– Да поедешь ты на свою рыбалку. У тебя есть ещё один свободный день?
– Я и раньше рыбачила, капитан Туриан. – Она лукаво улыбнулась. – И у меня луженый желудок.
– Я займусь припасами, а ты возьмешь на себя камбуз, – предложил он. – Еще принеси смену одежды и плотную ветровку. – Он изучающе взглянул на небо, прищурившись от яркого солнца. – Думаю, погода изменится ещё до конца завтрашнего дня.
– Правда? – Она рассмеялась над такой уверенностью. – Метеорологи дали прогноз на устойчивую погоду.
Растянув губы в улыбке и показал свои белые, но слегка кривые зубы, он спросил:
– Сможешь прийти в четыре утра, чтобы мы захватили отлив?
– Есть, капитан. – Она озорно отсалютовала ему, вскочила на велосипед и умчалась с причала. …Первое, что она сделала, когда вернулась в коттедж, – проверила прогноз погоды. Она знала, что Туриан ещё не включал приборы на корабле, поэтому была немало заинтригована, когда на экране появился новый прогноз, говорящий о снижении давления в районе полюса. Как, во имя всех святых, он узнал, что происходит в тысяче миль отсюда? И его семья никогда не проходила тестирования на наличие Таланта? Все любопытнее и любопытнее!
Ровена споро собрала рюкзак, добавив несколько вещей для сырой погоды и некоторые мелочи, которые всегда могут пригодиться.
***
С рюкзаком на плечах она села на велосипед и покатила на лодочную пристань в предрассветных сумерках. Хорошо ещё, что она знала теперь каждую колею и щель на дороге к главному причалу. Когда девушка окликнула хозяина «Мираки», пришвартованного носом и кормой к причалу и легко качавшегося на волнах отлива, её голос, казалось, дрогнул.
– Бросай свой велосипед и освободи кормовой конец, – приказал Туриан, появившись на капитанском мостике. – Теперь отдавай передний, и мы отчалим.
Ухмыльнувшись капитанским ноткам в голосе Туриана, Ровена повиновалась приказу и, отдав концы, ловко прыгнула на палубу. «Мираки», разрезая волны, развернулся и отошёл от причала.
– Бросьте ваши тряпки, юнга, и налейте пару бокалов пива. Нам это не повредит, пока мы не вышли из гавани.
Весело выполняя его приказания, Ровена думала, что день будет чудесным и, конечно, самым запоминающимся за последние годы. Её Таланты не включали в себя предвидение, но бывали моменты – и это был один из них, – когда не нужно быть Талантом, чтобы знать, что предзнаменование будет добрым.
Сразу же после выхода из гавани, оставив позади вереницу рыбацких лодок, медленно ползущих навстречу дневным трудам, Туриан приказал поставить паруса. Сознание, что она плывет под парусами, раздутыми сильным ветром, а под кормой открытое море, – все это сильно взволновало Ровену, но мягкая улыбка Туриана помогала ей держать себя в рамках приличий.
– Я слышал, кто-то говорил, что плавал раньше, – дразнил он девушку, пока они сидели в кубрике. Туриан уверенно держал румпель.
– Я плавала, но не так. Это были небольшие прогулки, а не настоящее приключение, как сейчас.
Туриан захохотал, запрокинув голову.
– Ну, если обычное пробное плавание для тебя – приключение, я рад, что сумел предоставить тебе такое редкое удовольствие.
Его мозг говорил: «Бедное дитя…», хотя взгляд светился радушием – ведь девушка переживала первое и единственное приключение в своей жизни.
И, вознамерясь дать ей возможность в полной мере испытать все прелести плавания, он позабыл собственное предсказание погоды. Вначале Туриан планировал совершить однодневный поход на Ислей, самый большой из ближайших к побережью островов. Но «Мираки» шёл с такой скоростью, что Туриан решил пройти дальше, захватив участок южного течения. Оно должно было привести их прямо к южной оконечности Ионы, потом они повернут на северо-запад и вернутся в Приятную Бухту. Так это будет больше похоже на приключение.
А пока ему доставляло настоящее удовольствие видеть девушку такой заинтересованной и оживленной: правда, она пока не совсем расслабилась и была ещё очень напряжена, чтобы выполнять даже простейшие работы. Один или два раза она говорила на удивление авторитетно и зрело, хотя в другие моменты казалась ему моложе своих лет.
Пурпурные горы острова Ислей и очертания Ионы прямо к югу от него только-только появились на горизонте, когда Туриан послал Ровену на камбуз. К тому времени, как они утолили свой по-морскому зверский голод, парусник подошёл достаточно близко к острову, чтобы увидеть городок Ислея.
Они поймали течение, и глаза девушки широко раскрылись от удивления: до чего же быстро теперь пошёл «Мираки», вспенивая волны, и клочья пены долго летели за ними. Туриан даже велел ей свернуть дополнительные паруса, а сам взял рифы на главном. Когда Ровена вернулась в кубрик, капитан слушал предупреждение метеослужбы.
– Держись за поручни, Ровена! – прокричал Туриан. – И приготовь нам чего-нибудь горяченького. – А сам высунулся наружу и осмотрелся: туч на севере было ещё немного.
– Ты был прав, говоря, что погода изменится. – Ровена поднялась на палубу с дымящимися кружками в руках. – Из Арктики идет область низкого давления, облака кучевые, так что, скорее всего, будет шторм.
Она вынула из кармана листок с напечатанным прогнозом и протянула ему:
– Но ты знал о перемене ещё вчера.
Моряк смеялся, читая метеосводку, потом смял листок, сунул его в карман и протянул руку за кружкой.
– Моя семья занимается мореплаванием несколько веков. У нас нюх на погоду.
– Вы метео-Таланты?
Он с удивлением взглянул на девушку.
– Нет, не так официально.
– Откуда ты знаешь? Ты проходил тестирование?
– Зачем? Все мужчины в моей семье имеют чутье на погоду. Нас не надо тестировать. – Он пожал плечами, прихлебывая горячий бульон из кружки.
– Но… но большинство людей хотят быть Талантами.
– Большинство людей хотят больше, чем им нужно, – ответил он. – Пока у меня есть «Мираки» и океан, по которому можно плавать на этом корабле, а также достаточно денег, чтобы поддерживать «Мираки» на плаву, я буду доволен жизнью.
Ровена уставилась на него, ошеломленная подобной философией.
– Это хорошая жизнь, Ровена. – И он утвердительно кивнул, улыбнувшись ей. – В любом мире должны быть такие, как я, довольные тем, что имеют, не протирая штаны в конторах и перекладывая бумажки.
Она уловила в его мозгу стойкое чувство долга, говорившее не об отсутствии тщеславия, а о совершенно ином образе жизни. Оно составляло неотъемлемую часть его врожденной честности и моральных принципов. Она слегка позавидовала такой уверенности в себе. Хорошо было бы так пожить, но кто же ей позволит! Это было самое обидное. С самого момента спасения из маленького вертолёта у неё не было другого пути в жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
