между полками. Издевательски белели таблички «А-109. Античная мифология», «Р-212. Религии мира», «И-881, Ф-10. История философии».
Троха выдохнул и мешком осел на пол.
– Коля-а-ан… – завыл он тихонько и страшно.
– Тихо, ём, – четко сказал Колян. – Это не глюк, значит, надо искать дверь.
– Коля-а-а-ан… а-ы-ы-ы…
Колян врезал ему по щеке наотмашь. Троха замолчал, затем утёрся и встал. У него все же была своя гордость.
– Ну, – сказал он.
Колян поднял голову и долго смотрел на табличку «А-109. Античная мифология». Затем повернулся и посмотрел на соседние полки.
– Тот мужик, он, по ходу, был оттуда, – указал на табличку «Религии мира». – Это, по ходу, был этот… Перун.
– Перун? – поразился Троха.
– Славянский бог.
– Так это… Это они оттуда? – Глаза Трохи расширились, он не отрываясь смотрел на полки с книгами. Так ребёнок смотрит на каку. – А она кто была?
– Да хрен её… Афина Паллада какая-нибудь.
Троха быстро покивал. Глаза его стали обычными – забегали, прикидывая и замечая всё, что может понадобиться.
– Надо, короче, зашхериться и переждать, – Колян говорил уверенно и быстро. – Подождем с часик-два в тихом месте, нас либо менты найдут, либо нас отпустит.
– Где… Где пережидать-то? – Троха, кажется, приободрился.
– Ясное дело, в детской литературе, – подумав, решил Колян. – Где она обычно бывает?
Троха выразительно пожал плечами: нашёл кого спрашивать. Колян поглядел в одну сторону, в другую, затем решительно махнул рукой:
– Похеру. Туда.
Они зашагали по коридору, внимательно глядя на таблички.
– «Компьютеры», – прочитал Троха. – Может, здесь?
– Можно и здесь, – отозвался Колян ревниво: ему такая идея в голову не пришла. В самом деле, что можно ждать от компьютеров. Гудят да мигают.
Троха свернул в проход первым.
И не успел он пройти и двух шагов, чтоб дойти до маленького пуфика у полки, как с нижней полки на него бросилось что-то темное и бесформенное. Колян видел, как Троха было отпрянул, но это что-то вцепилось в него и не отпускало. Колян выдрал выкидуху из кармана и обежал Троху сбоку; занёс нож.
Напавшее нечто с утробным хлюпаньем всосалось в Трохину грудь. Глаза Трохи остекленели, он неестественно выпрямился и столбом наискось повалился на полку, уронив несколько книг.
Колян пару секунд стоял с выкидухой в руке. Затем краем глаза заметил – с полок сверху спускалось еще несколько чего-то. Колян схватил Троху под мышки и потащил из прохода в коридор.
***
Троха очнулся быстро, через минуту-две. Молча встал, отряхнулся, потёр грудь.
– Пошли, – угрюмо сказал он.
Они снова пошли вдоль полок.
«ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА». Крупными буквами. И табличка не прикреплена сбоку на полке, а висит сверху, на двух веревочках. Видимо, большой отдел.
– Ништяк, – шепотом сказал Троха. – Живём, ём.
Они осторожно свернули в первый же проход.
– Млять, – в голосе Трохи было больше облегчения, чем испуга.
В самом деле, всего лишь три пацана, двое постарше, лет двенадцати-четырнадцати, а один – так вообще лет шести, со спичечной коробкой в руках. Двое, что постарше, были неодинаковые – один в шортах и синей рубашке с красным галстуком, второй в кепке-восьмиклинке, пиджачке слегка не по размеру и в длинных светлых штанах трубочкой; у обоих были рогатки. Все трое смотрели серьёзно, насупившись.
– Ну чё, шпана, – весело начал Троха, не спеша шагая к ним. – Как жизнь, кто смотрящий, кто говорящий? А?
Младший мальчик нахмурился ещё сильнее и открыл коробочку – оттуда что-то мягко засветилось зеленым. Двое старших синхронно подняли и натянули рогатки. У Коляна появилось нехорошее предчувствие. Щелкнули резинки, Троха коротко ойкнул и, втягивая воздух сквозь зубы, повалился на пол, согнувшись в три погибели. Два стрелка снова разом натянули рогатки и теперь целились в Коляна. У того, что в галстуке, взгляд был ясный, чистый и яростный, а кепка смотрел с прищуром, не обещавшим абсолютно ничего хорошего. Колян попытался прикрыть глаза рукой, но увидел, что они целились вовсе не в глаза.
Слишком поздно увидел.
– Сука, убью, млять! – Троха кинулся на детей с кулаками. Дети легко отбежали от него, затем двое встали, прикрывая младшего, в третий раз натянули рогатки и страшным трескучим дуплетом влепили два железных шарика прямо в Трохин лоб.
Колян, лежа на полу и засунув обе руки между ног, пытаясь унять боль, видел, как кепка и галстук как ни в чём не бывало присели на корточки и стали смотреть в спичечную коробку.
Затем он нащупал выкидуху в кармане и встал. В паху еще плескалось пламя боли, но это теперь только придавало злости. Малыш коротко глянул на него и толкнул того, что в кепке.
– Миш, он встал.
Кепка и галстук выпрямились.
– Гляделки надоели? – холодно поинтересовался галстук.
– Или ещё что, – добавил кепка многозначительно.
– Иди отсюда, – подытожил малыш.
Зашевелился Троха. С его лба капала кровь, но это было не всё; Колян похолодел: он увидел, что один шарик всё ещё торчит у приятеля во лбу, почти наполовину погрузившись в кость. В животе заныло.
– Ага, – сказал кепка.
– Это ещё вполнатяга, – пояснил галстук.
– Идите отсюда, – повторил малыш.
Колян взял Троху под мышку, не столько даже помогая ему подняться, сколько удерживая его от необдуманных поступков: Трохе-то этот шарик, который зашел в кость с полнатяга, виден не был.
***
– Не щупай, блин, – раздражённо сказал Колян минуту спустя.
Троха отдёрнул руку ото лба. Глаза его были слегка безумными. Колян угрюмо подумал, что у приятеля в правом кармане лежит отличный выкидной нож самолётной стали, на заказ деланный, с любовью точенный.
Они медленно брели вдоль полок, заглядывая в проходы. Колян читал названия и решал, безопасно здесь или нет. Пока что безопасно было только в коридоре, по которому они шли.
Хотя, впрочем, уже нет.
В коридоре стояли двое мужчин лет примерно сорока, один высокий, с породистым худым лицом, у второго, крепыша пониже, физиономия была шире и имела отчётливый красноватый оттенок. Одеты оба были в плащи, у худолицего в руках был зонт, а крепыш выпукло и зловеще держал руку в правом кармане.
– Ватсон, – сказал худолицый с до боли знакомыми ливановскими интонациями. – А вот и наши юные друзья, Ватсон.
– Наивны даже для их возраста, – откликнулся крепыш.
– Ну что, милейший, – Коляну понадобилась секунда, чтобы сообразить, что Холмс (а это, конечно, был он) обращается к нему, – что вы думаете делать дальше?
– По законам жанра, он должен либо раскаяться, либо понести заслуженное наказание, – заметил Ватсон.
– Наказание они уже несут, – ответил Холмс. – В основном в виде гематом и железных шариков во лбу. Мне интересно, раскаиваются ли они.
Колян не заметил, когда Троха успел вытащить выкидуху. И
