А князя Олега Ингоревича захватили едва живого.
Царь же, видя гибель многих своих полков и из числа богатырей татарских много убитых, начал сильно скорбеть и ужасаться. И начал воевать Рязанскую землю, повелев бить, и сечь, и жечь без милости. И город Пронск, и город Бел, и Ижеславец разорил до основания и всех людей убил без милости. И текла кровь христианская, как река полноводная, из-за грехов наших.
Царь Батый, увидав князя Олега Ингоревича, столь прекрасного и храброго, изнемогающего от тяжких ран, захотел его излечить от тех ран и к вере своей склонить. Князь же Олег Ингоревич укорил царя Батыя и назвал его безбожным и врагом христиан. Окаянный же Батый и дохнул огнем мерзкого сердца своего и повелел, чтобы Олега рассекли ножами на части. Этот Олег – второй первомученик Стефан, принял венец своего страдания от всемилостивого Бога и испил чашу смертную со своими братьями наравне.
Царь Батый окаянный стал воевать Рязанскую землю и пошел к городу Рязани. И обступили город, и начали биться пять дней, не отступая. Воины Батыева войска переменялись и отдыхали, а горожане бились бессменно. И многих горожан убили, а других ранили, а иные от долгой битвы обессилели.
А в шестой день рано утром пришли язычники к городу, одни – с факелами, а иные – со стенобитными орудиями, а иные – со множеством лестниц. И взяли город Рязань в декабре месяце в 21 день. И пришли в соборную церковь Успения пресвятой Богородицы, и великую княгиню Агриппину – мать великого князя, и со снохами, и с прочими княгинями изрубили мечами, а епископа и священнослужителей предали огню – в святой церкви сожгли; и иные многие пали от оружия, и в городе многих людей и с женами, и с детьми мечами изрубили, иных – в реке утопили. И иереев, монахов – до последнего изрубили. И весь город сожгли, и все сокровища прославленного златокузнечного мастерства, и богатства рязанских государей и сродников их черниговских и киевских захватили. И храмы Божии разорили, и в святых алтарях много крови пролили.
И не осталось во граде ни одного живого, все заодно погибли и одну на всех чашу смертную испили. Не осталось там ни стонущего, ни плачущего: ни отца и матери по детям, ни ребенка по отцу и по матери, ни брата по брату, ни по родным, но все вместе мертвыми лежали. И все это случилось за грехи наши!
Безбожный царь Батый, увидав великое кровопролитие христианское, еще больше разъярился и ожесточился. И пошел на города Суздаль и Владимир, желая Русскую землю пленить, и веру христианскую искоренить, и церкви Божии до основания разорить.
И один из вельмож рязанских по имени Евпатий Коловрат был в то время в Чернигове вместе с князем Ингварем Ингоревичем. И услышал он о нашествии верного злу царя Батыя, и уехал из Чернигова с малою дружиною, и мчался быстро. И приехал в землю Рязанскую, и увидел ее опустошенной: грады разорены, церкви сожжены, люди убиты.
И примчался в город Рязань и увидел, что город разорен, государи убиты и множество народа полегло: одни убиты мечом, а другие сожжены, иные в реке утоплены. Евпатий закричал в горести души своей и разгораясь сердцем. И собрал небольшую дружину – тысячу семьсот человек, которые Богом сохранены были вне города.
И помчались вслед за безбожным царем, и едва смогли догнать его в Суздальской земле. И внезапно напали на отдыхавшее войско Батыево, и начали сечь без милости, и внесли смятение во все полки татарские. Татары стали как пьяные или обезумевшие. Евпатий так бился беспощадно, что и мечи притупились, и выхватывал <он мечи> татарские, и рубился ими. Татары думали, что это мертвые воскресли! Евпатий на полном скаку сражался с сильными полками и бил их беспощадно. И сражался с войсками татарскими так храбро и мужественно, что и сам царь испугался.
И едва удалось татарам захватить пятерых тяжелораненых воинов. И привели их к царю Батыю. Царь Батый и начал выспрашивать: «Какой вы веры и какой земли? И за что мне много зла сотворили?» Они же отвечали: «Веры мы христианской, слуги великого князя Юрия Ингоревича Рязанского, а воины Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингоревича Рязанского тебя, могучего царя, почтить, и с честью проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш на великую силу – рать татарскую». Царь же удивился ответу их мудрому.
И послал сына шурина своего Хостоврула против Евпатия, а с ним и много войск татарских. Хостоврул же похвастался царю, что живым Евпатия к царю приведет. И окружили всех большие силы татарские, желая захватить Евпатия живым. Хостоврул же вступил в единоборство с Евпатием. Евпатий, богатырь силою, рассек Хостоврула надвое до самого седла. И начал сечь войско татарское и многих известных богатырей Батыевых побил, одних надвое рассекая, а иных до седла раскроил.
Татары перепугались, видя, что Евпатий богатырь-исполин. И навели на него бесчисленное множество стенобитных орудий, и начали по нему бить из них, и с трудом убили его. И принесли тело его пред царя Батыя. Царь Батый послал за мурзами, и за князьями, и за санчакбеями, и все стали дивиться храбрости, и силе, и мужеству рязанского воинства. И сказали они царю: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, ни отцы наши не поведали нам о таких. Ибо это люди крылатые и не имеющие <страха> смерти. Так храбро и мужественно они сражались: один бился с тысячей, а два – со тьмою. Никто не смог уйти от них живым со сражения!»
Царь Батый, глядя на тело Евпатия, сказал: «О Евпатий Коловрат! Здорово ты меня попотчевал с малою своею дружиною! Многих богатырей сильной орды убил, и много войск пало. Если бы у меня такой служил, любил бы его всем сердцем». И отдал тело Евпатиево оставшимся в живых из его дружины, которые были захвачены в бою. И велел их царь Батый отпустить, не причинять никакого вреда.
Отряд Евпатия Коловрата был разгромлен под Коломной, откуда монголы двинулись на Москву и сожгли город, после чего направились к Владимиру. Юрий, владимирский князь, поспешил к городу с набранным войском, но опоздал: Владимир был захвачен, а в марте 1238 года в битве на реке Сить погиб и князь. Батый устремился далее на запад, но на две недели задержался под Торжком, который упорно не желал сдаваться, а затем, находясь всего в 100 верстах от Новгорода, монголы внезапно повернули вспять – видимо, опасаясь весенней распутицы. На обратном пути они разорили Смоленское княжество – и семь недель осаждали Козельск (столичный Владимир пал всего за пять дней).С тех пор во всех монгольских донесениях Козельск именовался «злым городом».
Год спустя разорению подверглись Муром и другие восточные города, а осенью 1240 года войско Батыя приблизилось к Киеву. После падения Киева настала очередь Галицко-Волынского княжества, вся Южная Русь была разорена, а затем монголы покинули пределы Руси и прошлись огнем и мечом по Восточной Европе. Зимой 1241 года войско Батыя повернуло вспять – хан получил весть о смерти великого хана Угэдея. Вскоре после возвращения Батыя его улус – Золотая Орда – отложился от монгольского государства и стал самостоятельным.
Покоренная Русь обязалась выплачивать монголам дань, а князья должны были получать ярлык на княжение в столице Золотой Орды Сарай-Бату на Нижней Волге (примерно в 120 км от современной Астрахани). Очень многие из князей, прибыв в Сарай-Бату, лишались жизни – нередко просто потому, что чем-либо не нравились монголам. В этих непростых условиях отменными дипломатами проявили себя Даниил Галицкий и молодой княжич Александр, сын владимирского князя Ярослава.
Александр Невский и его победы, 1240–1242 годы
Новгородская летопись Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра
Александру, княжившему в Новгороде, приходилось улещивать монголов, чтобы избежать натиска с двух сторон: ведь с запада новгородским землям давно угрожали шведы. Летом 1240 года шведский отряд под командованием ярла Биргера поднялся по Неве до устья Ижоры и стал разбивать лагерь, на который и напал князь. В скоротечном сражении победа осталась за русскими, шведы бежали, а князь Александр получил прозвание Невский. Новгородская летопись подробно рассказывает об этой схватке.
В лето 1240. Придоша свеи в силе великой, и мурмане, и сумь, и емь в кораблях много зело; свеи с князем и с пискупами (епископами. – Ред.) своими; и встали в Неве близ устья Ижоры, желая взять Ладогу, реку и Новгород и всю область Новгородскую. Но еще преблагий, премилостивый человеколюбец Бог соблюл нас и защитил от иноплеменников, яко всуе трудятся без Божия повеления: пришла весть в Новгород, что свеи идут к Ладоге. Князь же Олександр не умедлил нимало и с новгородцами и с ладожанами пошел на них и победил силою святой Софии и молитвами владычицей нашей Богородицы и приснодевицы Марии, в месяц июль в день 15, на память святого Кюрика и Улиты, в неделю на Собор святых отцов, иже в Халкидоне; и была великая сеча свеям. И убиен был воевода их, именем Спиридон; а иные говорят, что и пискуп тоже убиен был; и множество их пало; и корабля два оных сожгли; а скарб их, ископав яму, сбросили туда без числа; и многие ранами мучались; и в ту ночь, не дождавшись рассвета, посрамленными отошли.
