Представляется, что понятие “внешняя безопасность” должно быть близким к определению, которое дается в статье 410-1 УК Франции. Поэтому данное определение вполне можно принять за основу при раскрытии содержания термина “внешняя безопасность Российской Федерации”. Что же касается местоположения предлагаемого толкования, то полагаем, что его можно поместить в одном из примечаний к статье 271 УК.
…Изучение содержания статьи 271 показывает, что оно в принципе соответствует потребностям борьбы с изменой, рассматривая как основную ее форму оказание помощи иностранному государству или иностранной организации в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, а шпионаж и выдачу государственной тайны – как разновидности этой изменнической деятельности. Совершенно обоснованно, на наш взгляд, норма рассматривает в качестве измены оказание помощи не только иностранному государству, как это предусмотрено пунктом “a” статьи 64 УК РСФСР, но и иностранной организации, что полностью соответствует положениям Федерального закона № 40-ФЗ от 3 апреля 1995 года “Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации”, устанавливающим обязанность этих органов бороться с разведывательной деятельностью не только иностранных спецслужб, но и зарубежных организаций. Многолетняя практика свидетельствует, что ущерб внешней безопасности способна причинить враждебная деятельность иностранных организаций.
Совершенно обоснованным представляется исключение из числа форм измены четырех ее разновидностей, предусмотренных пунктом “a” статьи 64 ныне действующего УК РСФСР: перехода на сторону врага, бегства за границу, отказа возвратиться из-за границы и заговора с целью захвата власти. Переход на сторону врага является по существу частным случаем оказания помощи в проведении враждебной деятельности. Кроме того, это преступление совершается только в военное время, а ответственность за такого рода деяния должна устанавливаться особым законодательством[117]. Заговор с целью захвата власти выделяется в новом УК в специальный состав (статья 274).
Что касается таких форм измены, как бегство за границу и отказ возвратиться из-за границы, то они к настоящему времени утратили свое значение. К тому же сохранение уголовной ответственности за их совершение постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 года признано не соответствующим российской Конституции[118].
Вместе с тем вызывает сомнение целесообразность сохранения в качестве самостоятельной формы измены выдачи государственной тайны, которая, кстати, не выделялась в ряде опубликованных ранее проектов УК РФ[119].
Эта форма измены в настоящее время мало чем отличается от шпионажа, на что справедливо указывает судья Конституционного Суда А. Л. Кононов в своем “Особом мнении по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Смирнова”. В “Особом мнении”, в частности, отмечается, что “измена в форме выдачи государственной или военной тайны выделена в тексте статьи 64 УК РСФСР как самостоятельный состав, якобы отличный от предыдущей формы – шпионажа. Однако теоретически и практически дифференцировать эти два состава, провести между ними какие-либо существенные различия представляется абсолютно невозможным. И то, и другое формально есть умышленная передача (то же – выдача) государственной тайны иностранному государству”[120].
По действующему закону (пункт “а” статьи 64 УК РСФСР) между шпионажем и выдачей тайны еще сохраняется хотя бы и не существенное, но все-таки какое-то различие: при шпионаже сведения “передаются” иностранному государству, иностранной организации или их агентуре, а при выдаче – “выдаются” только иностранному государству.
В новом УК РФ устраняется и это различие, так как, согласно статье 271, изменой должна будет признаваться выдача государственной тайны обоим названным “адресатам”. При данных обстоятельствах сохранение такой отдельной формы измены, как выдача государственной тайны, представляется явно избыточным, поскольку включаемые в ее объективную сторону действия вполне вписываются в состав шпионажа. Недаром в большинстве стран выдача государственной тайны как разновидность измены вообще не признается, и деяние рассматривается как шпионаж независимо от того, “передает” субъект государственную тайну или “выдает” ее. В связи с этим считаем целесообразным данную форму измены из диспозиции статьи 271 исключить.
…Полагаем, что отнесение к оказанию помощи в проведении враждебной деятельности против нашей страны действий субъекта по склонению иностранного государства или зарубежной организации к осуществлению подобных акций против России либо к использованию при этом приемов, способов, сил, средств, методов, в данный момент этими “адресатами” не применяющихся, представляет собой расширительное толкование термина “оказание помощи”. Вряд ли обоснованно также рассматривать подобные действия как подстрекательство, поскольку виновный побуждает к враждебной деятельности не физическое лицо, а иностранное государство или зарубежную организацию, которые не являются субъектами преступлений. Между тем факты подобного склонения имели место в прошлом и не исключены в будущем. Можно отметить, что российское Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года в пункте 2 ст. 275 признавало изменой, в частности, действия по возбуждению какой-либо иностранной державы “к войне или неприязненным действиям против России”[121]. Согласно статье 110 Уголовного уложения 1903 года (статья введена в действие Законом от 7 июня 1904 года) в качестве государственной измены рассматривались действия российского подданного, виновного:
“1) в возбуждении иностранного правительства к военным или иным враждебным действиям против России, или к прекращению военного с нею союза, или к уклонению от заключения такого союза;
2) в обещании после объявления войны иностранному правительству за себя или за других содействовать его военным против России действиям…”[122].
Французский УК, последний из принятых в Европе уголовных кодексов, тоже исходит из признания склонения внешних сил к враждебным действиям против Франции одной из форм измены.
Статья 411-1 УК Франции гласит:
“Поддержание связей с иностранным государством, с иностранным предприятием или организацией, находящимися под иностранным контролем, или с их представителями с целью вызвать военные действия или акт агрессии против Франции карается тридцатью годами заключения и штрафом в 3 000 000 франков.
Карается такими же наказаниями предоставление иностранному государству, иностранной организации или организации, находящейся под иностранным контролем, или их представителям средств с целью вызвать военные действия или совершение акта агрессии против Франции”[123].
Учитывая высказанные соображения, считаем необходимым дополнить диспозицию статьи 271 указанием на склонение иностранного государства или иностранной организации к проведению враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.
…Как уже отмечалось, устанавливаемый санкциями статей 271 и 272 высший предел лишения свободы (двадцать лет) не соответствует опасности предусмотренных названными нормами преступлений.
В связи с этим предлагаем дополнить санкцию статьи 271 (и 272, если будет принято решение об ее сохранении) словами: “а при наличии особо отягчающих и отсутствии смягчающих обстоятельств – пожизненным лишением свободы”.
…Вызывает сомнение правильность формулировки оснований освобождения от уголовной ответственности за измену, шпионаж и действия по захвату власти, которые устанавливаются в примечании к статье 271…
Возражение вызывает возложение на субъекта обязанности способствовать предотвращению ущерба интересам Российской Федерации, так как деяния, предусмотренные статьями 271, 272 и 274, относятся к преступлениям с “формальными” составами, в связи с чем преступные последствия в виде причинения ущерба интересам России в их объективную форму не включаются. Анализ названных составов показывает, что фактический ущерб интересам России не может быть нанесен непосредственно действиями виновного, поскольку такой ущерб наносится в результате враждебной деятельности иностранного государства или зарубежной организации (статьи 271 и 272) либо преступного сообщества (статья 274). Поэтому и предотвращение подобного ущерба от действий субъекта напрямую не зависит: он может только содействовать усилиям российского государства по предотвращению, локализации, минимизации этого ущерба, причем такие усилия лица далеко не всегда способны привести к позитивному результату независимо от его намерений.
