Но, от радости или не от радости, а делать с ней что–то надо. Не оставлять же ее так лежать – простудится еще, а она ему живая и, желательно, здоровая нужна.
Тяжело вздохнув, надвиг подошел к лежащей девушке. Но только он поудобнее обхватил ее, чтобы поднять на руки, как люк на крышу Астрономической башни с грохотом слетел с петель.
Из образовавшегося проема вылез ну о–очень злой Александрий. Горящие бешенством глаза остановились на руках Кэссандра, прижимающих к себе девушку.
– Убью! – глухо прорычал он.
В следующий миг надвига, непроизвольно отшатнувшегося от Диали, буквально швырнуло об каменную кладку парапета. Он едва успел увернуться, как в место, где еще секунду назад была его шея, с режущим звуком вонзились острые лезвия когтей. Впрочем, в стене они долго не продержались.
«В моих планах он, конечно, труп, – размышлял надвиг, еле успевая уворачиваться от ударов и ставить щиты от мощных проклятий, – Но теперь я вижу, что таким он станет уж точно не путем честного поединка. Я же не самоубийца.»
Наконец, ему удалось особо ловкой уверткой выиграть несколько секунд, и он молниеносным пассом послал в вампира воздушную волну, которая отбросила того на несколько метров. И, пока Александрий не очухался, быстро проговорил (сейчас опять же кинется):
– Да какой вурдалак тебя укусил, *непечатное*… совсем на убийствах помешался, *непечатное*, *непечатное*! – от полноты чувств, а если совсем уж честно, то от страха , Кэссандр даже перешел на «ты».
Вампир, уже было вновь занесший руку с боевым заклинанием, предназначенным для разрывания противника в клочки, с трудом остановился. Слова надвига (или красноречивое умение того ругаться) его отрезвили.
– Тебя сейчас спасает только то, что я дал Диали обещание, – глядя на Кэссандра пылающими искренней ненавистью глазами, прошипел он. – Но если окажется, что ты ей что–то сделал, я тебя из–под земли достану и использую по назначению весь арсенал пыток, какие я только знаю. И поверь, ты о смерти молить, собака, будешь!
Кэссандр невольно сглотнул. Когда тебе говорят таким многообещающим голосом, невозможно не поверить.
Александрий, заметивший движение надвига, издевательски усмехнулся.
Затем, резко впитав в руку заготовленное заклинание, быстрым шагом подошел к девушке, все так же лежащей около противоположного парапета.
Осторожно взяв ее на руки, вампир в последний раз кинул на Кэссандра взгляд, наполненный отвращением, и с легким хлопком телепортировался.
Кэссандр остался стоять на том же самом месте.
Потом, будто бы очнувшись, резко тряхнул головой и решительным шагом направился к дыре, на месте которой раньше был люк.
Этот Сент–Левен чуть не убил его! Надвиг видел, что желание разорвать его на куски буквально переполняло глаза вампира.
Глаза зверя…
И все–таки он остановился. Потому что «пообещал».
Странно, не думал он, что у бездушного монстра есть свои принципы.
Ну да ладно. Ему еще делом заниматься!
* * *
Адиалия.
Сознание медленно возвращалось ко мне. Застонав от стрельнувшей в затылке боли, я с трудом открыла глаза.
Бессмысленным взглядом уставившись в потолок, пришла к выводу, что не в своей комнате. Но, судя по ощущениям, на кровати.
– Как ты? – раздался чей–то голос откуда–то сбоку. Осторожно повернув голову, я увидела говорившего, сидящего в глубоком кресле с высокой спинкой.
«Алекс», – с облегчением поняла я. А что? Учитывая, что последним, кого я видела перед тем, как потерять сознание, был Кэссандр, мои опасения были вполне оправданы.
– Нормально, вроде, – наконец хрипло ответила я. – Где я? И как здесь оказалась?
– Ты в моей комнате. Я принес тебя сюда, – коротко ответил вампир на оба вопроса.
Но вот что меня поразило, так это его голос. Настолько холодный, что у меня по коже пошли мурашки.
Алекс никогда не разговаривал со мной таким тоном.
– Что–то случилось? – робко спросила я.
Вампир наконец–то поднял на меня глаза, и то, что я в них увидела, заставило меня вжаться от ужаса в спинку кровати.
В них была ненависть.
Я судорожно втянула воздух. Но уже через секунду ненависть сменилась сначала удивлением, затем пониманием, и, наконец, раскаянием.
– Прости! Я не хотел пугать тебя, – тихо произнес Алекс, встав и сделав шаг ко мне, но потом нерешительно остановился.
– Почему ты так смотрел на меня? Я чем–то рассердила тебя? – ничего не понимая, нервно спросила я.
– Ну что ты! – вампир, больше не медля, одним плавным движением оказался рядом со мной и осторожно привлек меня к себе, – Я, похоже, вообще не умею на тебя сердиться.
Да? А что же сейчас тогда было?
Еще больше запутавшись, я уткнулась носом в его рубашку, пахнущую сандаловым деревом.
– Тогда почему ты так смотрел? – настойчиво повторила свой вопрос я.
– Я просто очень разозлился, когда увидел тебя без сознания и на руках у этого ублюдка… ну хорошо, не просто разозлился, а пришел в ярость! И до сих пор не мог успокоиться!
Уф, ну теперь ясно. А я то уж было подумала, что это он меня так «возлюбил» за что–то. Отвратительные ощущения, если честно. Искренне надеюсь, что больше мне их испытать не придется. Хотя теперь я понимаю тех, кто его боится – если уж от одного взгляда становится так жутко…
– Кхм, а ты не подскажешь, что было ПОСЛЕ того, как ты «разозлился»? – переменила тему я, тем более что–то мне подсказывает, что надвиг вполне мог не пережить этого «после».
Алекс на мгновение замялся:
– Мы… мы немного поговорили.
– Подрались, ты хочешь сказать? – устало вздохнула я, прекрасно поняв значение слова «поговорили».
– Он жив и невредим, – быстро сказал вампир, поняв, что его уловку раскусили.
– Жаль, – еще раз вздохнула я. И в ответ на изумленный взгляд подопечного невинным голосом пояснила. – «Серьезные повреждения» – это те, которые имеют летальный исход. Я не говорила, что буду против, если ты сделаешь его инвалидом.
На лице Алекса появилась ну о–очень нехорошая ухмылка, не предвещающая Кэссандру при встрече ничего хорошего.
Не подумайте, что я такая злая. Я вообще не запоминаю обиды… Но я запоминаю обидчиков.
Когда я попыталась встать, вампир быстро обломал меня, продержав в кровати еще некоторое время для «профилактики» (Ну как курица–наседка, ей Богам!).
Наконец, убедившись, что со мной все в порядке, он разрешил мне пойти к себе на квартиру, где мне предстояло безвылазно сидеть два дня – пока Кэссандр с делегацией не уедет. Но, разумеется, только под своим сопровождением – мало ли, что со мной может случиться, мол!
Как, все–таки, эта чрезмерная забота раздражает иногда! Обидеться, что ли?
* * *
Уже отъехав на несколько километров от Велиора, Кэссандр обернулся на город. Там виднелись башни возвышающейся над всеми остальными строениями Академии, поблескивая в лучах рассветного солнца.
Надвиг довольно ухмыльнулся – все прошло более, чем успешно. Нужная настройка на магическом поле ВАМа сделана. Все амулеты–дезинтеграторы[15] развешены в потайных местах. И, что самое главное – все это прошло незаметно для ректора этой самой Академии.
Теперь, стоит ему провести необходимый ритуал вызова, и в Академию хлынут полчища демонов Хаоса, спокойно обойдя академическую защиту.
Они не оставят там и камня на камне. Ну и, разумеется, выполнят свою главную миссию – уничтожат его главного возможного противника, Сент–Левена.
Да, этот вампир самый опасный и могущественный маг из когда–либо существовавших. Да, соваться в честный поединок с ним – самоубийство. Но он ведь и не собирается убить его честно.
Против сотен демонов, да еще и таких, которых хватит могущества призвать у самого Повелителя, не сможет выстоять даже он. И тогда никто не сможет помешать ему, Кэссандру, претворить в жизнь свой главный план.
