– Почему ты была у Донны? – Голос Макса по-прежнему оставался спокойным, но в нем зазвучали какие-то нотки, которые сказали Кейтлин, что он теряет терпение.
– Джордан все еще у Донны. Я заехала только, чтобы взять перемену одежды на завтра. Он будет там ночевать. Я тоже.
Она отпустила занавеску и повернулась к лестнице.
Она не сделала и двух шагов, как Макс, вскочив с кушетки, встал прямо перед ней.
– Почему ты была у Донны, Кейтлин? Ты пыталась скрыться от меня? – Первые слова прозвучали резко, потом голос его смягчился. – Мы же просто договорились пообедать, Кейт. Я не стал бы толкать тебя на что-то другое.
К ужасу Кейтлин глаза ее наполнились слезами, и она поспешно отвернулась, но Макс все же успел заметить.
– Что случилось, Кейти?
Коленки ее ослабели от внезапного наплыва чувств, и она устало опустилась на кушетку.
– Кто-то залез в теплицу.
– Боже правый! – Макс сел рядом и зажал ее руку между ладонями. – Ты там была, когда это случилось? Они что-нибудь украли?
Она покачала головой, смаргивая все набегающие слезы.
– Нет, меня не было. Это произошло вчера ночью, и, по-моему, они взяли около ста долларов. И еще мой калькулятор. Он был старый, так что стоил очень немного. Просто дело в том… – Чувствуя, что начинает говорить бесконтрольно, Кейтлин замолчала, долго смотрела в пол, и, наконец, добавила сдавленным шепотом: – Я только и могла думать о том, как мне кажется, что надо мной снова надругались…
Макс закрыл глаза от боли, ударившей его при этих словах, потом притянул ее к себе.
– Никто и ничто больше не причинит тебе боли, Кейти, – сказал он. Он повторял эти слова снова и снова. Это было его заклинание, его мольба, его обещание.
Кейтлин позабыла о своем решении держаться подальше от Макса. В его объятиях ей было так спокойно, так тепло, так безопасно, и она наслаждалась этими ощущениями. Она ценила каждое мгновение с ним, накапливая запас воспоминаний на долгие одинокие дни, ожидающие ее впереди. Она смаковала исходивший от него чистый, свежий аромат, биение его сердца под ее щекой, тепло его тела, крепкие и гибкие бугорки мускулов, то, как его руки охватывали, но не стесняли ее. Его объятия были теплым, живым убежищем.
Ей понадобилось поистине сверхчеловеческое усилие, чтобы мягко высвободиться. Она никогда не сможет сказать того, что должна сказать, если он будет ее касаться.
– Я рада, что ты здесь, Макс, – начала она, глядя на свои руки, которые сложила на коленях. – Нам надо поговорить.
– Ну так давай поговорим.
Макс отвел у нее со щеки прядь волос.
Она отвела голову в сторону и откашлялась. Слова никак не хотели произноситься, так что ей пришлось сделать глубокий вдох и отодвинуться от него. Кое-как она выдавила:
– Я не могу больше тебя видеть.
Чего только Макс не ожидал услышать от Кейтлин, но только не это.
– Что?
– Я сказала: «Я не могу больше тебя видеть», – повторила Кейтлин – на этот раз решительнее.
– О чем, Бога ради, ты говоришь?
Максу вдруг показалось, что он оказался на плоту посередине океана – без компаса и не имея ни малейшего представления о том, куда он плывет.
– Макс, я честно думала, что я готова к… – ну, в общем, готова к… – Она беспомощно замолчала, не зная, как продолжить.
Макс протянул руку и завладел одной из ее рук.
– Поговори со мной, Кейти. Объясни мне, – твердо сказал он. – По-моему, ты обязана сделать хотя бы это.
Она и правда обязана, думала она. Она должна сказать ему правду о том, что случилось так много лет тому назад и какие это оставило на ней шрамы. Она на минуту закрыла глаза от боли, потом открыла рот, намереваясь рассказать ему, но слова не шли. Она сделала глубокий вдох, сглотнула, и снова попыталась – и снова не смогла.
Она начала злиться. Она не обязана ничего говорить, если не хочет. Макс не имеет права настаивать, тем более, что через пару недель он вообще исчезнет из ее жизни. Он быстро устанет от нее и выберет себе кого-нибудь попроще. Она выпрямила спину.
– Причины не имеют значения. Но факт остается фактом: я считаю, что нам лучше будет больше друг с другом не видеться.
– И ты не считаешь, что должна дать мне какое-то объяснение?
Макс был совершенно ошарашен. Теперь он даже не знал, в каком именно океане он находится.
– Я ничего тебе не должна. Мои причины не имеют к тебе никакого отношения, – чопорно ответила Кейтлин.
– Все, что имеет отношение к тебе, имеет отношение и ко мне. – Голос Макса был негромким, но напряженным.
Почему он не может просто оставить ее в покое? Почему он все настаивает? Кейтлин сжала зубы.
– Оставь, Макс. Просто оставь.
– Кейтлин, я просто хочу…
– Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь вмешаться в мою жизнь.
Отчаянное желание заставить его уйти прежде, чем он доберется до правды, заставило ее слова прозвучать более резко, чем она намеревалась.
Макс был поражен. Океан превратился в настоящий ураган.
– Я просто беспокоюсь, Кейтлин, – осторожно сказал он. – Я знаю, что у нас не может быть близости, пока…
– Правильно! У нас не может быть близости! – прервала его Кейтлин, вскакивая. Пожалуйста, уходи, мысленно умоляла она его. Ее самообладание было таким хрупким, таким ненадежным, что в любой момент могло рассыпаться. А она боялась, что если это произойдет, ей его уже больше не собрать. Она снова повернулась к Максу:
– Макс, пожалуйста, уходи.
Макс встал, прижав к телу сжатые кулаки, но сумел заставить свой голос звучать мягко.
– Я только хочу помочь, Кейтлин.
– Мне не нужна твоя помощь! Совершенно не нужна! Мне нужно только, чтобы ты сейчас же ушел!
Макс положил руку ей на плечо, но она шагнула в сторону. Он разочарованно вздохнул и засунул руки в карманы.
– Я вижу, что тебе нужно время, чтобы прийти в себя, – сказал он. – Так я позвоню завтра.
– Пожалуйста, не надо. Нет оснований.
– Есть все основания.
Тут темный призрак Кейтлин поднял голову, и она почувствовала, как в глубине ее существа поднимается дрожь. Ей надо выдворить отсюда Макса раньше, чем она покажет ему все свои душевные раны. Всеми своими силами стараясь сдержать свой страх, она повернулась к нему лицом, – В чем дело, Макс? Почему ты не можешь поверить, что я просто больше не хочу тебя видеть? Я уверена, что ты не привык получать отказы от женщин, но, может, я одна из немногих, кто не считает тебя неотразимым. Знаешь, такое случается.
Благодарение Богу, голос у нее не дрожит.
– Возможно, – сказал он. – Но я тебе не верю. Я нисколько тебе не верю.
– Ну, так придется поверить, правда? – Кейтлин чувствовала, как начали рваться последние нити ее и без того непрочного самообладания, поэтому она прошла к двери и открыла ее. – Доброй ночи, Макс.
