Полина снова попыталась вырвать руку.
— Пожалуйста, отпустите меня, ваше сиятельство! — воскликнула она. — Я уже сказала вам, как я отношусь к вашим словам. Я должна просить вас быть джентльменом и… уважать мои чувства!
Князь от души расхохотался.
— Но я ведь не английский джентльмен — холодный, благовоспитанный и, конечно же, невероятно добропорядочный!
С откровенной насмешкой он добавил:
— Я — русский, и в моей крови горит огонь, который заставит вспыхнуть и вас. Тогда вы поймете, что любовь бывает всепожирающей, всемогущей, непреодолимой!
Князь повернул ее руку и страстно прижался губами к ее ладони. И хотя он целовал только ее руку, у Полины появилось такое чувство, словно эта бесцеремонная ласка оскверняет все ее тело.
— Отпустите меня! Отпустите сейчас же! — вскрикнула она.
Не обращая внимания на ее протест, князь поднялся на ноги, и она с ужасом поняла, что он намерен ее обнять. Девушка испуганно крикнула, и в этот момент, к ее глубочайшему облегчению, дверь гостиной открылась и вошел князь Волконский.
— О, я не знал, что вы здесь, Алексис! — воскликнул он.
Благодаря его своевременному появлению Полина смогла вырваться от князя и, ничего не объясняя хозяину дома, быстро пересекла гостиную и исчезла за дверью. Видя ее поспешное бегство, князь Иван выразительно приподнял брови и посмотрел на князя.
— Опять взялись за ваши привычные фокусы, Алексис? — осведомился он.
— Она очаровательна! Просто диво, как мила! — отозвался князь. — Она — сама невинность. До чего же интересно будет разбудить в ней страсть!
Князь Иван помолчал немного, прежде чем сказать:
— Его Величество не желает, чтобы в настоящий момент начались какие-нибудь трения с англичанами. Именно поэтому все так носятся с лордом Чарноком. Не стоит забывать, что эта юная англичанка его протеже.
— С чего вы взяли? Они лишь приплыли на одном судне! — возразил князь Алексис. — И потом, Наталья не оставит ему времени думать о какой-то другой женщине — он будет занят ею одной!
— Уверен, что тут вы правы, — согласился князь Иван. — Но в то же время англичане всегда помогают друг другу. Если девица устроит шум, то Его Величество будет очень недоволен.
Князь Алексис выразительно махнул рукой.
— Еще не бывало такого, чтобы женщины устраивали шум — если не считать того момента, когда я их бросаю…
Князь Иван рассмеялся.
— Ваша самоуверенность, Алексис, просто безгранична. Но должен признать, что у вас есть для этого достаточно веские основания.
— Предоставьте все мне, в том числе и очаровательную Полину, — сказал князь Алексис.
Оказавшись в безопасности собственной спальни, Полина снова подумала о том, насколько прав был лорд Чарнок, предупреждая ее, чтобы она никогда не оставалась наедине с русским мужчиной. Она дала себе слово, что, когда в следующий раз княгиня куда-нибудь уедет, она не станет оставаться в одной из гостиных, а запрется у себя в комнате.
Сейчас она была страшно напугана, и ей очень не хватало присутствия лорда Чарнока и его спокойного голоса, при звуке которого она сразу же начинала чувствовать себя увереннее. Но тут она вспомнила, насколько он был поглощен графиней Оболенской, и печально подумала, что ему сейчас не до нее и ее неприятностей. При этой мысли она окончательно сникла.
Тем не менее, Полина не могла не вспоминать о лорде Чарноке и не тосковать по нему. Он был так добр к ней во время путешествия в Россию, что ей вдруг захотелось, чтобы их плавание вообще никогда не заканчивалось — чтобы благодаря какому-нибудь волшебству они уплыли бы вдаль, за грань реальности, в мир грез и фантазий.
События развивались настолько неожиданно, что, оказавшись на следующий день за городом, Полина все никак не могла прийти в себя. Они отъехали довольно далеко от Санкт-Петербурга и остановились в великолепном дворце. Полина даже в мечтах не могла представить себе существование столь роскошных поместий.
Вернувшись после посещения царицы, княгиня объявила, что царь пожелал, чтобы они погостили у него в загородном дворце, в Царском Селе, куда им предстояло уехать уже следующим утром, преодолев те несколько десятков миль, которые отделяли это место от столицы.
Вся прислуга принялась паковать дорожные сундуки и делать другие необходимые приготовления. Подобной веселой суеты Полина еще никогда в жизни не видела — и была ею просто заворожена. Дэйви не могла поехать вместе с нею: через два дня должен был отплыть корабль в Стокгольм. Вместо нее Полине нашли русскую горничную, которая оказалась весьма умелой и услужливой.
Они с Дэйви выбрали все наряды, которые могли бы понадобиться Полине в Царском Селе, оставив немалое количество платьев дожидаться возвращения хозяйки в городском доме.
— Я постараюсь сложить их как можно тщательнее, — пообещала Дэйви. — Тогда, если вдруг ваш визит продлится дольше, чем рассчитывает княгиня, вам останется просто попросить доставить туда остальные ваши сундуки.
— Я очень благодарна вам за вашу доброту, — сказала Полина.
Она дала Дэйви довольно крупную сумму в качестве чаевых и к тому же подарила ей теплую шаль, которой горничная особенно восхищалась, разбирая ее вещи.
— Но это слишком роскошный подарок! Вам не следует с ней расставаться, мадемуазель! — запротестовала Дэйви.
— Мне посчастливилось иметь так много хороших вещей, — отозвалась Полина. — И мне бы очень хотелось, чтобы эта шаль осталась у вас. Тогда, надевая ее, вы вспоминали бы обо мне.
— Я вас всегда буду помнить, мадемуазель, — искренне пообещала Дэйви, — и всегда буду за вас молиться.
— Спасибо, — отозвалась Полина. — У меня такое чувство, что ваши молитвы могут мне очень понадобиться.
Говоря это, она снова думала о князе Алексисе и радовалась тому, что уезжает из Санкт-Петербурга и сможет хотя бы некоторое время не беспокоиться относительно его вольностей.
Каков же был ее ужас, когда, спустившись в Царском Селе к обеду, она обнаружила, что ее бесцеремонный поклонник тоже получил приглашение от императора! Его присутствие ввергло бы ее в полное отчаяние, если бы Полина с невыразимым облегчением не услышала, что на следующее утро ожидается приезд лорда Чарнока.
Естественно, Полина не могла знать того, что все увеселение было задумано потому, что царь уже начал досадовать на то, насколько мало сведений ему удалось получить от графини Натальи и других агентов, которым поручено было следить за лордом Чарноком. По приказу своего начальства агентам тайной полиции удалось даже вскрыть в его отсутствие два замка на чемоданчиках с дипломатическими документами, которые он всегда держал у себя в спальне. Хотя агенты действовали весьма умело — настолько умело, что обычный курьер ничего не заметил бы, — лорд Чарнок моментально заметил признаки обыска.
