Я думал, что мне обустроят местечко как и раньше – костерок возле леса, но на этот раз вышло иначе. Заметив, что я с Таней не гуляю, а стою на одном месте, к нам направилось четверо солдат барона, притащив довольно объёмный тюк. Не успел я удивиться, как они уже поставили палатку примерно три на четыре метра. Поклонились, трое ушли обратно, а один остался. И так это небрежно, как само самой разумеющееся, встал у входа в палатку, изображая почётный караул. Тут же подошёл солдат графа и разместился возле палатки со стороны леса. Это уже становилось интересным. Заметив появление новых солдат, со стороны кольчужников Наместника подошёл ещё один. Одет он был чуть побогаче остальных, на груди поблескивал какой-то медальон. И вид весьма пасмурный и недовольный. Таня, которая тоже наблюдала за этими непонятными перемещениями, протянула.
–Это сержант. Сейчас что-то будет.
Тот подошёл к палатке и начал что-то бубнить стоящему у входа «рыбке». Тот слушал внимательно, но, судя по багровеющему лицу сержанта, ответил совсем не так, как он ожидал. Тут ещё подтянулся графский солдат и тоже что-то добавил. После нескольких фраз обстановка ощутимо накалилась. За мечи пока никто не хватался, но, по моим ощущениям, до этого оставалось совсем чуть-чуть. Почему-то меня это задело. Мало того, что со мной обращаются как с чемоданом, не спрашивая, чего хочу я, так ещё и собрались мою палатку кровью забрызгать?! Накручивая себя, направился к этим скандалистам. При моём приближении все заткнулись. Я оглядел солдат. Нормальные мужики, крепкие фигуры, уверенные взгляды. Не понравился только сержант – у него сквозило какое-то раздражение и пренебрежение к остальным.
–Сержант, в чём дело?
Тот окинул меня взглядом. Спеси немного поубавилось, но держался он очень независимо.
–Согласно приказу Наместника, я должен обеспечить вашу безопасность, господин.
–Ну и… ?
–Эти… мешают и не хотят уходить.
–Почему? – я повернулся к остальным.
–Обеспечить вашу безопасность. Приказ барона – откликнулся «рыбка».
–Обеспечить вашу безопасность. Приказ графа – эхом повторил графский.
–А единой охраны не будет? – немного удивился я.
Солдаты переглянулись.
–У нас у каждого своё начальство – наконец ответил один.
Ситуация складывалась глупая. Я, конечно, люблю, когда заботятся обо мне, но три человека вокруг палатки – это уже перебор. Ни чихнуть, ни… Да и как я буду выходить из палатки без чужой помощи, если вокруг будет стоять такая плотная охрана? А сидеть в очередной клетке совершенно не хотелось. Я постарался выпрямиться и изобразить властный вид.
–Слушайте приказ. Ближе двадцати метров к палатке и ко мне не приближаться. В направлении леса никого не должно быть – я руками указал сектор – Всё. Исполнять!
Солдаты переглянулись.
–Но у нас приказ!
А я вдруг представил, как будет выглядеть в темноте наша встреча, и почти ласково произнёс.
–Меня не интересуют чужие приказы. Тот, кто ослушается моих, не доживёт до утра. Исполнять!
Теперь солдаты не переглядывались. Замерев, они смотрели на меня, потом вдруг чуть ли не бегом ринулись в разные стороны. Я даже удивился.
–Смотри-ка, послушались.
Таня улыбнулась.
–Не ожидал? Но когда ты начинаешь злиться, то становишься очень убедительным. Особенно тебе удаётся тяжёлый взгляд. И многие воспринимают тебя как очень родовитого человека, привыкшего отдавать приказы.
–Очень смешно. У меня в родне только сибиряки. Самые чистокровные.
–Это род такой – «сибиряки»?
–Ну, можно и так сказать – ухмыльнулся я.
–Вот видишь! Да и здесь ты себя ведёшь как наследный принц.
–?
–Не ешь за общим столом, никогда сам не открываешь двери. Всегда ждёшь, пока для тебя это сделают другие.
–Но ты-то лучше всех знаешь, почему я так делаю.
–Я – знаю. А остальные – нет, поэтому и воспринимают твоё поведение как замашки высокородного.
–Так по легенде я всего боюсь и ни к чему не хочу прикасаться.
–Но о ней знают не все, а из того, что видят, делают свои выводы.
–Так надо рассказать всем!
–Конечно, расскажем. Только постепенно. И тогда ещё придётся рассказывать о твоих способностях целителя. Об этом уже и так все шепчутся. Но последней выходкой ты всё испортил.
–И чего я ещё успел натворить?!
–Ты не склонился перед Наместником. И даже улыбнулся ему!
–Да какой спрос с дурачка? – не понял я – Мне по определению положено творить всякие глупости. Истерить, придуряться – припомнил я слова Тани – И вообще, может ты мне хоть немного расскажешь – кто такой Наместник, почему его так боятся, ну и всякое другое.
–Наш мир называется Рунданал. Моё королевство называется Инхар, сейчас мы в королевстве Гвардах. Везде свои короли, знать. У каждого свои войска. Всё как обычно. Но вот севернее расположена Империя Дананос. Огромная, могущественная. И наши королевства для неё не более чем захолустная окраина. В своё время её войска прошлись по нашим королевствам, почти не встречая сопротивления. Но по каким-то своим замыслам нас не стали присоединять. Установили новые налоги, потребовали подчинения. Несогласных укоротили ровно на голову. Потом войска ушли, но остались Наместники. Формально они не вмешиваются в управление, только являются представителями императора и следят за соблюдением договоров. А на самом деле… Могут отменить любое решение короля. Могут приказывать любому. Войск у них нет, всего лишь сотня личной охраны. Но туда отбирают лучших, по признаку личной преданности. И, разумеется, на пост Наместника присылают самых – самых. Людей, привыкших к безграничной власти и умеющих ею распорядиться.
–И нафига такому человеку я? Зачем он приехал к барону?
–Не знаю. Но чем-то ты его привлёк, раз он дал охрану.
–Ты уверена, что именно охрану? Мне начинает казаться, что они сопровождают меня как арестанта, хоть и вежливо. Может, нам сбежать, пока не поздно?
–Куда?! – грустно улыбнулась Таня – нам ехать на север ещё пару недель. Пока с нами обращаются вежливо, у нас не будет проблем на дорогах. Может ты заметил, что один из солдат везёт клетку с почтовыми голубями? Стоит нам исчезнуть из поля зрения, и в течении суток это станет известно Наместнику. И тогда на нас объявят охоту во всех близлежащих королевствах – Наместник может сильно заинтересоваться подобным поведением и захочет узнать причины.
–И что? Будем покорно ехать как арестанты?!
–Пока наши планы совпадают. А вот когда доберёмся до столицы, постараемся что-нибудь придумать.
Ночь прошла спокойно, как и следующий день. Единственное, что на ночёвку встали в неурочное время, ещё до заката. Быстренько поставили палатки и меня срочно пригласили в палатку к Регине.
Собралась тёпленькая компания. Магистр, Таня, Регина. Я остановился перед столом, ожидая разъяснений. Как всегда, говорить стала Таня.
–Ваня, мы тут всё время пытаемся определить причину недомогания Регины. Пока ничего не выходит.
Регина, действительно, снова выглядела бледновато.
–Может просто укачало?
–Может быть. Но мы решили не дожидаться следующего приступа, а провести диагностику заранее. Мы использовали все свои знания, но по-прежнему ничего обнаружить не можем. И мы просим это сделать тебя, Иван.
–Так я же не этот, как его … целитель.
–Но ты попробуй, Иван!
Голос Тани стал требовательным, и мне это совершенно не понравилось. Это что, она теперь мне как слуге приказывать будет?! Внутри зашевелилось что-то нехорошее, губы раздвинула улыбка, но совсем не добрая.
–Ну что ж, как скажешь. Только я буду проводить осмотр один, наедине с Региной. И ей придётся раздеться. Полностью. А вы уходите.
Надо было видеть лица Тани с магом! Такая буря чувств! Удивление, настороженность, подозрительность. Но они справились. Таня покосилась на Регину, та утвердительно кивнула, потом снова на меня.
–Регине надо помочь раздеться.
–Шнурки развяжи, а дальше пусть сама.
В полной тишине Таня распустила завязки и, не оглядываясь, вышла из палатки. Маг всё ещё сомневался, но после кивка Регины стиснул зубы и тоже вышел. Мы остались вдвоём.
–Раздевайся. Полностью.
Видимо, у Регины это было первый раз в жизни – раздеваться при постороннем мужчине. Даже врачи, насколько я знаю, отправляют пациенток раздеваться за перегородочку. Но я не врач. Я только снова повторил:
–Раздевайся. Полностью.
Регина чуть вздрогнула и стала медленно снимать с себя всякие женские штучки. Юбку, рубашечку, ленточки, чулочки, лифчик, панталончики. Я смотрел на всё это с болезненным любопытством, к которому примешивалось что-то ещё – в движениях Регины была какая-то неуловимая неправильность. Вот она закончила раздеваться, повернулась ко мне, залилась краской и попыталась прикрыться руками. А меня вдруг ожёг нестерпимый стыд, и я почувствовал себя садистом, измывающимся над малолеткой.
