— Мистер Блэк, не надо!.. — закричала Гленда. Он выстрелил снова. Удар в плечо отбросил меня на стену.
Правая моя рука повисла безвольно. Я выронил пистолет. Впрочем, он был мне больше не нужен. Враг уже еле держался на ногах.
Значит, это был мистер Блэк. Тот самый, с которым я совсем недавно сидел за одним столиком в «Коктейль-холле». Он изменил цвет и длину волос, переоделся и нацепил очки, но линия подбородка та же, те же морщины…
Пока он целился, чтобы последним выстрелом меня добить, я поднял левую руку. Гленда снова закричала. Немеющими пальцами я сложил кукиш и показал его моему врагу.
Он выстрелил и опрокинулся на спину.
Пуля попала мне в живот. Падая, я все еще тянулся к нему… Потом чернильный мрак заволок мое сознание.
Гулкое эхо выстрела смолкло, я ощущал теперь только, как вибрирует пол от близости работающего агрегата, да еще во мраке вспыхивали и гасли слова: «Выдерни штекер номер семь!», и плачущий голос Гленды повторял: «Библиотека», квартира № 18237! Это очень важно! «Библиотека», квартира № 18237! Слышите?..»
Но я уже ничего не слышал.
Глава 4
Я вскочил и побежал дальше. Чистейшее безумие, но я ничего не мог с собой сделать. К счастью, никого вокруг не было. Впрочем, нет, впереди я заметил группу людей, и, надо сказать, меньше всего мне хотелось попасться им на глаза или хотя бы просто замедлить шаг.
Я еще раз посмотрел по сторонам, все-таки остановился и произвел несколько ритмичных вдохов и выдохов. Отдышался.
А потом то, что было Энгелем, начало овладевать мной все сильнее…
Невероятно. Кто бы мог подумать, что Энгель способен повести себя подобным образом? А с виду просто старенький кларнетист, тихий и безобидный. И лишь я-он-мы знали, какая мощь таится под его невзрачной внешностью. Именно благодаря Энгелю я становился другим, и процесс моего преображения уже невозможно было обратить вспять, я был теперь сильный, бодрый, живой как ртуть!..
Выходит, мы — крутые парни, круче, чем сами могли бы предположить. Это как с машиной, когда ее заводишь — она сначала фыркает и кашляет и только после начинает функционировать нормально.
Итак, в настоящий момент мы как никогда, были близки к победе, и я, Поль Кэрэб, являлся связным. И не следовало мне убегать, поступок, недостойный мужчины… Но вот получалось, что я не имел права действовать иначе. То есть я поступил правильно, сам того не подозревая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
