Но она не погибла, и это вселяло надежду.
Получалось, что ее невозможно убить. Конечно, можно истребить любой живой организм, если как следует постараться. Сэлле не старались. Они ее испытывали. Вероятно, в их понимании между жизнью и смертью пролегала тонкая грань, ниточка, за которую в состоянии ухватиться лишь особенное существо.
Гера цеплялась за эту возможность, не осознав до конца, что жизнь побеждает.
Когда сознание окончательно возвратилось, переломы срослись.
Там, где она упала, между горными склонами расположилась терраса. В скалах виднелись отверстия — арочные входы в жилища. Ласточки точно так же обустраивают гнезда в высоком береге речки.
Смрадный запах, из-за которого она очнулась, шел от кучи с отходами. Сэлле выбрасывали мусор из окон, не заботясь о том, чем станут дышать. Кроме зловонной кучи на террасе находились строения из согнутых прутьев. Казалось, что в них содержали животных.
Она торопливо села, попыталась избавиться от петли. Поначалу узел не поддавался, но ей все же удалось ослабить его. Она высвободила свободный конец, просунула назад, перехватила — петля перестала давить. Гера растерла место сдавления.
К ней подбежала старая сэлле — особь худая, немощная на вид, покрытая редкими островками волос. Она подошла сзади и заглянула через плечо, а когда поняла, что Гера освободилась от пут, больно дернула за волосы.
Гера вырвалась, но убежать не смогла; подобрала рюкзак, который лежал на земле в нескольких шагах. Геру снова схватили.
С десяток сэлле подлетело посмотреть на пленницу. Другие высовывались из окон — скрежетали, клацали языками. Всех их разгневало то, что она осмелилась появиться неподалеку. Чей-то камень угодил ей в плечо.
Вскоре Геру усмирили болезненными пинками, и одна из старух повела ее вдоль жилищ к арке, сложенной из необработанных блоков. Гера не смогла определить высоту арки. Только, приблизившись, восхитилась размерами: под арочным сводом уместилось бы пятиэтажное здание. Поверхность камней покрывала синеватая травка, из которой свисали гроздья мелких бутонов. За аркой открывался узкий проход между скалами, который вел в недра пещеры.
Сэлле снова недружелюбно толкнула ее. Она не хотела, чтобы пленница останавливалась.
Несколько мелких шажков, и ноги промокли; в полумраке она попадала в выдолбленные в камнях емкости. Те же емкости были повсюду. Вскоре она поняла их назначение.
К одной из таких лунок подползло существо — рыжее, размером с крупную крысу, с вытянутой головой, короткими ножками и тонким хвостом. «Крыса» макнула мордочку в воду и стала лакать, а когда напилась, замерла. Сильные пальцы сэлле упругим кольцом сомкнулись на шее зверька. Не раздумывая, она отправила животное в рот и сразу же проглотила добычу подобно тому, как хищники глотают мышей. Другие зверьки, выползшие к «блюдцам», чтобы напиться, исчезли между камнями.
Сэлле повела ее дальше. Они миновали сводчатый лаз, перед входом в который пришлось нагибаться. Гера оглянулась, чтобы посмотреть, как пройдет стражница. Крылья сэлле сложились и не помешали ей шествовать следом.
Взгляду открылась большая пещера с ответвлениями-коридорами. В пещере уютно: стены натерты до блеска, на полу сотканные из разноцветных нитей ковры, каменный стол по центру и вокруг него несколько причудливых стульев, спинки которых украшены крупными самоцветами.
Вдоль стены на тряпке предметы: с десяток овальных блюд; несколько чанов — пустых или нет, неизвестно; связка тонких лезвий — из камня или металла, не разобрать; диски из дерева, цветные камешки и другие мелкие вещи. Нож с резной рукоятью имел земное происхождение.
Из левого коридора пришла светловолосая сэлле. Гера узнала ее; особь занимала верховное место в иерархии, ведь по ее приказу Геру бросили умирать. Старуха толкнула Геру в спину, и она упала вперед, и только сила скама позволила ей остаться на коленях. Стражница уперлась ей в хребет когтистой лапой и не позволила встать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Краем глаза Гера следила за тем, как королева опустилась на стул, чтобы бросать яркие камешки в деревянную плошку. Два раза она бросала камешки молча, на третий повернула голову к старухе и жестом что-то ей приказала. Геру подвели к столу и заставили взять в ладонь пригоршню тех же камней. Королева изобразила движение, стражница подтолкнула ее, и она высыпала камни на блюдце.
Обе нагнулись, чтобы рассмотреть результат. На лицах обеих мелькнула растерянность.
Губы королевы сложились в улыбку, от которой Гере стало не по себе.
Сэлле снова бросили камни и сразу же радостно вскрикнули. Теперь королева смотрела на пленницу с превосходством, словно знала, как с ней поступить. Так смотрит охотник на волка в капкане.
Гера поняла, что решение принято. Стражница заняла прежнее место.
— Ш-ш-ш, — зашипела она.
Королева дважды обошла пленницу, резко, по-звериному, дернула ее за плечо, и когда та отвлеклась, вгрызлась зубами в ее левый мизинец. Гера вскрикнула, руку пронзила нестерпимая боль. Фаланга вместе с торчащей костью полетела в деревянную плошку. Кровь из руки хлестала фонтаном, и старая сэлле больше ее не удерживала. Обе с интересом смотрели, как Гера стонет от ужаса. Обе издавали ритмичные щелчки языками.
Вскоре боль и ужас сменились ярким восторгом. Кровь остановилась, поврежденная ткань валиком собралась в месте укуса, отросла, полностью воссоздав утраченную фалангу.
Стражница брезгливо сплюнула в плошку с откушенным пальцем.
Гере не дали опомниться. Несколько сэлле схватили ее, поволокли к коридору в дальних пределах пещеры. Там она получила пинок между лопаток, подвернула ногу и покатилась вниз, в темноту.
* * *
В пещере было темно. Через отверстие в своде проникали лучи, освещая место, где кто-то соорудил сеновал. Гера присмотрелась; травинки по краю выпуклые, покрыты тонкими нитями, которые, высыхая, закручивались в пружинки. По стенам ползало что-то мелкое, просовидное. Детали пещеры терялись в сумраке.
Гера закопалась в траву, чтобы избавиться от озноба. Взгляд бесцельно блуждал по краю отверстия в своде.
Что ее ждет? Голодная смерть? Наверняка про нее надолго забудут. Если сбежать, где добыть пропитание? Плодами да травами не насытишься. Умрет она в заточении или в здешнем лесу — разницы никакой.
Желудок напомнил о себе голодными спазмами.
Вспомнился банкет в день рождения шефа. Стол изобиловал угощениями: овощными и мясными салатами, рыбной нарезкой, свежими и маринованными огурцами, копченостями, бутербродами с красной икрой. Чтобы не мучить себя, усилием воли она переключалась на мысли о Нике, но всякий раз появлялся воображаемый шеф и требовал передать грибную закуску.
Тьма в глубине пещеры уплотнилась. До ушей донеслись звуки: шаркающие, едва уловимые. Если приближалась сэлле, может, ее покормят?
Из мрака появился приземистый силуэт. Другая, незнакомая сэлле — древняя, но все еще крепкая — держала плошку с едой.
Посудина стукнулась о каменный пол и заскользила к ее ногам. Звериным прыжком я отскочила в ее направлении, схватила, но сделала это аккуратно — так, чтобы варево не пролилось. Теперь я держала крепко еду и, словно изголодавшийся пес, набросилась на нее, слизывая пищу прямо с ладони.
Сэлле не уходила, наблюдала за ней с любопытством.
— Пха-ачи ску-урид ка-а?
— Что?!
— Ты-ы скам?
Гера с удивлением взглянула на стражницу.
— Ты говоришь на моем языке?
«Невероятно! Кто ее научил?»
— От-т веча-ай!
— Нет, я не скам.
— Нэ-эт. Ты е-есть скам. Сни-има-ай.
— Что снимать?
— Тря-ап ки-и. Бы-ыс т-тро!
В когтях сэлле мелькнула плетка, и под коленями вспыхнула резкая боль.
