Я пожал плечами. Если просто постоять – такое мне по силам. Подойдя к кровати, постоял, всматриваясь в Регину. Той становилось откровенно хуже – дыхание слабое, она уже с трудом облизывала пересохшие губы, а вот взгляд… Как будто вся её душа сосредоточилась во взгляде, и она молила о помощи! Внутри что-то дрогнуло. И даже стало немного стыдно. И жалко эту беспомощную девчонку. Протянув руки, я почти закрыл её лицо своими ладонями. Прислушался к себе – ничего, но понемногу появилось странное ощущение в ладонях. Что-то вроде того, которое бывает, когда расчёсываешь подживающую ранку. И больно, и приятно, и хочется царапать себя всё сильнее и сильнее. Пальцы начало сводить судорогой, но я изо всех сил держался – ведь под руками лицо Регины. Несколько раз по телу пробегала дрожь наслаждения от ощущений в руках, но постепенно всё стихло. С сожалением открыв глаза, вздрогнул от страха – теперь и мои кисти сплошняком покрывали противные багровые пятна. Блин, допомогался! А теперь и сам подцепил эту непонятную заразу. И жить мне, как и Регине… не очень долго. Лицо Регины, когда я убрал ладони, подтвердило мои самые плохие предчувствия – оно стало совершенно белым, дыхание вообще не было слышно. Единственным отрадным моментом было то, что противные пятна больше не обезображивали её лицо. Отмучилась.
Вид у Тани и Сурдана, когда я к ним повернулся, был почти одинаков – шок. А тут я ещё выставил вперёд руки с немым укором – вот, полюбуйтесь, к чему привели ваши опыты! Но Сурдан не стал извиняться, а бросился к постели Регины, опять начал водить рукам. Потом обессилено присел на край и как-то обречённо произнёс:
–Она спит! Я уже вообще ничего не понимаю!
–Как спит?! – дёрнулся я – она же не дышит?
–Дышит. Очень тихо, как усталый, измученный, но всё же здоровый человек.
Таня тоже начала проверять Регину, потом тоже уселась на кровать рядом с Сурданом. И вид у обоих – были бы здесь сигареты, точно бы закурили. Мне эта тишина и задумчивые взгляды стали надоедать.
–Может, объясните, что здесь происходит?
Ответила Таня.
–Такое впечатление, что ты впитал в себя её боль и болезнь. Она опять здорова.
Я непроизвольно посмотрел на свои ладони и тоже впал в ступор – ладони снова были чистыми! Только изменили цвет, как будто я месяц загорал на Чёрном море. Потом неожиданно сложилась цепочка – боль, удовольствие от неё, чёрные кисти, когти. Всё это было, когда я рукой ковырялся в голове стражника. И если права Таня, а в моей тогдашней шутке была доля правды, то получается, что я впитал боль Регины, получил от этого удовольствие, её вылечил, а сам? Становлюсь сильнее как демон, про которого мне Таня все уши прожужжала?
Таня с Сурданом тоже внимательно смотрели на мои руки, потом во взгляде Тани мелькнуло понимание, и она глухим голосом спросила:
–Магистр, вы не будете возражать, если мы с Иваном удалимся? Ему надо отдохнуть
–Да, да, конечно.
Болячка Регины повторилась на следующий же день, но уже ближе к обеду. Немного в другом виде, в более лёгкой форме, но перепугала она всех здорово. Сразу отправили за Таней, за мной, и мы быстренько её вылечили (сняли симптомы). А ночью у меня начались проблемы. Ночь вообще очень неприятная штука, если тебя что-то беспокоит. Тишина, темнота, одиночество. И любая мелочь, даже такая, как комар, может испортить жизнь. А вот у меня начали чесаться пальцы. Зуд нарастал, и что бы я ни делал, проходить не собирался. Сначала я просто тёр руки друг о друга, потом об одежду, но каждое движение только усиливало желание скрючить пальцы и во что-нибудь вцепиться. Не выдержав зуда, я провёл ногтями по полированной поверхности стола. Неожиданно звук мне понравился, на мгновение стало легче. Уже не контролируя себя, закрыв глаза, я стал корябать стол. Наслаждение прервало сдавленное восклицание Тани.
–Иван, что ты творишь?!
Очень захотелось убить. И её, и любого, кто ещё захочет мне мешать. Медленно открывая глаза, я приготовился врезать этой противной девчонке. Спасло её только то, что я ещё не совсем потерял мозги. И увиденное. Рука, которой я хотел её ударить, превратилась в чёрную лапу, пальцы украшали когти с металлическим отливом сантиметров пяти в длину. А столешница, которая так нравилась мне своими инкрустациями, превратилась в подобие старой кухонной доски. Мои когти, если это действительно сделал я, продрали глубокие борозды, от лака не осталось и следа, валялись щепки искорёженного стола.
Мысль после была только одна, да и то нецензурная. Виновато посмотрел на Таню, и та, уловив перемену моего настроения, осмелилась подойти. Я протянул вперёд руки, она вздрогнула, но сдержалась и стала внимательно осматривать мои лапы. Самое смешное, но, будто устыдившись её взгляда, руки стали стремительно изменяться. Сначала втянулись когти, а потом и сами руки побелели и вернулись к прежней форме. Через минуту всё было как раньше, но Таню это не обрадовало.
–Ваня, ты превращаешься в демона.
Насчёт демона можно было бы и не повторяться. Рядом с искорёженным столом я и сам был готов в это поверить.
–Мы сделали ошибку, согласившись лечить Регину. Ты оказался странным демоном, и, набираясь сил от боли людей, почему-то лечишь их. Но чем больше боли, тем быстрее ты превращаешься. Ты временами уже можешь воздействовать на материальные предметы нашего мира. И как только научишься делать это по своему желанию, то…
Она замолчала, невидяще смотря на меня.
–Утром мы уезжаем, иначе можем не успеть. Надо только предупредить графа с бароном, а то они подумают невесть что.
Возразить было нечего, и я только молча кивнул.
Таня ушла собираться, а я попробовал проверить её слова – закрыв глаза, стал представлять, что когти снова вырастают из пальцев. Ничего не получилось, но это, как ни странно, принесло облечение. Если уж я деревянный стол располосовал в щепки, то что будет с человеческим телом, если я в следующий раз не смогу сдержаться? Представлять подробности даже не хотелось.
Докладываться графу и барону не пришлось. То ли за нами присматривали, то ли сборы Тани привлекли внимание, то ли звуки, когда я царапал стол, но не успела Таня закончить сборы, как к нам заявились гости – барон, а через пару минут и граф.
Немая сцена – Таня в походном платье, я в своем единственном костюме, барон в лёгкой домашней одежде, граф в чём-то вроде халата.
–Что случилось, баронесса?
–Прошу прощения за беспокойство, которое мы вам причиняем, барон, но самочувствие Ивана резко ухудшилось, и нам необходимо срочно уехать.
Минута тишины.
Первым пришёл в себя граф.
–Я вашем распоряжении, баронесса.
Барон оказался более въедливым.
–Это настолько серьёзно?
–Да, господин барон. Иван помогал в лечении вашей дочери, и ему пришлось взять её боль в себя. Он пока держится, но болезнь может взять верх в любой момент.
–А как же моя дочь? Вы уже трижды возвращали её к жизни, но что будет завтра?!
Вопрос очень неприятный, я его даже заранее побаивался. Таня тоже помрачнела.
–Я понимаю вашу озабоченность, но остаться мы не можем. Если Иван… потеряет человеческий облик, то он уже точно не сможет ничем помочь вашей дочери.
Барон долго молчал.
–Ну что ж, если остаться нельзя, то вы поедете. Но с одним условием – Регина поедет с вами.
Он подождал возражений, но все молчали, пытаясь переварить услышанное.
–О деньгах и снаряжении не беспокойтесь. Сам я поехать не смогу, но Регину будет постоянно сопровождать магистр Сурдан. Пара десятков солдат, слуги, чтобы обеспечить безопасность и комфорт. Лошади, карета, оружие – всё самое лучше. Я прошу только об одном – если Регине снова станет плохо, то в этот момент вы должны быть рядом с ней. Вы уедете только на этих условиях.
Не дождавшись возражений и на этот раз, коротко поклонился.
–Благодарю вас за понимание. Пойду, отдам распоряжения о сборах, чтобы не задерживать ваш отъезд.
Граф сказал примерно то же и ушёл.
За всё время разговора моим мнением никто поинтересоваться не удосужился. А я бы многое мог сказать. Особенно Тане, молчком принявшей все условия.
Твою маман! И это называется тайная операция?! Спрятаться от людей и тихонько добраться до Звезды?!
Я начал мысленно загибать пальцы. Граф, его сестра с подругой, двадцать солдат с прислугой, потом Регина, маг, ещё два десятка солдат и прислуги. А когда мы доберёмся до столицы и найдём семью купца, сколько ещё людей вольётся в наш отряд? Там ведь столица, много знакомых. И если я опять не то и не там ляпну, и меня сразу не угробят, то могут появиться и новые попутчики. Мы что, придём туда уже как демонстрация на Первое Мая?! Почему-то у меня было нехорошее предчувствие, что и такой вариант развития событий исключать нельзя.
Несмотря на обещание барона, быстро уехать не получилось. Я всегда подозревал, да и были некоторые собственные наблюдения, что женщине для сборов времени нужно минимум раза в три больше, чем мужику того же возраста. Быстрее всех собрались солдаты. Сначала графские, потом барона. Посидели на лошадях с полчаса в полной готовности, потом им это надоело, они спешились и собрались на краю двора. Потом появились кареты, потом повозки для вещей, потом суетливые слуги вереницей потащили к ним всяческие ящички, сундучки, мешочки и вообще непонятно что. Когда ещё через час загрузка всё-таки закончилась, барон вдруг решил, что негоже ехать в дальнюю дорогу голодными. Я сослался на болезненность и отсутствие аппетита, а вот у Тани на «скромный» завтрак ушёл почти час. Когда, наконец, всё было готово, колонна построилась, все расселись по своим местам, солнце стояло уже довольно высоко.
