— Дима, остынь, — сказал вдруг чей-то голос.
Из темного угла комнаты от стоячих старинных часов отделилась фигура человека.
— Дима, дай «трубу», — попросил из темноты человек.
Дмитрий Миронович, шумно дыша, с ненавистью глядел на Константина.
— Думаешь, с Людой до сих пор вопрос не решен?! Он давно решен! А сегодня решится окончательно! Я ей подарю твою вонючую шкуру!
— Дима, «трубу»! Быстро! — сердито приказал человек из темноты.
Дмитрий Миронович схватил со стола трубку и недовольно пошел в угол комнаты. Я не понял, почему тот человек у часов сам не вышел за трубкой. Я узнал его голос — это был тот, кого Константин назвал в машине «серым кардиналом».
11
«Серый кардинал»
«Серый кардинал» в темноте с кем-то разговаривал по телефону:
— Это дежурный? Полковника Акулова… Разыщите… Это говорит генерал Багиров. Разыщите немедленно.
Константин посмотрел на меня тревожно. Я понял, что «серый кардинал» вызывал к телефону того самого Акулу, на которого так надеялся Константин.
— Полковник Акулов? Это Багиров, — внушительно, чтобы мы слышали, сказал «серый кардинал». — Чего это тебе не спится в такую поздноту? Ах, белые ночи? А может, это «белые медведи» тебе покоя не дают? А? Не беспокойся. Белый Медведь в зоопарке… Ага, так и передай… Труби отбой. Отдыхай. Спокойной ночи.
Я смотрел на Константина во все глаза. Но по его каменному лицу ничего невозможно было угадать. Из темного угла от часов они вышли вместе. «Серый кардинал» так и держал трубку в левой руке. Он был тоже небольшого роста, чуть повыше Дмитрия Мироновича. Черноволосый, смуглый, моложавый, улыбающийся. Он хотел сесть в кресло перед столом, но Дмитрий Миронович его опередил. Сел сам, представил его мрачно:
— Начальник моей СБ. Генерал Багиров.
«Кардинал» ему загадочно улыбнулся, взял со стола струну и пошел к окну. У окна он подхватил еще один стул из гарнитура Геккерна, поставил его с нашей стороны стола, посреди кабинета, так что мы, повернувшись к нему, оказались спиной к Дмитрию Мироновичу. Тот оказался за своим столом, как бы и не при деле. Но сразу взял инициативу в свои руки.
— Слышали, Константин Николаевич? Ваша встреча с Акулой отменяется.
Константин повернулся к нему.
— И про зоопарк тоже слышал.
Дмитрий Миронович сказал ласковым тенором «кардиналу»:
— Про зоопарк генерал пошутил. Я уже вышел из школьного возраста, генерал. Я не люблю вонючих, обосранных клеток. Мне нужна шкура этого зверя. Он должен ответить за все! И он ответит!…
На наших глазах между Дмитрием Мироновичем и начальником его службы безопасности, бывшим генералом, разыгралась борьба за первенство. Хотя в тех структурах генералы никогда не остаются бывшими. Их служба навсегда, до самой смерти. Это генерал и доказал сейчас, приказав действующему полковнику Акулову трубить отбой и отдыхать. Я чувствовал, что Константин был убежден, что полковник его беспрекословно послушался. Но сейчас на наших глазах модный, холеный мальчик победил своего «серого кардинала». Показал ему, кто здесь хозяин. Мы с Константином одновременно повернулись к проигравшему. «Кардинал», улыбаясь, накручивал струну на указательный палец.
— Вы правы, Дмитрий Миронович… Но! Прежде чем спустить шкуру с Белого Медведя, мне хотелось бы уточнить один нюанс.
— Нюанс? — недовольно спросил его Дмитрий Миронович. — Я признаю нюансы, когда дело идет о финансах. И только! Здесь нет моего финансового интереса, генерал. Фирма «Возрождение» на ладан дышит.
«Кардинал» терпеливо объяснил своему молодому хозяину:
— Вы знаете, что наша служба не вмешивается в финансовые дела компании. Но здесь, Дмитрий Миронович, дело идет как раз о безопасности…
— О чьей безопасности?
— О вашей, — ласково объяснял ему «кардинал». — Лично о вашей. Непосредственно, так сказать…
Дмитрий Миронович задумчиво поскреб модную щетину.
— И это стало известно только сейчас?
— Непосредственно, — «кардинал» показал ему указательный палец с накрученной на нем струной.
— Объясните.
И «кардинал» внушительно поднял палец со струной.
— Только сейчас выяснилось, что раньше оценщика, который поставил нас в известность о гарнитуре, убит тот, кто непосредственно продал нам его. И убит точно таким же способом. Понимаете?
— Это я понимаю,— нетерпеливо отмахнулся Дмитрий Миронович. — Я не понимаю, при чем тут я?
«Кардинал» улыбался его непонятливости.
— Это же не просто убийства. Это же знаки! Зна-ки…
— Кому? — насторожился Дмитрий Миронович.
— Вам, — улыбался «кардинал».— Непосредственно вам.
— И что же эти знаки обозначают?
— То, что вы будете следующим трупом, — просто объяснил ему генерал. — Убитым точно таким же способом.
Генерал резко развернул струну перед собой.
Дмитрий Миронович машинально схватился холеной рукой за шею, смяв красную бабочку.
— Почему я?
— Да потому, что вы По-ку-па-тель. Непосредственный.
Дмитрию Мироновичу стало неудобно за свой машинальный испуг. Он сделал вид, что схватился за шею только для того, чтобы поправить бабочку.
— Теперь-то мне ничего не грозит. Белый Медведь у меня, — он с ненавистью посмотрел на Константина. — Я спущу с него шкуру раньше, чем он меня подвесит на струне.
«Кардинал» пожал плечами.
— Можно и так… А что, если Константин Николаевич уже их предупредил?
Он подсел к Константину ближе, глянул на него вопросительно, словно подсказывая ему что-то. Константин сидел с каменным лицом.
— Ты слышал, что тебя спрашивает генерал? — остановился перед Константином Дмитрий Миронович. — Ты предупредил своих хозяев, что живой остался? Предупредил или нет?
Константин задумчиво покачал стриженой головой.
— Опять какая-то непонятка…
Обросший щетиной мальчик наклонился к его лицу, мальчик был горд и доволен, что затравил такого большого зверя.
— Что тебе не понятно, Белый Медведь?
Константин откинулся на спинку стула и громко цыкнул фиксой.
— Сус-слик, мы с тобой не пили на брудершафт. И на зоне вместе не сидели. Чтобы называть меня Белым Медведем, нужно право иметь. Я понятно излагаю?
— Ка-ка-ка-ка, — беззвучно засмеялся ему в лицо Дмитрий Миронович.— Поздно теперь права-то качать. Поздно, Белый Медведь. Отвечай на вопрос, сообщил ты своим хозяевам или нет? Ну?
— Сус-слик,— опять цыкнул фиксой Константин. — Если хочешь, чтобы я тебе отвечал, обратись ко мне, как положено. Я понятно излагаю?
Дмитрий Миронович вскинул руку — я испугался, что он ударит Константина. Но Дмитрий Миронович всего лишь посмотрел на свои роскошные часы. Константин, прищурившись, глядел на него, тускло сверкала под лампой фикса. «Кардинал» смотрел на него с интересом.
— Третий час, — заторопился Дмитрий Миронович. — Генерал, допросите его сами. Это по вашей части. Я с бандитами не привык общаться, — и он демонстративно отошел к окну, засунув руки в карманы.
«Кардинал» проводил его взглядом и улыбнулся Константину.
— Константин Николаевич, вы успели сказать вашим хозяевам, что остались живы?
«Кардинал» специально нажал на слово «успели». Он давал нам какой-то шанс.
— Я не понимаю, о чем речь, генерал. У меня нет хозяев, — спокойно сказал Константин.
Дмитрий Миронович у окна вскинулся и закрутил возмущенно крашеной головой. Он действительно был очень похож на выскочившего из норы испуганного сытого суслика.
«Кардинал» ногтем постучал по спинке своего стула.
— Я говорю о тех людях, которые заказали вам эту мебель.
Константин посмотрел на стул, будто видел его впервые.
— Какие же они хозяева? Они мои деловые партнеры.
— Это вы про француза, Константин Николаевич? Про профессора? — уточнил «кардинал».
— Ну. И про него тоже.
— А кто же еще?
— Мебель заказали родственники барона Геккерна, — объяснил Константин. — А профессор был просто посредником. Моя фирма уже имела с ним отношения по делу Пушкина…
— По делу? — улыбнулся «кардинал».
— Ну да. Наш фонд спонсирует пушкинский юбилей.
— Вы знали про загадку этого гарнитура?
— Какая там загадка? — искренне удивился Константин. — Родственники ищут принадлежащую им по закону собственность. Я ее случайно нахожу. Они переводят деньги. Я ее покупаю. А вы меня кидаете. Это вы называете загадкой?
«Кардинал», задумчиво улыбаясь, глядел на него. Дмитрий Миронович сказал от окна:
— А советник? Советника-то он зачем сюда притащил? Спросите у него, генерал, про советника!
— Да-а, — развел руками «кардинал». — С советником неувязочка вышла.
— Почему? — не согласился Константин. — Когда я в Пулкове снял с самолета Адика, он мне сказал, что за гарнитур его советник по культуре отвечает. В его офисе я нашел адрес советника и пришел к нему мебель назад требовать. Какая Же тут неувязочка?
Я понял, что Константин спасает меня. Он ни слова не сказал о моих подозрениях, о моих гипотезах. А может, и правда они для него не имели никакого значения? Как бы то ни было, про бумаги я должен тоже молчать. Это я понял четко.
