Все эти тягучие мысли из разных участках разума шли как бы параллельно друг от друга. Одновременно, но параллельно. В реальном времени прошла секунда, быть может. Или даже меньше.
Чивртика захлестнуло моими ненавистью, яростью и бешенством. Из-за тебя, дерьмо ты летучее, погиб Олег! Он застонал, и его проклятые глаза закрылись. На мгновение, но мне хватило, чтобы рвануться, пластаясь в запредельном для человеческого тела прыжке, и наградить вражину полновесным ударом в голову, дополняя физическую атаку второй волной, ментальной.
Чивртик отрубился. Так тебя, гадина. Так тебя, сволочь ты такая! Я еле удержалась от сокрушительного пинка: поганца следовало подать доктору Санпору на блюдечке живым. Из мёртвого мозга никакой информации не добудешь при всём желании.
Дальше дело техники. Спеленать мразь его же крыльями, наложить жидкий бинт — отличный продукт галактического прогресса, им можно рану заклеить, сломанную конечность зафиксировать, а можно — устроить преступнику персональный свивальник, типа тех, какие в старину на Земле для младенцев шили. Нечего потому что!
На плечо, и в ангар, благо рядом. Хорошо, что Чивртик в силу особенностей своей расы, нетяжёлый. Ну, насекомое летающее, что вы хотите. В воздух слишком много лишнего веса не поднимешь без плазменного движка в заднице. Но движок — то такое, сам по себе, в рамках естественного отбора, не появится. Поэтому либо крылья и маленький вес, либо физическая мощь без крыльев.
Чувствовала я себя погано. Не сказать, чтобы здраво. Какая-то мешанина в голове определённо присутствовала и ощутимо отравляла жизнь. Ничего, Санпор мозги мне поправит! Главное, домой долететь.
* * *
Схемы объекта работы изучают со всем тщанием не зря. Я чётко знала, куда бежать, где поворачивать. В ангар я спустилась быстро. Подоспела как раз к кульминации драки Даруха и Амбала. Великая вещь, время! Особенно, когда умеешь с ним управляться как следует. Чивртик выдернул меня в будущее, потом кинулся обратно в прошлое, чтобы успеть сбежать. Вот так и вышло, что я оказалась рядом с Дарухом буквально через пару минут после своего исчезновения.
Не долго думая, я скинула лёгкого пленника с плеча и бросилась в бой. Со спины Дарух внезапно показался мне очень похожим на Олега. Броня и прозрачные волосы не смутили: момент был почти один в один. Драка. Против того же самого шкафообразного мерзавца, что и тогда, на Земле. Ну, нет уж, скотина! Сегодня не твой день! Ты убил Олега, но Даруха убить я тебе не позволю!
Амбал моментально сориентировался в обстановке. Двое против одного в его расчёты не вписывались. Он активировал струну гиперпрокола и испарился в одно мгновение. Дарух громко выразился на русском матерном, я дополнила фразу на маресхове, тоже матерном.
— Пёс с ним. Не ранен? Берём Чивртика и на корабль…
Но Чивртика там, где я его бросила, не оказалось. Я взвыла и обежала весь ангар в пределах досягаемости — не было Чивртика! Исчез! Тоже струной воспользовался? Но как? Он же связанный был! Раненый. Ка-ак?!
— Может, тебе показалось? — спросила Кев.
Она взбесилась не по — детски, явившись под конец заварушки.
— Тебе что было велено, навигатор? — рычала она. — Не покидать корабль! Не покидать корабль‼ Не покидать корабль‼! Тебя куда гнилые древесные черви потащили? Геройствовать? Преступника ловить?! Кто р-разрешал? Бардак! Выговор с занесением!
Рта раскрыть не дала. И под конец — на тебе, показалось. Я взмокла от лютой обиды. Мне, значит, показалось. Я тут грибов веселящих нажралась, от скуки, — где, правда, только взяла их, может, с собой протащила в нарушение устава? И мне показалось. Рана от крыла поганца мне тоже привиделась. Полюбуйся, супруга дорогая. Моя кровь тебе тоже кажется?
У Кев глаза совсем белыми стали. Как она от злости не лопнула, не знаю. Схватила меня за шею и поволокла в медблок. На полпути к эскулапу адреналин схлынул, решив, что веселуха закончилась и пора валить из организма на покой. Боль была… Вселенная схлопнулась в маленький шарик. И поскакала по полу, мелко дребезжа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Будет шрам, — сказал врач, накладывая повязку. — Дней так на девяносто… потом сведёшь.
— Нет уж, пусть оставит, — злобно процедила Кев из-за прозрачной стенки герметичного бокса. — На добрую память. Навигатор, мать-перемать. Размахалась плазмоганом! Как будто без неё некому шею под плазму подставлять!
Связь с внешним миром не блокировалась, так что я прекрасно видела, как Кев ходит там, в раздражении сжимая и разжимая свои кулачищи. И слышала. Не услышать её мог разве что совсем глухой, и физически, и ментально.
Среди маресао телепатов мало. Расовая особенность: низкие способности к эмпатии, слабая восприимчивость в потребном для ментального общения диапазоне. Они логичны, рациональны, тщательно выверяют каждый свой шаг перед тем, как действовать, при этом не медлительные ни разу, решение — со стороны! — принимается почти мгновенно. Просто каждому поступку предшествуют логические цепочки, почему нужно сделать именно так, а не иначе. Но называть их бесчувственными нельзя. Они вполне себе способны на эмоции.
Особенно когда задевает их близких. Друга, родню, ребёнка. Или вот супругу, блин. Пусть даже формальную. «Моё» — это для любого маресао святое. Покусись только, и не сносить тебе головы.
Чивртику с Амбалом конец. Впрочем, им конец в любом случае. Я — человек, и я из кожи вывернусь, но достану сволочей! Достану! Потому что ненавижу и желаю им погибели. Логика? Может быть, именно логика маресао здесь и не ночевала. Зато наша, человеческая, вполне себе была. Око за око, зуб за зуб! Два ока и два зуба. А по возможности, все зубы… и всё равно маловато будет за одного Олега. Вот если бы вернуться… за минуту до… за две минуты! Я бы успела…
Время обратного хода не имеет? — шепнул в глубине моего не совсем здравого сознания тихий голос Санпора. Да, док, да, я помню, я знаю. Я не подведу. Да и далеко отсюда до Старой Терры. В пространстве и во времени.
Далеко.
— Он где-то здесь, Кев, — сказала я злобно. — Чивртик. Где-то здесь, на стационаре! В прошлом или будущем. Надо поймать! Раз уж мы здесь.
— Никого мы ловить не будем сейчас, — бешено отрезала Кев. — Сейчас мы все грузимся и отчаливаем по направлению к базе. А уже там ты представишь ментальный отчёт нашим мозгоклюям, они передадут логистикам, и те будут думать. Как и где прищемить мразей, зная, что они здесь. И вот ещё что, Маршав! Если расчёте покажут, что Чивртик сгорел во вспышке сверхновой, я вздохну с облегчением.
— А я нет, — яростно возразила я. — Я хочу лично поймать его! Самолично убедиться в том, что его бесстыжие глаза закатились навечно. На виселице! Смерть в пламени взрывающейся звезды — слишком благородно для этих кусков дерьма!
— Понимаю, — кивнула Кев. — Понимаю и сочувствую. Но сначала мы вывезем отсюда учёных и персонал стационара. Для чего, собственно, мы сюда и явились.
Не поспоришь. Вначале миссия, затем развлечения. Безусловно, я потребую для себя участия в облаве на Чивртика с приятелем! Мне не откажут, что бы там ни говорила Кев. И мы поймаем, поймаем гада!
— Доктор, она уже в состоянии исполнять свои функциональные обязанности?
— Вполне, — пожал врач плечами. — Стимуляторы будут действовать еще часа три, потом её срубит в бессознанку на двое суток. Так что если вы хотите убраться отсюда побыстрее, прайм-пилот, начинайте предстартовую подготовку.
Астрофизики, разумеется, подняли дикий гвалт: как это, два часа на сборы? У нас еще два дня по графику! Не знаю, как Кев гнала их на корабль, могу только догадываться: пинками. В своём излюбленном солдафонском стиле: шагом марш, раз-два левой, левой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Потом, конечно, арбитражная нейросеть нашего стационара вспухнет от жалоб и исков насчёт ущемления прав гражданских специалистов. Всё это будет отклонено без права апелляции, разумеется, потому что близящийся взрыв Сверхновой — вполне себе аргумент для превышения полномочий.
