Осознанная чувственность ослепила мозг, сердце и тело, и когда Туриан ответил, она всем сердцем приняла его.
Вот только он никак не предполагал, что она ещё девушка, и Ровена хорошо понимала, что дело кончится гневом на её обман и собственную слабость, неспособность погасить неистовое пламя желания, целиком поглотившее его сейчас. Поэтому она подбадривала его телом и мыслью, руками и губами. Возможный ущерб был несравним с бурей страсти, завладевшей им. Она чувствовала это, проникая в его мозг и ощущая его прикосновения. Она проклинала свою неумелость, не позволившую ей разделить с ним первое облегчение, но триумф, который поджидал её в следующее мгновение любви, освободил её мозг от подобных мыслей.
***
Ровена проснулась внезапно; такое удобное, теплое тело Туриана исчезло с узкой койки, на которой они не так давно уснули. Её подняло не нежное покачивание «Мираки», а волны эмоций, исходящие от Туриана. Он испытывал сильное чувство вины, ругал себя за то, что потерял контроль над собой, что овладел девственницей, злился на неё. По его мнению, она пыталась соблазнить его, и в то же время мужчину охватило ужасное по силе желание снова быть с нею вместе.
В Ровене пробудились угрызения совести. Что для неё было полуигрой-полувызовом себе, привело к страданиям честного человека, прежде вполне довольного своей работой и жизнью. Она ничем не лучше Мойры.
Ровена поднялась, наскоро оделась, но было все равно холодно, поэтому она завернулась в одеяло и быстро подогрела пару чашек горячительного.
Придерживая одеяло рукой, а обе кружки – силой мысли, она поднялась на палубу. Туриан сидел, ссутулившись в кубрике, унылый, дрожащий от мысленного и физического, холода. Его ум неумолимо возвращался к жаркой сексуальности их внезапного союза и к его неспособности контролировать себя.
– Нам нужно поговорить, Туриан, – тихо сказала девушка, глядя на него.
Она протянула капитану кружку, набросила ему на плечи край одеяла, осторожно села рядом. – Тебе незачем чувствовать себя виноватым из-за прошлой ночи.
Он гневно посмотрел на неё.
– Откуда ты знаешь, что я чувствую?
– Из-за чего же ещё ты сидишь на холодной палубе с видом закоренелого злодея? Выпей, тебе надо согреться. – Она использовала твердый тон Лузены, которым та частенько убеждала свою подопечную сделать что-либо, и он благоразумно сделал глоток. – Ну, давай разберемся, – все так же твердо продолжила она, усиливая слова мысленным действием. – Я ничего не делала для того, чтобы соблазнить тебя. – Он недоверчиво покачал головой, набрасывая одеяло на своё правое плечо, но не отодвигаясь от её теплого тела. – Однако я хотела, чтобы ты перестал смотреть на меня как на ребёнка, малую девчонку, пустое место. Я очень хотела, чтобы ты увидел меня! Меня, Ровену!
Медленно-медленно он повернул голову. В темноте в его глазах засверкали блики – так широко они открылись от удивления.
– Я помню это имя. Мы встречались раньше. То-то мне показалось знакомым твое лицо!
– Я была в компании из четырех человек, трех девушек и моей воспитательницы, четыре года назад. Ты возил нас на прогулку. В морском заповеднике одна из девушек, ужасная кокетка, получила сильные ожоги, потому что не послушалась твоих предостережений.
– А ты прислушалась и помогла той сучке. – Он немного приободрился. – Сколько тебе лет, Ровена?
– Мне восемнадцать, – сказала она и шутливо добавила:
– Почти восемнадцать. Так что я достаточно взрослая, чтобы позволить себе любовное приключение и знать, когда такое можно позволить. Но, честно, все это произошло само по себе. Мне нравилось работать с тобой на «Мираки». Это так не похоже на ту нудную работу, которую мне приходится выполнять весь год. Одно только это сделало мои каникулы незабываемыми, Туриан, а прошлая ночь была чистой случайностью. Я не очень беспокоюсь об этом, уверяю тебя.
Она всё-таки убедила его своими тихими объяснениями, он был понятливым человеком. Его рука, нагревшаяся о кружку, накрыла её. Она почувствовала, как напряжены его тело и ум, и попыталась найти выход из создавшейся ситуации, проникнув в его сознание. Его мысли все ещё вертелись по кругу от её молодости к преисполненной чувственностью прошлой ночи.
– Я любил многих женщин в своей жизни, но никогда не встречал ни одной, похожей на тебя! – тяжело вздохнул он. – Никогда раньше! – Его голос прервался, порыв страсти неожиданной силы заставил его вздрогнуть. – Ты погубила меня.
Его возмущало это. Ему нравились его короткие, приятные и легкие связи, в которых он всегда был доминирующим партнером и которые полностью контролировал, чего никак нельзя было сказать о прошлой ночи.
– Я? Ребёнок погубил тебя, капитан Туриан? – со скептическим смешком спросила девушка. – Сомневаюсь, хотя это и звучит как комплимент. Я и не подозревала, чем все закончится. Ты великолепный, нежный любовник.
Несмотря на то, что мне не с кем тебя сравнить, я смогла оценить это. И я знаю, что ты честный, порядочный, заботливый мужчина. Но погибший? Вряд ли. Ты никогда не сможешь принадлежать только одной женщине, или одному порту, или одному альтаирскому морю. Если хочешь знать, что я думаю, – тут Ровене пришлось быть особенно осторожной, чтобы он не обнаружил, что она незаконно прочитала его личное дело, – так я не представляю тебя семейным человеком, хотя родные и много значат для тебя. «Мираки» заменяет тебе и жену, и детей. Я ведь права? – Она надеялась, что скрытая лесть сработает, и с большим облегчением почувствовала сдвиг в его мыслях в ответ на столь беспристрастные замечания. – Даже если бы у нас был шанс создать что-то вроде семьи, этот корабль в конце концов победит, и я останусь одна.
Туриан печально рассмеялся. Она знала, что он почти готов шутливо взъерошить ей волосы, но психическое напряжение все ещё сдерживало его.
Девушка взяла его за руку и прижалась к ней щекой, чтобы через это прикосновение передать чувство уважения и терпеливую дружбу, успокаивающую и согревающую.
– Я никогда не забуду, как ты успокоил меня, Туриан, когда мы проходили через пролив, и то, что ты понял, как сильно я нуждалась в участии. Никто и никогда не был щедрее и добрее ко мне. Это полностью обезоружило меня.
Он кивнул, принимая всеми уровнями своего сознания все, что она пыталась выразить.
– Кто ты на самом деле, Ровена?
– Я сирота, мне восемнадцать лет, я Талант, и я служу в Башне Альтаира.
Она услышала, как моряк судорожно вздохнул, и почувствовала, как страх в его сознании окрасил её образ.
– Как Прайм Сиглен? – Хотя Туриан и знал, что представляют собой служащие Башни и чем они занимаются, он не мог представить в этой роли её.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
