– Понятно, – протянула Ясна. – С родителями ты разговариваешь в такой же дерзкой манере?
Шаллан поморщилась. Время, проведенное среди моряков, весьма ослабило ее контроль над собственным языком. Неужели она преодолела весь этот путь лишь для того, чтобы оскорбить Ясну? Девушка подумала о своих беспомощных братьях, которые старательно изображали, что Дом в полном порядке. Неужели ей придется вернуться к ним с пустыми руками, безрассудно истратив такой шанс?
– Светлость, я с ними так не говорю. И с вами не должна была. Простите.
– Что ж, по крайней мере, тебе хватает смирения признать ошибку. И все же я разочарована. Как же твоя мать решила, что ты готова для ученичества?
– Светлость, моя мать умерла, когда я была совсем маленькой.
– И отец снова женился. На Мализе Гевельмар, если не ошибаюсь.
Шаллан потрясла ее осведомленность. Дом Давар очень древний, но по силе и значению весьма заурядный. То, что Ясна знала имя мачехи Шаллан, говорило о многом.
– Моя мачеха недавно скончалась. Она не посылала меня в ученичество к вам. Я взялась за это самостоятельно.
– Мои соболезнования. Возможно, тебе лучше быть с отцом, заниматься семейными делами и стать его отрадой, а не тратить мое время.
Мужчины впереди опять свернули. Ясна и Шаллан последовали за ними и оказались в боковом узком коридоре с узорчатым красно-желтым ковром на полу и зеркалами на стенах.
Шаллан повернулась к Ясне:
– Отец во мне не нуждается. – Что ж, так оно и есть на самом деле. – Но я нуждаюсь в вас, как и показало это собеседование. Если невежество так сильно вас раздражает, разве не будет правильным дать мне шанс от него избавиться?
– Ты не первая, госпожа Давар. Ты двенадцатая в этом году, кто просит меня об ученичестве.
«Двенадцатая? – подумала Шаллан. – За год?»
А она-то решила, что женщины держатся подальше от Ясны из-за ее враждебности к обителям…
Они достигли конца узкого коридора, завернули за угол и увидели, к вящему изумлению Шаллан, место, где огромный кусок скалы упал с потолка. С десяток прислужников стояли там, и лица у некоторых были обеспокоенные. Что же случилось?
Бóльшую часть мусора явно успели убрать, хотя в потолке многозначительно зияла дыра. Сквозь нее не было видно неба; они все время шли вниз и, вероятно, находились глубоко под землей. Массивный камень выше человеческого роста заблокировал дверь в левой части коридора. Попасть в комнату не было никакой возможности. Шаллан показалось, что она слышит по ту сторону какие-то звуки. Король подошел к камню и попытался успокоить собравшихся, потом вытащил из кармана платок и вытер морщинистый лоб.
– Превратности проживания в доме, который вырезан прямо в скале, – пробормотала Ясна, приближаясь быстрым шагом. – Когда это случилось?
Похоже, принцессу не вызывали в город специально ради этого; король просто воспользовался ее появлением.
– Во время недавней Великой бури, светлость, – сказал Таравангиан. Он покачал головой, и его жидкие белые усы затряслись. – Дворцовые архитекторы, возможно, сумеют проделать дверь в комнату, но для этого нужно время, а следующий шторм случится всего через несколько дней. Кроме того, если мы начнем тут все ломать, потолок может снова обрушиться.
– Ваше величество, я полагала, Харбрант защищен от Великих бурь, – удивилась Шаллан, и Ясна бросила на нее быстрый взгляд.
– Город-то защищен, девушка, – проговорил король. – Но гора за нами принимает на себя всю силу удара. Иногда на той стороне случаются лавины, и весь горный массив содрогается. – Он посмотрел на потолок. – Обвалы очень редки, и мы считали, что эта часть достаточно безопасна, но…
– Но камень есть камень, – перебила его Ясна, – и нельзя определить, нет ли где-то под самой его поверхностью слабой жилы. – Она изучила монолит, упавший с потолка. – Это будет нелегко. Я, вероятно, потеряю очень ценный фокальный самосвет.
– Я… – начал король, снова вытирая лоб. – Если бы у нас был осколочный клинок…
Принцесса перебила его взмахом руки:
– Я не пыталась пересмотреть условия нашей сделки, ваше величество. Доступ в Паланеум того стоит. Вам следует послать кого-то за мокрыми тряпками. Пусть бóльшая часть слуг перейдет в другой конец коридора. Вам я рекомендую сделать то же самое.
– Я останусь, – сказал король. Придворные, включая здоровяка в черной кожаной кирасе – видимо, капитана его личной гвардии, – тут же запротестовали. Король заставил всех умолкнуть взмахом морщинистой руки. – Я не стану прятаться как трус, когда моя внучка попала в ловушку.
Неудивительно, что он так расстроен. Ясна не стала спорить. Шаллан видела по лицу, что ее не очень-то беспокоит мысль о том, что король рискует жизнью. То же, по всей видимости, относилось и к самой Шаллан, потому что Ясна не приказала ей отойти. Подошли слуги с мокрыми кусками материи и роздали всем. Принцесса отказалась. Король и его гвардейцы прижали ткань к лицу, прикрывая рот и нос.
Девушка взяла свой кусок. Зачем он нужен? Пара слуг передали несколько мокрых тряпок через щель между скалой и стеной тем, кто был заперт внутри. Потом все слуги поспешили отойти подальше.
Ясна осматривала и ощупывала валун.
– Юная госпожа Давар, – сказала она, – какой метод вы бы применили, чтобы рассчитать массу этого камня?
Шаллан моргнула:
– Ну, думаю, я бы спросила его величество. Его архитекторы, скорее всего, это уже сделали.
Ясна склонила голову набок:
– Элегантный ответ. Верно, ваше величество?
– Да, светлость Холин, – подтвердил король. – Он весит примерно пятнадцать тысяч кавалей.
Ясна посмотрела на Шаллан:
– Удачный ход, юная госпожа Давар. Ученый должен знать, что не следует тратить время на поиски уже известных сведений. Это урок, о котором я иной раз забываю.
Девушка воспрянула духом, услышав это. Она ведь уже заподозрила, что Ясна скупа на похвалы. Означало ли это, что принцесса все еще раздумывает над вопросом о ее ученичестве?
Ясна подняла свободную руку, на которой блестел фабриаль. Сердце Шаллан забилось быстрее. Она еще не видела душезаклятия собственными глазами. Ревнители использовали свои фабриали тайком, и она даже не знала, что отец обладает одним, пока они его не нашли. Конечно, тот не работал. Такова была одна из основных причин того, что Шаллан здесь.
Самосветы в духозаклинателе Ясны были громадными, из самых больших, что когда-нибудь видела Шаллан, и каждый стоил много сфер. Один – дымчатый кварц, безупречно черный и блестящий. Второй – бриллиант. Третий оказался рубином. Всем трем гранильщик – граненый камень удерживал больше буресвета – придал удлиненную форму.
