— Как?
— Ты его не послушаешь и сделаешь роковую ошибку, а я отдам ему все самое дорогое, что у меня есть…
— Иона, я знаю, что у тебя дар видеть грядущее, только умоляю тебя, не говори загадками… Скажи прямо, в чем я должен его послушаться? Что ты ему отдашь — у тебя ведь ничего, ну просто ничегошечки нет?
— Я не знаю… Ты, Иван, приведи его ко мне… Я хочу к нему прикоснуться…
— Ладно, постараюсь. Тем более он каждый раз благодарит меня при встрече, что я его когда-то выручил, позвав к нему отца Леонтия, и утверждает, что он мой должник. Вот и вчера тоже сказал снова…
— И скоро, уже совсем скоро, он захочет тебя отблагодарить, но ты не примешь его услуги…
Ольшанский долго смотрел на Иону, потом вздохнул:
— Иона, иди к себе и помолись за мою грешную душу, ладно. Я приведу к тебе Медведева, как только будет случай. А пока позволь мне укрепить мою левую руку. Я хочу добиться того, чтобы двуручным мечом левой рукой я мог бы одним ударом снести голову…
Он отвернулся, набрал полные легкие воздуха и взмахнул мечом.
Огромный меч рассек воздух с глухим и зловещим шорохом.
Иона перекрестился и вышел.
Он шел по коридору, глубоко задумавшись.
Что же мне напоминает этот свистящий шорох? Нечто такое я сделал… И видел… Нет, не в реальности… Ага… Вот! Вспомнил… Это было видение… давным-давно… Да-да, точно так же свистнула секира палача, когда отрубала руку Антипу… Я встречался с ним один-единственный раз, когда он был еще маленьким мальчиком, но когда, много лет спустя, мне сказали, что теперь он без руки, а я ответил, что видел, как ее отсекали…
…И еще один человек в доме хоть и не видел Медведева, но как раз в это самое время выводил его имя пером на бумаге, хотя и в зашифрованном виде, потому что писал тайнописью.
В отличие от тех обитателей дома, которые уже встали, отец Леонтий еще не ложился.
Он всю ночь работал над переводом с латинского языка одного важного документа, изданного в Риме для внутреннего употребления служителей латинской церкви, и очень торопился, поскольку этот документ содержал весьма любопытные сведения, касающиеся методов борьбы со всевозможными еретиками, а всеми этими вопросами крестник и тайный патрон отца Леонтия, Иосиф, игумен Волоцкий, весьма интересовался.
Торопился старый священник потому, что сегодня утром один из слуг князя Федора отправлялся в замок Горваль с каким-то княжеским поручением и отец Леонтий хотел успеть к его отъезду, чтобы вручить ему попутно и это письмо, якобы для своего помощника-дьячка, который остался в замке. Кроме обыкновенных торговых счетов, написанных обычным языком, плотная кожаная сумка для перевозки ценных бумаг содержала только что законченную обширную рукопись перевода латинского церковного документа, а также написанное тайнописью короткое письмо, в котором-то и упоминалась фамилия Медведева.
С тех пор как однажды Медведев, находясь под стражей князя Федора, попросил отца Леонтия передать Иосифу какие-то странные слова, похожие на шифр, священник аккуратно сообщал игумену Волоцкому о каждой встрече Медведева с князем Федором, полагая, что Иосифа это может интересовать, и судя по ответным благодарностям игумена, поступал правильно. Вот и сейчас он написал о том, что Медведев прибыл вчера и, должно быть, не случайно здесь же собрались одновременно братья князя Федора, что означает только одно — они снова взялись за старое. И хотя дело их, возможно, и правое и доброе, но, как истинный христианин, он, отец Леонтий, противник всякой лжи и тайных сговоров, которые чреваты дурными и порой непоправимыми последствиями, которых он и опасается.
Старый духовник семьи Бельских, немало повидавший на своем веку, каждый раз не упускал случая напомнить своему крестнику о необходимости руководствоваться евангельскими заповедями Господа нашего Иисуса Христа во всех светских делах, с чем Иосиф неизменно вежливо соглашался, но видно было, что его гораздо больше интересуют факты, сообщаемые отцом Леонтием, а не его моральные и этические воззрения.
Отец Леонтий облегченно вздохнул, запечатал письма, аккуратно уложил в сумку и, прежде чем лечь и немного отдохнуть перед заутреней, отправился разыскивать гонца князя, который, должно быть, уже готовился в путь.
Отец Леонтий прикинул в уме, что гонец доедет до Горваля дня за три, дьячок немедля передаст сумку кому надо, и вскоре она будет в Гомеле, оттуда ее доставят в монастырь Преображения на Угре, сразу же за рубежом Великого Московского княжества (поблизости от того места, где они в прошлом году весной встречались с Иосифом в каком-то заброшенном, сожженном дворе — вспомнил вдруг Леонтий), а там уж напрямик до самого Волоколамска…
Не пройдет и месяца, как Иосиф получит послание…
Хотя месяц — это, конечно, большой срок…
Многое может случиться за это время…
Глава шестая. ПРИЕМНЫЙ СЫН БРАТА ТРОФИМА
Тайнопись Y
От Елизара Быка
26 июля 1480
Рославль
Никифору Любичу
Дорогой брат!
Преемник поручил мне передать тебе его просьбу — заметь, не приказ, а просьбу, — которая заключается в следующем: пожалуйста, внимательно присмотрись к жизни твоего доброго друга нашего брата Трофима с Черного озера. Ты знаешь что Трофим недавно взял на воспитание мальчика, сына неких Ефима и Ульяны Селивановых, утонувших зимой во время переправы через, реку Мухавец.
Преемник хочет, чтобы ты очень осторожно, дабы не обидеть всеми нами уважаемого и заслуженного брата Трофима выяснил, насколько он привязан к своему приемному сыну и как складываются их отношения.
Дело в том, что мальчику скоро шестнадцать и ему давно пора серьезно учиться. Возлагая на него в будущем большие надежды, Преемник думает, чего было бы очень хорошо отправить его для изучения медицины к доктору Корнелиусу Моркусу. Однако нам всем известно, что доктор Корнелиус запрещает своим ученикам всякое общение с внешним миром на всем протяжении учебы, которая может продлиться несколько лет. В связи с этим Преемник просит тебя осторожно расспросить брата Трофима о степени его привязанности к мальчику, о том, как он смотрит на проблему его обучения, а также сможет ли он спокойно перенести длительную разлуку со своим приемным сыном.
Прошу тебя провести такую беседу и немедленно сообщить мне о своих наблюдениях и выводах из нее.
Во славу Господа Единого и Вездесущего!
Елизар Бык
