— Спасибо, ты так мил, — ответила она, усиливая волнение Луиса, — в словах ее не было уверенности.
Патрисио серьезно взглянул на Луиса:
— Не вздумай уходить, не поговорив с матерью. Хлопать начала именно она. Это удивило Луиса.
— Я думал, это был ты.
— Я лишь последовал ее примеру.
— Спасала свою репутацию, — предположил Луис с иронией.
Патрисио покачал головой.
— Она публично поддержала тебя. Это может означать куда больше, чем кажется.
— Посмотрим. — Луис пожал плечами. — Спокойной ночи, Патрисио.
— Спокойной ночи.
Луис кивнул приятелям, затем вместе с Шонтэль направился к выходу из залы, мысленно отметая все возражения матери. Зачем идти на риск, ведь она может сказать Шонтэль какую-нибудь гадость. Не сейчас. Момент слишком ответственный.
— Суд вынес приговор, — сухо заметила Шонтэль.
Его сердце замерло. Она все еще играла свою роль?
— Я надеюсь, ты довольна, что совершила акт справедливости? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Она бросила на него ироничный взгляд.
— Будь ты похитрее, подарил бы мне желтый бриллиант.
Хитрость… да, пожалуй, в этом она могла его обвинить. Да, это была чистой воды авантюра. Но даже теперь он не знал, каков же результат.
— А изумруд тебе понравился? — спросил он. Она улыбнулась, любуясь перстнем на своей руке.
— Экстравагантный поступок, Луис, — произнесла она, задумчиво глядя на изумруд. — И тебе все поверили.
Она не поверила ему.
На мгновение он растерялся. Что еще он мог сделать, чтобы вернуть ее доверие? Неужели весь его план с самого начала был обречен? Боже! Он не мог позволить ей уйти! Он судорожно сосчитал количество часов, оставшихся до того, как он должен будет отвезти ее в аэропорт. Тринадцать. А там еще два часа в аэропорту до вылета. Он обязан заставить время работать на него.
— Я сказал то, что думал, Шонтэль, — возразил Луис. — Я решил, что это единственный путь доказать, что я — хозяин своего слова. Просто в данных обстоятельствах я подумал, что доказывать это нужно не словом, а делом.
Тут Шонтэль остановилась. Правой рукой она вцепилась в его локоть и отшатнулась. Путь в галерею им преградила мать Луиса.
Он с трудом сдерживал себя. Если бы она не вмешалась в их жизнь два года назад…
— Луис, Шонтэль, вы уже уходите?
— Надеюсь, хоть в этом ты нам мешать не станешь? — резко сказал он.
В ее глазах была боль, лицо напряжено, но она старалась не показывать виду, что страдает. Нерешительно мать тронула его за руку. Такой он видел ее впервые. Но два украденных ею года…
— Прости, я была не права, — призналась она и умоляюще посмотрела на Шонтэль, не найдя во взгляде Луиса ни капли сострадания. — Шонтэль, прошу тебя, не отнимай у меня сына.
— Я никогда не поступила бы так, сеньора Мартинес. И теперь не поступлю, — искренне ответила Шонтэль.
Нет, она просто уйдет от меня, как тогда, с горечью подумал Луис.
— Вы заставили меня раскаяться. Такое смирение немного удивило его. Она говорит искренне или это очередная уловка? Мать и впрямь постарела, от ее высокомерия не осталось и следа.
— Надеюсь, когда-нибудь вы оба сможете простить меня… со временем, — сказала она дрожащим, взволнованным голосом, но чувствовалось, что надежда эта в ней слабеет с каждой секундой.
— Патрисио сказал нам, что именно вы начали хлопать, когда я приняла предложение Луиса, — сказала Шонтэль с теплотой в голосе.
Это волнует ее, удивился Луис.
— Должна же я была хоть чем-то поддержать вас, — тихо ответила Эльвира. — Я не знала… не могла представить себе, что мой сын любит тебя так сильно. — Она подняла на него полные мольбы глаза. — Прошу тебя, сынок, поверь мне. Я желаю счастья вам обоим.
Как бы там ни было, слова матери тронули Луиса. Возможно, они смогут прийти к взаимопониманию. Если, конечно, она признает, что он не игрушка, а самостоятельный человек.
— Спасибо, — пробормотала Шонтэль. Любезна до конца, подумал Луис, борясь с сомнениями.
— Мы поговорим в другой раз, — пообещал он. — А сейчас я прошу нас извинить.
Эльвира Роза Мартинес покорно отступила, освобождая им путь.
— Позови Патрисио, Луис, — прошептала Шонтэль. Он внимательно посмотрел на нее. И в глазах у нее он увидел доброту. Безграничную доброту. — Сейчас, пока мы не ушли.
Прошу тебя.
Луис оглянулся. Патрисио наблюдал за ними. Едва заметным жестом Луис указал ему на мать. Этого было достаточно. Брат кивнул и быстрыми шагами направился к матери.
— Готово, — сказал Луис, с улыбкой повернувшись к Шонтэль.
Она ответила такой же улыбкой и напомнила:
— Она твоя мать, — А ты? Моя невеста? Загадочная улыбка. Луис затаил дыхание.
— Пойдем отсюда, Луис. Но она не сказала «нет»!
— Я распорядился насчет машины. Должно быть, она уже ждет.
— Ты все предусмотрел, — заметила она. Он рассмеялся, взял ее под руку, и они вышли из дома. Он ощутил прилив сил. Праздник удался. Шонтэль желала остаться с ним наедине. И у него есть тринадцать часов, чтобы завоевать ее.
Глава 18
Еще пять минут, твердил себе Луис, садясь в машину рядом с Шонтэль. Желание протянуть руку и прижать ее к себе, смыть все ее сомнения поцелуями было сильнее, чем когда-либо. Но снова овладеть ею — это идея не из лучших, во всяком случае не в машине. Они будут на месте через пару минут, и тогда никто не сможет помешать ему. Даже Шонтэль.
Затаив дыхание, он наблюдал за ней, пытаясь понять, испытывает ли она те же чувства, что и он. Она задумчиво смотрела на удаляющийся с каждой секундой дом. Луиса тревожило, что Шонтэль, возможно, считает богатство и положение семьи Мартинес барьером между ними. Луис взял ее за руку, чтобы привлечь к себе внимание.
Она повернулась, глядя на него все так же задумчиво. Луис погладил ее руки, ему хотелось узнать, о чем она думает.
— В нашей семье никогда не случалось трагедий, Луис. Прости, я не знала, не представляла, насколько все далеко зашло. — Она сжала его руку. — Я рада, что увидела истинное положение вещей. Меня все случившееся заставило понять, как зачастую обманчива видимость.
Он испытал облегчение. Громадное облегчение.
— О чем ты? — живо спросил он.
Она пожала плечами.
— Я полагала, ничто не в силах изменить той неприязни, которую испытывала ко мне твоя мать. Но когда мы прощались… ни капли снобизма. Она говорила искренне.
— Власть делает людей высокомерными, Шонтэль, — сказал он. Она кивнула.
— Да, теперь я это понимаю. — Она помолчала. — Как ты думаешь, Гальярдо нанесут ответный удар?
— Сомневаюсь. В любом случае бизнесу нашей семьи они навредить не смогут, это довольно сложно. Конечно, некоторые сделки будут сорваны, но ничего страшного.
