— Если бы Германия и Япония проиграли войну, миром бы правили евреи. Из Москвы и с Уолл-стрит, — заявил Роберт.
Японская пара после этих слов как бы съежилась. Они как-то вдруг сникли, ушли в себя. Повеяло холодом. Роберт Чилдан почувствовал себя в одиночестве. Ну что он опять сказал такого? Чего они снова не поняли? Не тупость ли это? А может, недостаточный уровень знаний языка и, как следствие, непонимание нашего образа мышления? Они определенно избегают некоторых тем, потому, наверное, и обиделись. «Как это нелепо, — думал он. — Но тут уж ничего не поделаешь. Надо попытаться вернуть ту атмосферу, которая царила здесь минуту назад».
Он только теперь это понял. Однако Роберт Чилдан уже не чувствовал себя так плохо, как раньше. Он вспомнил, с каким благоговением входил сюда. Поднимался по этим ступеням с романтическим, ну прямо-таки юношеским воодушевлением. Однако пренебречь реальностью невозможно, в конце концов пора уже взрослеть.
«Все здесь обман. Этих людей и настоящими-то людьми не назовешь. Скорее, они напоминают ряженыхцирковых обезьян. Конечно, им не откажешь в ловкости и умении подражать, но на этом их достоинства исчерпываются.
Почему я все время стараюсь им угодить? Только потому, что они победили?
Эта встреча выявила большой изъян в его характере. Что да, то да, тут уж ничего не поделаешь. Забавная склонность к… ну, скажем, безошибочному выбору наименьшего из зол. Ведь даже корова, завидя кормушку, неудержимо тянется к ней.
Я всегда делаю лишь то, что нужно, ибо так безопаснее: в конце концов, они — победители и здесь распоряжаются. Наверняка и в дальнейшем он будет поступать точно так же, ибо кто же хочет накликать беду на собственную голову? Они, видите ли, читают книжки американских авторов и желали бы, чтобы им все объяснили. Надо полагать, надеются, что я отвечу на любой их вопрос. Я и хотел бы, но в данном случае — просто не могу…»
— Допускаю, что мне как-нибудь и удастся заглянуть в эту «Мисс Лонлихартс», — обратился он к Полу. — Вот тогда я, возможно, и скажу что-нибудь об особенностях ее языка.
Пол слегка кивнул.
— Правда, сейчас я слишком перегружен работой. Может, чуть попозже… Уверен, много времени это не потребует.
— О нет, — тихо сказал Пол. — Это совсем небольшая книга.
«Они выглядят одинаково огорченными, — думал Роберт Чилдан. — Интересно, ощутили ли они ту пропасть, которая легла между нами? Надеюсь, да. Они этого заслуживают. Мне очень жаль, но им самим придется постигать смысл романа».
Теперь он ел с удвоенным аппетитом.
К счастью, вечер завершился без новых споров. Роберт Чилдан, покидая в десять часов дом четы Касура, ощущал ту же решимость, что пришла к нему ранее, во время ужина.
Чилдан спускался по лестнице, и его больше не беспокоило, что он столкнется с другими жильцами дома, и те обратят на него внимание. Чилдан вышел на темную вечернюю улицу, окликнул рикшу и вскоре уже находился на пути домой.
Он частенько размышлял о том, что изменилось бы, сложись у него с кем-нибудь из клиентов дружеские отношения. «Наверняка хуже не стало бы, а такое знакомство весьма пригодилось бы в делах», — решил он.
«Хорошо, что я встречаюсь накоротке с людьми, которые совсем еще недавно вызывали у меня страх. Когда узнаешь их поближе, боязнь исчезает».
Размышляя так, он не заметил, как доехал до своего района, а потом и до собственного дома. Расплатившись с китайцем, поднялся по знакомой лестнице. В холле он увидел незнакомца. Белый мужчина в плаще сидел на диване, читая газеты. Роберт Чилдан в нерешительности застыл у дверей, а мужчина, отложив газету, лениво поднялся и сунул в карман пиджака руку. Извлек удостоверение и сказал:
— «Кемпетай».
Итак, пинок. Сотрудник государственной полиции японских оккупационных властей в Сакраменто. Поразительно!
— Роберт Чилдан?
— Да, это я, — ответил он. Сердце бешено колотилось.
— Недавно, — начал полицейский, заглядывая в бумаги, по-видимому, вынутые из папки, лежавшей на диване, — вам нанес визит белый мужчина, который представился адъютантом адмирала Императорского флота. Расследование показало — это ложь: ни такого адмирала, ни такого корабля не существует. — Он изучающе посмотрел на Чилдана.
— Да, это правда, — сказал Чилдан.
— Мы располагаем сведениями, — продолжал полицейский, — о серии попыток шантажа в районе Залива. Очень вероятно, интересующая нас личность как-то с этим связана. Смогли бы вы его описать?
— Невысокий, кажется, смуглый… — начал Чилдан.
— Еврей?
— Ну да! — воскликнул Чилдан. — Теперь-то я уверен, что это так, а тогда как-то упустил из виду.
— У меня есть снимок. — Сотрудник «Кемпетай» показал его Роберту.
— Это он, — подтвердил Чилдан, взглянув на фото. Его потрясли осведомленность и оперативность «Кемпетай». — Как вам удалось это? Я ведь не подавал жалобы. Я только позвонил своему поставщику Рэю Кэлвину и рассказал ему…
Движением руки полицейский остановил его.
— Здесь у меня бумага, вы ее подпишите, и на этом закончим. Вам не придется являться в судебное заседание; ваше участие в деле ограничится этой формальностью. — Он вручил Чилдану документ и ручку. — От вас требуется подтвердить, что этот тип пытался обмануть вас, выдавая себя за другого. Ну, и так далее… Ознакомьтесь, пожалуйста. — Полицейский отвернул рукав и взглянул на часы, в то время как Чилдан читал документ: «Подпишите, если он в основном соответствует действительности».
Что ж, пожалуй, соответствует. У Роберта Чилдана не оставалось времени для внимательного изучения документа и, кроме того, он так до конца и не понял, что же собственно тогда произошло. Одно лишь знал точно: этот тип представился кем-то и все это как-то связано с мошенничеством. К тому же, как объяснил сотрудник «Кэмпетай», этот человек — еврей. Чилдан взглянул на подпись под снимком. «Фрэнк Фринк. Настоящее имя Фрэнк Финк». Да, несомненно, еврей. Еще бы, с такой фамилией каждый его узнает. Да и тот факт, что он ее изменил, лишь подтверждает это.
Чилдан подписал бумагу.
— Благодарю вас, — сказал полицейский. Он собрал свои бумаги, приподнял шляпу, желая спокойной ночи, и вышел. Весь разговор занял несколько минут.
«Очевидно, они его уже поймали, — подумал Чилдан. — Интересно, что же такое он замышлял?» Он ощутил облегчение. «Надо признать, — работают они быстро. Мы все-таки живем в обществе законности и правопорядка, где всяким там евреям не позволено разными своими штучками ущемлять интересы законопослушных граждан. Здесь мы в безопасности. И как он сразу не догадался, что это еврей?.. Наверное, причиной всему — излишняя доверчивость. Я попросту не способен на обман и поэтому совершенно беспомощен, — признал он. — Без защиты закона я был бы отдан им на расправу. Мне можно внушить все, что угодно. Поистине какой-то гипноз. Так они могут заграбастать все вокруг, всю страну».
«Завтра нужно пойти и купить эту книгу о саранче, — решил он. — Интересно, как там автор описывает мир, где правят евреи и коммунисты. Рейх лежит в руинах, а Япония, конечно же, под пятой у России, раскинувшейся от Атлантики до Тихого океана. Этот автор — как его там — способен ли он представить себе войну между Штатами и Россией? Да, несомненно, книжонка представляет интерес. Удивительно, как раньше никто н£| догадался написать нечто подобное.
Она поможет понять, как нам повезло. Помимо очевидных недостатков… Могло быть и значительно хуже. Эта книга преподает хороший урок. Да, здесь правят японцы, а мы — побежденный народ, все так. Но надо же смотреть дальше, надо строить планы на будущее. Из этого берут начало великие дела, например, колонизация планет».
Он вспомнил, что наступило время вечерних новостей, и включил приемник. Может, уже известно, кто стал рейхсканцлером? Чилдан заметно оживился. «Этот Зейсс-Инкварт кажется самым динамичным. Уж он-то сможет проложить дорогу смелым начинаниям».
«Жаль все же, что я не могу сейчас находиться там, — думал он. — Возможно, когда-нибудь он разбогатеет настолько, что съездит в Европу и собственными глазами увидит все, что там создано. Обидно упустить все это и проторчать всю жизнь здесь, на Западном Побережье, где ровным счетом ничего не происходит. История обходит нас стороной».
8
В восемь утра барон Гуго Райс, рейхсконсул Сан-Франциско, вышел из своего «мерседеса-Бенца-220Е» и бодро взошел по ступеням консульства. Его сопровождали два молодых сотрудника МИДа. Райс вошел и проследовал в кабинет, в услужливо распахнутые сотрудниками посольства двери, отвечая по пути на приветствия телефонисток, вице-консула герра Франка, и уже в бюро, своего секретаря — герра Пфердхуфа.
— Freiherr, мы как раз принимаем сообщение из Берлина. Номер один, — доложил Пфердхуф.
