хотела. Я не способен ни на что хорошее, когда она смотрит на меня с таким выражением лица, а мною владеет сумасшедшая злость.
Но на самом деле я вовсе не хотел, чтобы она уходила. Вот бы запустить руки в ее волосы, прижать ее к шкафчику и больше не отпускать. Она мне нужна! Моя потребность в ней куда больше, чем простое желание, и я знал, что сейчас ей необходимо уйти.
Если Джози останется, я, возможно, не смогу контролировать себя, ведь уже сейчас я держусь из последних сил, и ее присутствие мне совсем не помогало.
Она – как нож, который мог разрезать меня на части. Джози могла уничтожить мою выдержку касанием руки, и мне казалось, что ее прикосновение может стать смертельным.
Сейчас я мог видеть только ее одну, лишь она и имела значение, и мне было тошно оттого, что я не способен видеть ничего, кроме нее. Она стала моим слабым местом, и я знал: Джози погубит меня. Она и ее прекрасные губы и ее дерзкие слова.
– Перестань указывать, что мне делать.
Джози сжала кулаки – оказывается, злость переполняет и ее. Но неважно, злится она на меня или нет. Важнее сейчас другое: если она и дальше будет смотреть на меня так, мне станет безразлично, презирает она меня за то, что я натворил, или нет.
– Сейчас мне не до этого.
Я захлопнул дверцу шкафчика и сделал шаг в сторону, чтобы выйти из поля ее зрения. Ничего хорошего точно не выйдет, мне надо одеться и уйти до того, как она увидит выпуклость под полотенцем и желание в моих глазах.
Кэми только что рассказала ей все, а я мог думать только о том, как легко я мог бы взять ее на этой скамейке. Коротенькая юбочка этому не помешала бы, и я знал, что ее желание оказалось бы таким же сильным, как и мое.
– Значит, все решаешь только ты? – Она помахала рукой, показывая то на меня, то на себя.
– По-моему, на вечеринке в прошлый уик-энд решал не я, а ты.
Я ухмыльнулся и тут же пожалел о своих словах. Возможно, я и дал ей возможность сделать первый ход, но и все мое существо жаждало ее. Я хотел ее куда больше, чем она меня.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но заколебалась. Она вдруг уставилась на свои ноги, словно сомневалась в себе самой и колебалась относительно того, что она может, а чего не может мне сказать. Но в этом был виноват я.
– Что? – спросил я, вцепившись в полотенце.
– Ничего. – Она покачала головой и чуть отступила.
– Нет, скажи!.
Мне необходимо знать, что она собиралась сказать. Отчаянно хотелось услышать от нее хоть что-то, лишь бы отвлечься от того, что я чувствовал в этот момент.
– Зачем? – Она посмотрела мне в глаза. – Чтобы ты мог использовать мои слова против меня?
Справедливый упрек, и я это знал, слышать его невыносимо.
– Сейчас мне не до того, я хочу только одного – прижаться к тебе.
Ее взгляд скользнул по моему телу вниз и остановился, упершись в мой член. Тот дернулся под полотенцем, уже очень твердый, и я чуть не умер, когда она слегка высунула язык и облизнула губы.
– Не делай этого! – Мой голос был груб и властен, но она не слушала меня.
– Не делать чего? – Она по-прежнему не смотрела в глаза.
– Вот этого!
Я взял ее за подбородок, приподнял голову, чтобы она посмотрела на меня, и провел своим шершавым большим пальцем по ее нижней губе… и этого хватило, чтобы я утратил всякий контроль над собой.
– Я ничего не делала, – произнесла она с придыханием и обольстительно, звук ее голоса объял все мое тело.
– Тебе лучше уйти, – повторил я, но она не слушала меня.
Ее взгляд опять медленно заскользил по моему телу, и я почувствовал, что он оценивает каждый его дюйм. Мне не хватало выдержки отойти от нее – я не настолько владел собой.
Я подошел к ней так близко, что между нами почти не осталось места, и мое тяжелое дыхание слилось с ее. Я действовал на нее так же, как и она на меня, и мне стало муторно от нерешительности в ее глазах, все еще шарящих по моему телу. Эта девушка могла бы убить меня своим прикосновением, но не решалась дотронуться до меня. Но тут что-то в ней перемкнуло, что-то вырвалось на волю, и от ее нерешительности не осталось и следа.
В ее глазах вспыхнула решимость, и она, положив ладонь мне на грудь, толкнула меня на мой шкафчик. Я выругался, когда моей спины коснулся холодный металл, но и не решился остановить ее. Я почти не дышал, ожидая, что она сделает. Она нажала рукой на мою грудь, ее ногти впились в мою кожу, и я не хотел, чтобы она останавливалась. Джози была такой горячей, такой исступленной и в то же время такой маленькой.
– Я ненавижу тебя.
Она смотрела мне в глаза, и я видел, что она говорит всерьез – независимо от того, правда это или нет.
– Нет, не ненавидишь.
Я сфокусировался на ней целиком. Как она прекрасна!
Она прижалась ко мне.
– Да, ненавижу. Ненавижу!
Ее слова должны причинить мне боль и заставить меня почувствовать все что угодно, только не это неистовое желание завладеть ее ртом.
Каждое ее слово заводило меня. И совершенно неважно, зла она, или рада, или ее подпитывает гнев – каждая ее частичка была афродизиаком, противостоять которому я не мог.
– Если бы ты ненавидела меня, – сказал я и посмотрел на ее губы, – то уже ушла, покинула бы раздевалку сразу, как только выяснила, что того, кого ты ищешь, тут нет.
Она вздрогнула, и я понял, что еще несколько секунд – и она сделает именно это. Уйдет, чтобы доказать мне, что она может так поступить, и с моей стороны глупо толкать ее на это. Куда легче принять тот факт, что ее тело хочет меня, даже если она готова уйти. Ее тело хотело меня, и она никак не могла преодолеть свою тягу ко мне – точно так же, как я не мог преодолеть свою тягу к ней.
Джози отстранилась и повернулась к двери, но я не собирался ее отпускать. Если она скажет, что не хочет находиться рядом со мной, я ее отпущу, но мне необходимо услышать, как она это говорит. Но сейчас в ее глазах я видел только одно
