Афонский Серафим Саровский
Так называют великого старца современности Паисия Святогорца. Четырнадцать лет было отроку Арсению, когда великий молитвенник за весь мир старец Силуан преселился в обители вечные. Именно к этому возрасту относится главное, может быть, искушение его жизни. С одиннадцати лет Арсений читал Жития святых. Брат его отнимал у него священные книги. Товарищ брата, Костас, сказал: «Я отучу Арсения, он оставит церковные книжки». Костас стал внушать Арсению учение Дарвина. Отрок заколебался. Но решил: «Даже если Христос был просто человеком, Его стоит полюбить, Его стоит слушаться и принести себя в жертву ради Него». Позднее старец написал о том событии: «Христос явился мне в преизобилии Света. Я видел Его от пояса и выше. Он взглянул на меня со многою любовью и сказал: “Аз есмь воскрешение и живот. Веруяй в Мя, аще и умрет, оживет”. Те же самые слова были написаны в раскрытом Евангелии, которое Он держал в Своей левой руке».
Это событие потрясло детскую бесхитростную душу отрока и развеяло все его сомнения. Он познал Христа как истинного Бога и Спасителя мира. В Богочеловечестве его убедили не книги, не люди, а Сам Господь, открывшийся ему в столь раннем возрасте.
Родина старца – акритское греческое селение Фарасы. Это оплот православной веры. Фарасиоты славились мужеством. Нога турецких завоевателей не ступила на землю их села. В Фарасах находили прибежище гонимые турками православные. Великими были и женщины фарасийские. Однажды за ними гнались турки, но они предпочли смерть в горной реке бесчестью. Бабушка старца Христина владела небольшим храмом Архангела Михаила. Однажды зимой, когда она молилась, церковь занесло снегом. Но каждый день на подоконнике бабушка находила горячий хлеб. Мог ли ее внук не верить в милость Божию?
Война, приход фашистов, страдания семьи (в ней было десять детей) закалили юношу Арсения. Внешне жизнь его сходна с жизнью старца Силуана. Как и тот, но уже в 1945 году, Арсений был призван на воинскую службу. Служил честно, приходил на помощь сослуживцам. Но однажды, услышав, как ротный хулит Бога, Арсений отказался выполнять его приказания. Арсению грозил трибунал. Его вызвали к высокому начальству. Арсений во всеуслышание произнес слова из Деяний апостолов: «Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком».
Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11, 25)
Христос Вседержитель. Мозаика. Собор Чефалу. Сицилия.Василий Григорович-Барский. Рисунок монастыря Эсфигмен. XVIII в.
В 1950 году, в солдатской форме, Арсений приехал на Святую Гору. Первый свой ночлег здесь он провел в лаврской келье, близ монастыря Кутлумуш.
Долго рассказывать о страданиях старца Паисия. Он уже был готов к пострижению, но пришло письмо с материка. Отец и братья просили его о помощи. Сердобольный и сострадательный, он пошел на зов просьбы. Стал зарабатывать деньги для семьи плотницким искусством. Но как только дела семьи поправились, он вновь устремился на Афон. Хотел поселиться в монастыре Кастамонит, ибо слышал, что это безмолвная, монашеская обитель, но разыгрался шторм на южной стороне острова, и Арсений воспринял это как знак Божий. Он вышел на берег у монастыря Эсфигмен. Здесь была суровая школа монашества. Позднее старец рассказывал: «Для того, чтобы прожить в тогдашнем Эсфигмене сорок дней Великого поста, надо было взойти на настоящую Голгофу. В сутки – только одна тарелка водянистой похлебки без масла. Это было самое строгое общежитие. Первую седмицу Великого поста все отцы почти целый день проводили в церкви».
27 марта 1954 года послушник Арсений был пострижен в монашество. Он принял имя Аверкия. Игумен, зная великие молитвенные подвиги Арсения, предлагал ему сразу пострижение в великую схиму. «Но я ответил, – рассказывал старец, – хватит рясофора».
Старец также вспоминал: «Я помогал в церкви, неся послушание пономаря во время Всеношних бдений. Однажды, на Проскомидии, при словах: “Жрется Агнец Божий”, – я увидел, что агнец на дискосе трепещет как живой ягненок. Из этого я увидел, что Таинство начинается еще с Проскомидии».
В монастыре Эсфигмен отец Аверкий нес послушание столяра и плотника. Он был под началом грубого и несправедливого отца И. Никто с ним не мог работать более нескольких дней. «Благодатью Божией, – вспоминал он впоследствии, – я проработал с ним два с половиной года». Работал даже и тогда, когда сильно болел, когда харкал кровью. Но никому не жаловался. И в конце концов даже и отец И. раскаялся в своем поведении, смирился перед всеми и спасся.
Всю жизнь вспоминал старец своего наставника отца Кирилла из Кутлумушского скита Святого Пантелеимона. Даже когда молодой монах Аверкий перешел в особножительный монастырь Филофей, он выбирал время, чтобы прийти к отцу Кириллу за советом. Тот был настолько прозорлив, что заранее знал, в каком совете нуждается отец Аверкий. Ничего не говоря, протягивал ему книгу и показывал отчеркнутое место.
Иду тернистою тропой, путем Христовым крестным, молясь, чтоб встретиться с тобой во Царствии Небесном…
Монастырь Филофей на рассвете. Фото Cosmosolomon.В Филофее отец Аверкий начал готовить себя для жизни в пустыне. Изнурял себя не просто постами, а непрерывным постом. Ел овощи. Не просто овощи, а как он вспоминал: «…старался много дней подряд есть какой-то один вид овощей, например, одни помидоры, один латук, одну капусту, до тех пор, пока эта пища не надоедала, так что я ел ее без желания. Каждую ночь я совершал бдение. Спал немного. В храме не садился в стасидию, чтобы меня не поборол сон».
12 марта 1956 года отец Аверкий был пострижен в мантию и наречен Паисием в честь ревностного митрополита Кесарийского Паисия II, который – неслучайное совпадение – был родом из Карас.
После пострига отец Паисий написал матери стихотворение:
Родная матушка, поклон тебе от сына.
В монахи ныне уходя от суетного мира,
Лицом к обманщику – врагу, один в глухой пустыне,
Всем из любви к Царю Христу он жертвует отныне.
Мирская сладость, красота мне чужда и несладка,
В любви Спасителя Христа все сердце без остатка.
Иду тернистою тропой, путем Христовым крестным,
Молясь, чтоб встретиться с тобой во Царствии Небесном.
Твоей любви живая связь, но, к жизни вечной Слову
Умом и сердцем устремясь, я режу по живому —
По плоти наших кровных уз – и размыкаю звенья,
И сбрасываю ветхий груз земного тяготенья.
Моя отныне будет Мать – Мария, Матерь Бога,
Своим Покровом охранять от вражьего прилога.
В глухой пустыне буду жить, Царя Христа желая,
О мире мира умолить и о тебе, родная.
И подписал: «Посвящается моей уважаемой матери». А вскоре, несмотря на свое желание уединенной жизни, старец был направлен в монастырь Стомион Коницкой епархии на его восстановление (монастырь сгорел). «Впоследствии оказалось, что я перешел в Стомион главным образом для того, чтобы помочь восьмидесяти совратившимся в протестанство семьям вернуться в Православие…».
Церковь Богородицы Мандракина. Остров Корфу, Греция
До сих пор в Коницах рассказывают о том, как возрождался монастырь, как по молитвам святого Паисия появлялся на строительстве и цемент, и белый мрамор, и продовольствие для рабочих. Сам же старец, замечательный плотник, делал стасидии и помещения для братии. Себе же сделал такую каморку в углу монастыря, что в ней можно было только сидеть, а лежать не получалось. Да он и не лежал никогда.
Вспоминают и строгость старца. Он прекратил веселые застолья рядом с монастырем, лично разбивал бутылки с узо (греческая водка), запрещал даже подходить к монастырю в неподобающей одежде. Прикрепил две таблички со стрелками на подступах к монастырю. На одной: «К священной обители Стомион – благоприлично одетые», на другой: «К реке Аос – неприлично одетые».
Ко времени возрождения Стомиона относится поездка старца на остров Керкира (Корфу) за мощами преподобного Арсения Каппадокийского. Когда он вместе с мощами ночевал у благочестивых людей, они видели вспышки света и думали, что надвигается гроза, что это молнии, но грома не слышали. Старец объяснил, что это сияние исходит от мощей святого. Госпожа Екатерина Патера рассказывала, что он устанавливал в городе копилки для нищих и больных, много заботился о детях. «Он очень легко одевался. Я связала ему свитер, а он в тот же день отдал его сумасшедшей женщине, чтобы несчастная не мерзла. Я дарила ему и другие вещи, но он отдавал их первому встречному». По свидетельствам жителей Тассиоса и Стергиу, преподобный Паисий тайно навещал бедных больных стариков, приносил им продукты.
